Софья Толстая - Дневники 1862–1910 [litres]
- Название:Дневники 1862–1910 [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Ирина Богат Array
- Год:2017
- Город:Москва
- ISBN:978-5-8159-1433-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Софья Толстая - Дневники 1862–1910 [litres] краткое содержание
Впервые изданные в четырех томах в 1932–1936 годах, с сокращениями наиболее интимных подробностей, они тем не менее произвели ошеломляющее впечатление своей откровенностью. В 1978 году вышло полное издание, в котором были восстановлены все записи личного характера. Нынешнее издание включает этот полный текст и – в качестве приложения – предисловие старшего сына Сергея Львовича Толстого к изданию 1932 года.
Дневники 1862–1910 [litres] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Приехал громогласный, но приятный Дунаев. Погода ужасная: 2–4° мороза, вихрь, снег, крупа ледяная бьет в окна, и тоскливо очень. Приехала еще Надя Иванова. Писала в типографию.
22 октября.Опять не спала, мучилась о дневниках в банке и примеривалась мысленно к возможности возобновления отношений Льва Ник. с Чертковым; и как ни стараюсь – не могу примириться с этой мыслью. Теперь хоть непосредственной близости посредством свиданий быть не может, а духовная – она неосязаема и долго не может быть поддерживаема с таким дураком. Когда еще он за границей печатал сочинения Л. Н., то был предлог общения, а теперь не на чем держаться этому духовному общению.
Говорила с Дунаевым; то же непонимание, предложение уехать за границу, и одно, с чем я со всеми согласна, – это совет помнить года и близость смерти Л. Н. и делать ему все возможные уступки и поблажки. Но если моя уступка будет ценою моей жизни или, в меньшей мере, моего отъезда из моего дома, будет ли это Льву Ник. легче, чем не видать Черткова?
Я еще не могу ручаться за себя, я не знаю, как отнесусь к этому, но чувствую, что вынести близости Л. Н. с Чертковым я уже не могу, не могу никак и никогда.
Пришли Булгаков и еще какой-то юноша тоже из несчастных, попавших в сеть Черткова. Еще здесь Надя Иванова. Читала корректуру, мало работала, плохо мне вообще, и физически, и морально. Лев Ник. сегодня бодрее, ел с аппетитом, погулял по саду и как будто отдохнул. Играл в шахматы с этим юношей, игравшим плохо, и потому Льву Ник. не весело было с ним играть и его два раза обыграть. На дворе оттепель и гололед, и езда ни на чем невозможна.
23 октября.Не имея близости Черткова, Лев Ник. как будто стал ближе со мной. Начал иногда со мной разговаривать, и сегодня мне были две радости: радости внимания к моему существованию моего прежнего, милого Левочки. Когда рано утром уезжала Надя Иванова и начались ходьба и движение, Левочка думал, что это я хожу, и обеспокоился обо мне, что мне и сказал. А то днем он ел очень вкусную грушу и принес и мне, поделился со мной.
Надолго ли так тихо, хорошо и спокойно, как сегодня? Ездил он с Душаном Петровичем верхом в Засеку, где солдаты гоняли лисицу; утром, как всегда, занимался. Это последнее время он всё писал и всё был недоволен. О социализме начато, и о самоубийстве, и о безумии. Не знаю, над чем он работал сегодня утром. Вечером же напряженно разбирал копеечные книжечки для раздачи и подразделял их на лучшие, средние и худшие; кроме того, какие для более интеллигентных и для менее грамотных.
Ходила я с собачками Маркизом и Белкой в Заказ, по следам лошадей, где проехали Лев Ник. и доктор. Скучно осенью! Я не люблю. Прогулка меня скорей расстроила: все мои idee fix всплывали и мучили меня.
Оттепель, нет дорог, серо, ветрено. Много занималась чтением для издания. Плохи глаза, утомляюсь скоро, и мучает нецензурность последних произведений Льва Николаевича.
