Григорий Горин - Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин
- Название:Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО «Издательство «Эксмо»
- Год:2000
- Город:Москва
- ISBN:5-04-005055-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Григорий Горин - Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин краткое содержание
Антология сатиры и юмора России XX века. Том 6. Григорий Горин - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Тогда нам это казалось иезуитством. Потом на практике убедились, что наша жизнь может ставит задачки и потрудней, и если медик не сохранит в любой ситуации чувство юмора, то погубит и пациента, и себя...
Учась в медицинском институте, а затем работая врачом в Москве на станции «Скорой помощи», я продолжал писать рассказы и фельетоны. При этом настолько усовершенствовал себя в создании смешных ситуаций, что вскоре был принят в Союз писателей, но вынужден был оставить медицину в покое. (Многие из недолеченных мною пациентов живы и до сих пор пишут мне благодарственные письма за этот мужественный поступок.)
Так я был причислен к разряду писателей-сатириков. Сам же я себя считал только юмористом. Для меня сатирики — это узаконенные обществом борцы, призванные сделать окружающую жизнь лучше. Я же давно заметил, что наша жизнь от стараний писателей лучше не становится. Другое дело — ее можно сделать чуть легче, если научить читателей не впадать в отчаяние. Этому благородному занятию я и посвятил значительную часть своей жизни... Впрочем, вскоре юморески мне стали надоедать. Один известный сексопатолог, изучая психологию мужчин, обнаружил, что после тридцати лет их более возбуждают крупные формы. В отношении женщин — не уверен, но в литературе — безусловно. Поэтому с середины 70-х годов я перестал писать короткие юмористические рассказы, переключившись полностью на сочинение крупноформатных пьес и киносценариев.
Итак, мне предстояло несколько новых рождений.
Как драматург я рождался дважды: первый раз — в 1968 году в соавторстве с А.Аркановым. Мы написали с ним три пьесы, три злободневные комедии... Две были с блеском поставлены, одна (под названием «Банкет» в Театре сатиры) с треском запрещена цензурой... Это подтверждало, что мы как драматурги-сатирики избрали верный путь.
Но, как я уже писал ранее, просто сатириком мне быть не хотелось. Недостатки общества от моей борьбы с ними в жизни только множились, человечество в своем развитии явно ходило по кругу, настойчиво наступая на одни и те же грабли и даже вилы... Мне захотелось постичь законы этого бессмысленного движения в никуда... Так в 1970-м я написал первую свою историческую пьесу-притчу «Забыть Герострата!».
...Древний греческий город Эфес, сожженный храм и беспородный хам, рвущийся к власти... Мне казалось, это более чем злободневно и думающие зрители меня поймут.
Пьеса имела успех. Люди все поняли. Цензоры ломали голову, находя понятное для себя объяснение прочитанного...
Работник Министерства культуры с выразительной фамилией Калдобин задал мне уникальный по идиотизму вопрос.
— Григорий Израилевич, — сказал он мне, — вы же русский писатель? Так?! Зачем же вы тогда про греков пишете, а?
Я не нашелся, что сказать в ответ. Да и как можно было объяснить этому чиновнику, что кроме его учреждения существует иное пространство, имя которому — Вселенная, и кроме его календарика с красными датами существует иное время, имя которому — Вечность. И если жить по такому летосчислению, то получается, что нет «вчера» или «завтра», а все люди — современники.
И тогда фламандский шут Тиль Уленшпигель становится понятен своим московским сверстникам и призывает их к свободе, немецкий барон Мюнхгаузен мог учить русских людей ненавидеть ложь, а английский сатирик Джонатан Свифт мог стать нам всем близким своей иронией и сарказмом...
Эти мои пьесы привели меня в Театр Ленком, к режиссеру Марку Захарову.
Он, в свою очередь, стал повивальной бабкой в рождении меня как сценариста, сняв в 1979 году фильм «Тот самый Мюнхгаузен»...
Начиная с 1980 года я ощущаю себя человеком без определенных занятий, сочиняя то пьесу, то киносценарий, то какие-то юмористические послания для капустников и юбилейных вечеров своих коллег. Затем собираю все это в очередную книгу и предпосылаю ей новую автобиографию...
Таким образом, надеюсь поступать и далее в сроки человеческой жизни, отпущенные мне Богом.
А потом, когда придет пора, готов закрыть глаза и повторить всю цепь своих реинкарнаций: снова бегать, высунув язык, по московским дворам, плавать в озере или озабоченно жужжать над полевыми цветами...
Григорий ГОРИН
Рассказы и монологи
Рассказы и монологи
Почему повязка на ноге?
Есть такой анекдот.
Приходит больной к доктору. У больного забинтована нога.
— Что у вас болит? — спрашивает доктор.
— Голова, — отвечает больной.
— А почему повязка на ноге?
— Сползла...
Я как-то рассказал этот анекдот, сидя в гостях у знакомых. Просили рассказать что-нибудь смешное — вот я и рассказал.
Все засмеялись.
Только пожилой мужчина, сидевший за столом напротив, как-то странно посмотрел на меня, задумался и затем, перегнувшись через стол, сказал:
— Простите, я, вероятно, не понял... У больного что болело?
— Голова.
— А почему же повязка на ноге?
— Сползла.
— Так! — грустно сказал мужчина и почему-то вздохнул. Потом он снова задумался.
— Не понимаю! — сказал он через несколько минут. — Не улавливаю здесь юмора!.. Давайте рассуждать логически: ведь у больного болела голова, не так ли?
— Голова.
— Но почему же повязка была на ноге?
— Сползла!
— Странно! — сказал мужчина и встал из-за стола. Он подошел к окну и долго курил, задумчиво глядя в темноту. Я пил чай.
Через некоторое время он отошел от окна и, подсев ко мне, тихо сказал:
— Режьте меня — не могу понять соль анекдота! Ведь если у человека болит голова, на кой же черт ему завязывать ногу?
— Да он не завязывал ногу! — сказал я. — Он завязал голову!
— А как же повязка оказалась на ноге?!
— Сползла...
Он встал и внимательно посмотрел мне в глаза.
— Ну-ка выйдем! — вдруг решительно сказал он. — Поговорить надо!
Мы вышли в прихожую.
— Слушайте, — сказал он, положив мне руку на плечо, — это действительно смешной анекдот, или вы шутите?
— По-моему, смешной! — сказал я.
— А в чем здесь юмор?
— Не знаю, — сказал я. — Смешной, и все!
— Может быть, вы упустили какую-нибудь деталь?
— Какую еще деталь?
— Ну, скажем, больной был одноногим?
— Это еще почему?!
— Если считать возможным, что повязка действительно сползла, то она, проползая по всему телу, должна была бы захватить обе ноги!.. Или же это был одноногий инвалид...
— Нет! — решительно отверг я это предположение. — Больной не был инвалидом!
— Тогда как же повязка оказалась на ноге?
— Сползла! — прошептал я.
Он вытер холодный пот.
— Может, этот доктор был Рабинович? — неожиданно спросил он.
— Это в каком смысле?! — не понял я.
— Ну, в каком смысле можно быть Рабиновичем?.. В смешном смысле...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: