Пенелопа Дуглас - Курок

Мне нужно выбраться отсюда.

Закончив мыться, я выключил воду, вышел из душа, подхватил полотенце, лежавшее на полке слева, вытерся, надел джинсы и футболку, после чего вернулся в спальню, на ходу суша волосы.

– Я решила примеры по математике и внесла новые данные в таблицу исследований, – сообщила Бэнкс, перебирая бумаги за столом, которым я никогда не пользовался, и сунула папки в мою сумку. – Правда, тебе нужно переписать задания своим почерком, а еще не забудь прочитать физику перед сегодняшним тестом. Запомни хотя бы то, чего будет достаточно для проходного балла.

Бросив полотенце на пол, я схватил свою толстовку и просунул руки в рукава.

– У меня всегда получается проходной балл. Не замечала? – Я глянул на нее и натянул толстовку. – Я мог бы помочиться на этот тест и все равно его сдать.

Тихо засмеявшись, сестра ответила:

– Ага, такое ощущение, что учителя делают все возможное, лишь бы ты не задерживался в их школе дольше, чем требуется.

Да уж. Я никогда не провалю тест, тем более предметный курс. Администрация практически считает дни до моего выпуска. Они никогда не оставят меня на второй год.

На уроках я выполнял столько заданий, сколько считал нужным, чтобы ко мне не придирались, а Бэнкс делала домашнюю работу, доклады и проекты. Дело не в том, что я ленился – ведь для баскетбольной команды я выкладывался на полную катушку, – просто меня это не заботило. Было чертовски трудно заставить себя заниматься тем, чем я не интересовался. Я – эгоист, и меня это вполне устраивало.

Забрав у нее сумку со своей школьной формой, я перебросил лямку через голову и положил бумажник, телефон и ключи в карман. Затем вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. На полпути вниз по потайной лестнице услышал щелчок замка изнутри спальни. Бэнкс знала правила.

Обычно меня не волновало то, что наш дом – не самое безопасное место для симпатичных молодых девушек, но я не хотел, чтобы кто-либо приставал к моей сестре. Эта дверь оставалась запертой до тех пор, пока она не оденется и не будет готова дать отпор, если придется.

Я обогнул перила, пересек фойе, спустился еще по нескольким ступенькам в кухню и подошел прямо к столу.

– Доброе утро, – прощебетал кто-то.

Раздраженно моргнув, краем глаза я заметил девушку в стандартной белой рубашке, в каких ходила прислуга. Я ее не узнал – должно быть, она работала только первый день. Взяв с подноса кусок хлеба, начал накладывать сверху яичницу с беконом, а затем положил в сумку несколько бутылок воды, выстроенных в ряды на столе.

Наша повариха Марина поставила на стол серебряную миску с фруктами.

– Когда возвращается мой отец? – спросил я, отрывая хлебную корку.

– Завтра вечером, сэр.

– Хотели бы вы заказать что-то конкретное на ужин, мистер Торренс? – снова подала голос девчонка.

Господи Иисусе .

Я сложил хлеб пополам, чтобы начинка не рассыпалась, пока девушка ждала ответа. Откусив кусок, бросил взгляд на Марину, вышел из кухни и услышал, как женщина принялась отчитывать новенькую.

Жизнь похожа на ад, когда мы ждем, что она окажется раем . Цитата, которую я прочитал несколько лет назад, звучала как-то так, но я никогда не понимал ее. Если ты постоянно находишься в эпицентре, если со временем понимаешь, что твое существование совершенно не похоже на жизни нормальных людей, то учишься спать на раскаленных углях и питаться огнем. Пока однажды не поймешь, что другого тебе и не нужно.

Наоборот, я не доверял раю. Завышенные ожидания и ложные надежды…

Нет, проблемы были мне необходимы .

Я сжал сигарету тремя пальцами, чувствуя, как сотовый вибрирует в заднем кармане уже второй раз, поднес ее ко рту и снова затянулся. Тонкая бумага с едва уловимым шипением загорелась, горячий дым заполнил мои легкие. Выдохнув, я прислонился спиной к колонне возле доски объявлений.

Здание школы до сих пор по большей части пустовало, ведь до звонка оставалось около сорока пяти минут.

Третий этаж – мое любимое место. Здесь, вдали от суматохи кафетерия и спортзала, с немногочисленными учебными кабинетами, было настолько тихо, что ты мог расслышать каждый шаг, скрип каждой двери, каждую упавшую ручку… Человек сразу слышал, когда появлялся еще кто-то.

И она была не одна. Интересно, заметила ли уже?

Я повернул голову и выглянул из-за колонны, наблюдая за ее размытым силуэтом сквозь стекло. Нас разделял ряд окон и открытое пространство с видом на внутренний дворик.

Она слишком много о себе возомнила, но такое часто случалось с новыми учителями, особенно молодыми. Они считали, что колледж подготовил их ко всему. Даже если и так, к Тандер-Бэй они точно не были готовы. Тут все было устроено немного по-другому. Она не главная, потому что никто не смел меня контролировать. Пора преподать ей урок, что в нашей школе подчинялись правилам учителя, а не наоборот.

Девушка продолжала двигаться по кабинету, делая копии на ксероксе. Я облизал губы. Во рту пересохло. Ну же. Уйди в какое-нибудь тихое место, иначе я возьму тебя прямо здесь . В голове закружились образы того, как ее небрежный маленький пучок распускается. А эти ноги в туфлях на каблуках, когда она нагнется над столом…

Телефон вновь завибрировал. Я зажмурился и с трудом сглотнул. Черт бы его побрал .

Стиснув зубы, выудил мобильник из кармана, провел пальцем по экрану и поднес к уху.

– Отвали.

– Ну, и тебе добрейшего утра, Ворчун, – сказал Уилл. – Что с тобой такое?

Снова сглотнув, я опять поднял взгляд на свой приз.

– Ничего, что мой член не сможет исправить, если ты оставишь меня в покое на десять минут, – ответил я, пристально глядя на учительницу. – Чего ты хочешь?

– Заставить тебя улыбнуться.

Я нахмурился. Заставить меня … Господи, твою мать. Несмотря на то что я закатил глаза, все равно едва не поддался. Он обладал даром меня обескураживать, причем чертовски быстро.

– Ха-ха. Я почти слышу, как ты улыбаешься. – Судя по тону, Уилл явно забавлялся. В его голосе всегда звучали смешливые нотки.

– Слышишь, как я улыбаюсь, значит?

Он единственный, кто не ходил вокруг меня на цыпочках, за что я несколько раз чуть не убил его, однако теперь мы практически все делали вместе.

– Сказал же тебе, – подметил Уилл. – Мы связаны. На духовном уровне, и все такое.

На моих губах мелькнула ухмылка, которую он не видел.

– Твою мать, я тебя ненавижу.

Идиот.

Уилл, Майкл и Кай – мои друзья. Ради них я бы бросился в огонь. Хотя лишь один Уилл был готов броситься в огонь ради меня, в этом я не сомневался.

– Итак, что на ней надето?

Девушка вышла из копировальной и свернула в один из коридоров. Не сводя с нее глаз, я пошел следом по параллельному.