24 октября.Приехала барышня Альмединген, редакторша детских журналов; приехал Гастев, живущий на Кавказе, давнишний толстовец, пришел Булгаков. Мне жаль нашего вчерашнего уединения, не так я чувствую Льва Николаевича. Он утром ошибкой окликнул проходившую Наталью Алексеевну, сначала сказав: «Софья Андреевна», а потом «Соня». Она мне это рассказала, а я и рада, что он хоть как-нибудь относится ко мне. Ездил верхом с Булгаковым слишком долго по такой ужасной, ледяной дороге, приехал усталый в 5 часов. Но вечером был бодр, много говорил о книгах, о слишком однообразном направлении изданий «Посредника». Гастев очень интересно рассказывал о бывшем любимце Льва Ник., сектанте Сютаеве, и Льву Николаевичу приятно было слушать эти рассказы.
Ходила гулять с этой барышней, и вдруг на горке перед купальней видим верховых. Это был Лев Ник. с Булгаковым, и я очень обрадовалась, увидав его, так как думала о нем, о том, вернулся ли он домой без меня и не случилось ли чего по этой скользкой дороге.
К вечеру дождь проливной и тепло. О Черткове сегодня ничего не слыхала, а каждое утро, до отъезда Л. Н. на его обычную прогулку, со страхом и ужасом жду, что он туда поедет, не могу заниматься, волнуюсь и успокаиваюсь только тогда, когда вижу, что он направляется в другую сторону, и тогда уже на весь день хорошо и спокойно. Разговоров о Черткове тоже у нас не бывает, и всё тихо, хорошо и спокойно. Господи! Надолго ли? Спаси нас Бог!
25 октября.Встала рано, утро провела с барышней Альмединген и читала шесть листов корректур. Ездила в нашу сельскую школу; у молодого неопытного учителя 84 учеников и учениц.
Вечером приезжал сын Сережа, играл с отцом в шахматы, а потом на рояле. Приезд Сережи всегда приятен. Читала я барышне свои «Записки» девичьей жизни и свадьбы. Ей как будто понравилось.
Сегодня Лев Ник. переписался с Галей Чертковой. Я спросила, о чем. И теперь новая отговорка его, и он злоупотребляет этим, что забыл. Я попросила письмо Гали, он сказал, что не знает, где оно, – и опять неправда. Скажи: «Не хочу показывать». А то последнее время эта вечная ложь, обман, отвиливанье… Как он ослабел нравственно!
Какое отсутствие доброты, ясности и правдивости! Грустно, тяжело, мучительно грустно! Опять замкнулось его сердце, и опять что-то зловещее в его глазах. А у меня сердце болезненно ноет; опять не хочется жить, от всего отпадают руки. Злой дух еще царит в доме и в сердце моего мужа. «Да воскреснет Бог и расточатся враги Его!»
Кончаю и надолго запечатаю этот ужасный дневник, историю моих тяжелых страданий! Проклятие Черткову, тому, кто мне их причинил! Прости, Господи!
7 ноября.7 ноября в 6 часов утра Лев Николаевич скончался.
9 ноября.Что было 26-го и 27-го, не записано, а 28 октября 1910 года, в 5 часов утра, Лев Ник. украдкой уехал из дому с Д.П.Маковицким. Предлог его побега был будто бы, что я ночью рылась в его бумагах, а я, хотя на минуту и взошла в его кабинет, но ни одной бумаги не тронула; да и не было никаких бумаг на столе. В письме ко мне (для всего мира) предлог – роскошная жизнь и желание уйти в уединение, жить в избе, как крестьяне. Тогда зачем было выписывать дочь Сашу с ее приживалкой Варварой Михайловной?
Узнав от Саши и из письма о побеге Л. Н., я в отчаянии бросилась в пруд. Меня вытащили Саша и Булгаков, увы! Потом я пять дней ничего в рот не брала, а 31 октября в 7 часов утра получила от редакции «Русского слова» телеграмму: «Лев Ник. в Астапове заболел, 40 жара». Сын Андрей и дочь Таня – мы поехали экстренным поездом в Астапово из Тулы. До Льва Ник. меня не допустили, держали силой, запирали двери, истерзали мое сердце. 7 ноября в 6 часов утра Лев Ник. скончался. 9 ноября его хоронили в Ясной Поляне.
Приложение
Из предисловия старшего сына Л. Н.Толстого Сергея Львовича к первому изданию «Дневников» его матери, вышедшему в 1928–1936 годах в четырех томах.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: