Джорджия Боковен - Брак по расчету

— Ты тут ни при чем. Дело во мне, — ответил он. — Ты права, потеряв двух любимых женщин, я стал искаженным человеком. Но ты зря думаешь, что это можно исправить. Я неспособен больше любить, Крис. Моя душа умерла. Ее нет. Нет, понимаешь?

— Я тебе не верю!

Она действительно не могла в это поверить.

Мейсон схватил Крис за руки.

— Как мне доказать тебе, что я говорю правду? — В его голосе звучало отчаяние.

У Крис замерло сердце. Вызывая Мейсона на объяснение, она думала, что стоит признаться ему в любви, и все встанет на свои места. Но все оказалось гораздо сложнее. И теперь у нее был один способ разрубить гордиев узел — уйти. Уйти, пока не поздно, пока еще можно сохранить себя и свое достоинство.

Но… что потом?

Вечно оплакивать эту утрату?

— Проведи со мной ночь, — вдруг произнесла она. — И если потом ты все же решишь, что не в состоянии полюбить меня, я отступлюсь. Обещаю!

— Зачем… зачем ты так унижаешься? — Пальцы Мейсона больно впились в ее руки. — Господи, Крис, ты же сильный человек, где твоя гордость?

Она пожала плечами. Слезы жгли ей глаза.

— Я не знаю.

Прошло несколько томительных мгновений.

И когда Крис уже не сомневалась, что он встанет и уйдет, Мейсон вдруг привлек ее к себе и поцеловал.

Она с готовностью прижалась к нему, словно желая раствориться в нем, слиться с ним воедино.

Мейсон осыпал жаркими поцелуями ее глаза, виски, шею. Его прикосновения обжигали, и в душе Крис тоже занялся пожар.

Одежда вдруг начала им мешать, и Крис дрожащими руками потянулась к галстуку Мейсо-на. Потом настал черед рубашки, но неловкие пальцы никак не могли расстегнуть пуговицы. Потом не поддавалась пряжка ремня…

— Помоги мне! — Голос ее прерывался от волнения.

Мейсон быстро разделся. Крис хотела последовать его примеру, но он поцеловал ее ладони и прижал их к своей груди.

— Не надо. Я сам тебя раздену.

Мейсон перенес ее в спальню и включил свет.

— Я хочу на тебя полюбоваться, — услышала она ответ на свой невысказанный вопрос.

У них не было ни времени, ни желания предаваться долгим ласкам. Они оба так изголодались по любви, что чуть не задушили друг друга в объятиях.

Мейсон выкрикнул ее имя, и она почувствовала, что сладостный миг приближается. Крис хотелось насладиться им подольше, но буквально через секунду она затрепетала сама и уже ничего не помнила, ничего не замечала.

Потом Мейсон ласково гладил ее и шептал:

— Спасибо тебе за любовь… и за силу… за то, что ты осталась со мной, не послушалась, когда я тебя прогонял…

Потом, когда они, уже успокоенные, лежали рядом, Мейсон приподнялся на локте и окинул Крис восхищенным взором.

— Боже, какая же ты красивая! Даже красивей, чем я мог себе представить.

Глаза Крис удивленно распахнулись.

— Так, значит, я тебе все-таки нравилась? И когда же ты обратил на меня внимание?

Он томно улыбнулся.

— Правду сказать?

— Конечно!

— Почти с самого начала.

Крис откинулась на подушку и скорчила шутливую гримаску.

— Выходит, ты меня хотел, но при этом просто ненавидел?

Мейсон засмеялся и сгреб Кристину в охапку.

— Получается, что мое тело оказалось умнее моей головы.

«Неужели это не сон? — промелькнуло в голове Крис. — Это слишком прекрасно, чтобы оказаться явью».

Наверное, на лице Кристины отразился страх, потому что Мейсон положил ее руку к себе на грудь — туда, где билось его сердце, и сказал:

— Я настоящий, живой, я наяву… и никуда не денусь, не бойся!

— Я люблю тебя, — сказала она.

Мейсон поцеловал ее.

— Вот уж не понимаю, за что меня любить! Я так ужасно с тобой обращался.

Она придвинулась к нему еще ближе.

— Это верно… Честно говоря, я уже и сама не понимаю, за что я тебя люблю.

— Между прочим, когда я летел в самолете, я твердо и окончательно решил с тобой расстаться, — признался Мейсон.

— Из-за того, что я ничего не сказала тебе о приезде твоей матери?

— Нет. Из-за того, что я вдруг осознал, как ты мне дорога. — Мейсон прижался губами к ее виску. — Я безумно боялся к тебе привязаться, Крис. Слава Богу, что ты не дала мне уйти.

— Если бы ты ушел, я бы побежала за тобой. Он взял ее лицо в ладони.

— Что для тебя сделать? Я весь мир готов положить к твоим ногам. Ты только попроси!

— Да у меня уже все есть.

— Тогда придумай!

Крис улыбнулась. И она когда-то убеждала себя, что сможет прожить без Мейсона? Какая же это невероятная глупость!

— Я хочу узнать тебя поближе, — помолчав, сказала она. — Ведь я тебя еще мало знаю. Расскажи мне, каким ты был в детстве, в какую школу ходил, занимался ли спортом… Я ведь даже не знаю, любишь ли ты баклажаны, хлеб из отрубей и тыквенный пирог. Кстати, я не умею печь тыквенный пирог, можешь спросить у Кевина.

Конечно, ей хотелось еще узнать про его жизнь с Сюзанной и с Дианой, но она предпочла не задавать этих вопросов. Всему свое время. Может быть, со временем он сможет вспоминать свое прошлое.

Мейсон внимательно разглядывал ее пальцы.

— Если я пообещаю ответить на все твои вопросы, ты согласишься надеть обручальное кольцо, которое я собираюсь тебе купить?

— Только если оно будет не слишком шикарное. — Она погрозила ему пальцем. — Бриллиант не больше пяти каратов.

Он рассмеялся.

— Да я вообще-то рассчитывал купить обычное золотое колечко без бриллианта.

У Крис захватывало дух от счастья. Она уже не сомневалась в том, что у них с Мейсоном все получится.

— Да! Ты же что-то хотел у меня забрать, — вдруг спохватилась Крис.

— Забрать? Не помню…

— Ну как же! Ты сказал в больнице, что я тебе задолжала…

— А, это… — Он замялся. — Я имел в виду Кевина.

— В каком смысле?

— Да я просто был на тебя очень зол, Крис.

— Все равно скажи.

— Короче… я хотел, чтобы ты вернула мне годы, которые я провел без него, — наконец признался Мейсон.

И хотя было ясно, что он не хотел ее обидеть, в его голосе звучала безмерная грусть.

Крис долго размышляла над его словами, а потом, не говоря ни слова, встала с постели и принесла ему толстый дневник в кожаной обложке.

— Что это? — удивился Мейсон.

— Я начала эти записи сразу же после рождения Кевина. — Крис забралась с ногами на кровать. — Правда, ты найдешь тут нелестные замечания в свой адрес, ведь в то время я была о тебе весьма невысокого мнения.

Мейсон положил дневник на тумбочку и поцеловал Кристину, успев перед этим сказать:

— Люблю тебя.

А Крис подумала:

«Это ж надо: в первый раз сыграла в лотерею — и сразу вытянула счастливый билет!»

Мейсон бесшумно положил дневник Крис на тумбочку и выбрался из постели. Он поправил одеяло, осторожно подоткнул его со всех сторон, чтобы Крис не замерзла. Она утверждала, что ей не хочется спать, а нужно только на пару минут закрыть глаза перед тем, как одеться и отправиться в больницу, но с того времени прошел уже час.