Слава Доронина - Любовь не продаётся (СИ)

Единственное, что меня коробило — матери приходилось врать, что я хожу работать в кафе, а вечерами гуляю с Мишей на детской площадке. И благо у нее не оставалось ни сил, ни времени проверять мои слова. А Мишка, к слову сказать, еще ни разу не проболтался. Любил меня сорванец и ловил каждое мое слово на лету.

Лара ждала нас у входа в спортивную школу, потирала руки и заметно нервничала. Это я взглядом уловила даже издалека. Слишком хорошо ее знала.

— Привет, сорванец! — Лара потрепала Мишку по голове и подмигнула тому, а у самой во взгляде паника и неразбериха, которую даже не пыталась скрыть.

— Что случилось? — с ходу спросила я.

— Школу хотят закрывать. Здание сносить, а тут построить новый торговый центр, представляешь? — с жаром заявила Лариса.

А я выдохнула и перевела дыхание. Уж думала, что серьезное случилось.

— Пусть хоть замок здесь построят, — недовольно буркнула я в ответ.

Однако теперь придется искать новое место для тренировок и репетиций. Эндар точно не войдет в наше положение и не предоставит нам бесплатную площадь для разучивания новых движений и па.

— А где теперь заниматься будем? И Мишке вон раздолье — все время рядом игрался. Не на улицу же теперь идти?

— Ох, Ларис, — я вздохнула и потянула на себя дверь. — Выкрутимся. Я уж думала, кто с новостями пришел. Так боюсь, если до мамы это все дойдет. Сразу дома прикроет, скандал устроит, не дай Бог еще с Мишкой запретит общаться, — посмотрела на брата с такой любовью, что от одной мысли, что не буду видеть его, больно сделалось в районе груди. С пеленок с ним вожусь. Все-таки разница в возрасте у нас очень существенная, почти пятнадцать лет.

— А что если Эндар начнет противиться, попросит новый танец, чтобы мы маски сняли? Нужно в Москву ехать и пытаться поступить куда. Может по конкурсам походить. Не знаю… — не понимала, почему Лариса так паниковала на ровном месте. Сейчас главное экзамены сдать и лето продержаться. А там глядишь и, правда, в Москву подадимся.

Ну, прикроют школу и фиг с ней. Еще что-то подыщем. Куда страшнее, если мать прознает о моих танцах в клубе. Но вот насчет Москвы я была с Ларой согласна. Но только куда я поеду от матери и брата? Как Миша будет без меня? А матери кто будет помогать?

— Да, понимаю я. По минному полю ходим.

Сразу шалавами заделаемся, как только кто-то пронюхает, что мы танцуем по ночам в клубе у Эндара.

— Ну ладно я, — я резко остановилась, отчего Лара врезалась мне в спину, а Мишка споткнулся. — У меня вон, — я кивнула в сторону брата, — и мать зашивается на двух работах. Я от безвыходности решилась, а ты? — Лариса изумленно хлопала глазами.

— За компанию, — ухмыльнулась подруга и обняла меня за плечи, чмокнула Мишку в макушку головы. — И люблю вас обоих безумно. Куда я без тебя? И без него? — на сердце потеплело от этих слов.

Поддержка Ларисы всегда была как бальзам на душу, как глоток свежих сил. Мне иной раз хотелось просто благодарить Лариску, что она была рядом. Столько всего мы с ней пережили все же…

— Давай, по-быстрому разомнемся, потанцуем и по домам? Я матери рассаду еще обещала полить, — Лариса прошла в середину зала.

С шести вечера в зале становилось относительно пусто. Секции заканчивались в пять и кроме сторожа — дяди Мити, который нас и пускал внутрь, никого поблизости не было.

Мише выдали мяч, обруч и скакалку. Он возился со спортивным инвентарем, протирая своим мягким местом пыль, после всех кто сегодня занимался в зале, пока мы с Ларисой быстро отрепетировали сегодняшний танец.

Наше увлечение началось лет пять тому назад. Мы тогда часто оставались друг у дружки с ночевкой и кривлялись под современную попсу. Затем это нас так увлекло, что мы попробовали поставить свой первый танец. А с появлением дома интернета мы так и вовсе всерьез занялись изучением современного танца. Освоили танец живота, уличные танцы, мне особенно удавался и нравился брейк данс, у меня была хорошо проработана верхняя часть тела, а вот у Ларисы наоборот нижняя. Вместе мы долго оттачивали мастерство. Конечно, все это делалась на интуитивном уровне, путем бесконечных тренировок, чаще падений, а не взлетов. И в большей степени для себя, редко где мы афишировали свои навыки и талант. Но однажды нас заметил Эндар — человек, с которым неохотно связывались местные жители. Он держал три клуба в городе, в одном из которых мы танцевали с Ларисой. Платил по нашим студенческим меркам хорошие деньги, и разрешал нам скрывать лица под сценической маской.

Прошлой осенью мы случайно встретились в этом вот спортивном зале. Не знаю, каким ветром сюда занесло нашего авторитета. Поговаривали, здесь занимался боксом его младший сын. Но так сложилась, по-видимому, судьба. Эндар нашел недорогих танцовщиц в клуб, а мы заработок. В тот день с Ларисой мы шли поздним вечером из спортшколы домой, на улице стоял ноябрьский холод, было промозгло и сыро, когда возле нас притормозила шикарная иномарка.

Эндар оказался настойчив и, получив в первый раз вежливый отказ, снова нас нашел. Следующим же вечером пришел в спортшколу, навел предварительно про нас справки, что мы были совершеннолетними девицами, и с порога озвучил нам свое предложение.

Мы, точнее я, долго не думали. Лариса бросилась в омут с головой следом за мной. И уже через два дня мы были в клубе у Эндара и «проходили» собеседование.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что на такие опрометчивые и безумные поступки меня подтолкнули обстоятельства, безденежье и необязательный отец, который нас предал, но теперь я об этом нисколько не жалела. Мы потихоньку с Ларой оттачивали свое мастерство и мечтали хоть когда-нибудь перебраться в большой город. Мне нравились танцы, а то что я виляла задом перед толпой бухих незнакомцев… так пусть смотрят, мне не жалко. Главное, чтобы не трогали.

Мы мечтали уехать с Ларой в большой город — Москву или Санкт-Петербург и там уже затеряться в толпе, потихоньку заниматься любимым делом, учиться и пытаться найти свое место под солнцем.

Единственное, отчего сердце разрывалось на части — это оставить Мишу одного. Но я старалась об этом не думать. Просто оттягивала этот момент, не иначе поддавшись чувству жалости, так и застряну в этом дремучем болоте. Может, я конечно и ошибалась, и счастье заключалось далеко не в том, чтобы состояться успешной бизнес-леди, вернуться в город на роскошном автомобиле, посадить в него брата и мать и забрать в столичную квартиру. Но когда еще об этом мечтать как не в девятнадцать лет и когда у тебя за душой ничего кроме детских игрушек и предателя отца?

Пока мною руководили совсем иные чувства, я смотрела на Мишу и маму и не хотела вязнуть и тонуть в этом всем. Не хотела жить как мать и убиваться по мужчине предателю. Хотела отдать Мишу в какую-нибудь секцию, например теннис или плавание, чтобы у него было будущее, цель, к которой бы он стремился несмотря ни на что.