Борис Анин - Радиошпионаж

21 мая в 4.30 утра более 6 тыс. орудий открыли огонь по англо-французским позициям на реке Сомме. Через 5 часов 60 немецких дивизий нанесли удар на участке фронта протяженностью в 80 километров. Французские и английские войска начали откатываться назад в полном замешательстве. Не прошло и недели, как немцы пробили огромную брешь в линии обороны противника. И только когда англичане и французы отступили до Амьена, им с трудом удалось собрать силы и остановить продвижение немцев.

К тому времени, когда французы вновь вскрыли немецкую шифрсистему, наступление Германии на Западном фронте было приостановлено и объем переписки уменьшился. Все изменилось 26 мая: немцы вновь нанесли неожиданный удар и их радиосообщения заполнили эфир, дав обильную пищу радиошпионажу Франции. Уже 1 июня в 5 часов дня французские военные криптоаналитики прочитали немецкую шифрпереписку за 30 мая, полученную ими сутки назад. К этому моменту союзники балансировали на грани поражения. Немцы обстреливали Париж из дальнобойной артиллерии. Вновь возник мучительный вопрос о том, где Людендорф нанесет свой следующий удар. Если бы ему удалось добиться такой же неожиданности, как во время двух предыдущих наступлений, участь Парижа да и войны в целом была бы решена. Новое наступление немцев могло быть остановлено только заслоном резервов. Но для того, чтобы сделать это, надо было знать, куда их послать.

Тем временем у Людендорфа хватало своих забот. Немецкая военная доктрина требовала неожиданного массированного артиллерийского обстрела с тем, чтобы парализовать оборону противника перед наступлением пехоты. Подавление противника огнем обеспечивалось путем концентрации тысяч орудий и тонн боеприпасов к ним на линии фронта. Переброска орудий и боеприпасов велась только ночью, чтобы сохранить фактор неожиданности. В результате Людендорфу удалось сделать косвенные сведения о намерениях немцев, просочившиеся во французский Генеральный штаб, маловажными и противоречивыми. На основании этих сведений нельзя было прийти к конкретным выводам.

Утром 3 июня один из криптоаналитиков французского Генерального штаба с помощью ключей, присланных из криптобюро военного министерства, прочел перехваченную за три часа до этого немецкую шифровку: «Срочно перебрасывайте боеприпасы. Даже днем, если скрытно». Местонахождение адресата радиограммы подсказало, где искать признаки готовящегося наступления немцев. Проверка с воздуха подтвердила факт подвоза боеприпасов в дневное время, а перебежчики сообщили дату нанесения удара — 7 июня. Резервы были переброшены в нужное место, и французы с уверенностью ожидали немецкого наступления. Оно было успешно отражено. Вскоре инициатива перешла к странам Антанты, которые уже не выпускали ее из своих рук до самого конца войны.

О достижениях французских криптоаналитиков после первой мировой войны известно очень мало. Они были хорошо информированы об «Энигме» благодаря своему агенту Шмидту, сотруднику германской криптографической службы. Шмидт вел разгульную жизнь, на которую ему явно не хватало денег. Французы с готовностью открыли Шмидту неограниченный кредит. В результате с 1931 по 1939 год он за 9 встреч предоставил в их распоряжение в общей сложности более 300 документов — инструкций по работе с «Энигмой» и по ее ключевой системе. Полученные документы не приблизили французов к вскрытию «Энигмы», а лишь подтвердили их уверенность, что это невозможно. Осенью 1939 года во Францию прибыло подкрепление в лице польских криптоаналитиков. Они вскоре помогли французским коллегам вскрыть один из ключей «Энигмы», чем доказали ошибочность представлений о невскрываемости «Энигм».

Совместно с англичанами и поляками французы трудились над вскрытием «Энигмы», пока Франция не была оккупирована немцами. После этого в вишистской Франции функционировала группа из 50 криптоаналитиков и обслуживающего персонала на вилле недалеко от Лиона. Ее успехи были ограниченными. Неудачей окончилась попытка вскрыть шифрсистемы бывшего французского министра иностранных дел Жоржа Манделя, оказавшегося затем в тюремном заключении за то, что пытался создать французское правительство сопротивления в Северной Африке. Работа криптоаналитической группы ви-шистов частично была направлена против французского подполья, но добытые ею сведения никогда не передавались немцам. Один из членов этой группы, Шарль Эйро, позже ставший автором известного пособия по криптоанализу, сжег ее документы, когда возникла опасность их захвата немецкими оккупантами.

В 90-е годы основной шпионской спецслужбой Франции являлась Генеральная дирекция внешней безопасности (ГДВБ). Административно она входила в состав министерства обороны, но фактически замыкалась на президента страны и получала указания лично от него. Среди структурных подразделений ГДВБ числилась группа радиоэлектронного контроля (ГРК), которая занималась радиошпионажем. ГРК имела в своем распоряжении более 100 станций перехвата.

Ханса Иоахима Баммлера Служба внешней разведки ГДР завербовала в 1960 году. Сначала его попросили «понаблюдать» за артистами, среди которых у него было много знакомых, так как он работал театральным рекламным агентом. Баммлер был, можно сказать, отпрыском известной шпионской динаріии: его отец руководил контршпионским отделом абвера. Взятый в 1945 году в плен советскими войсками, Баммлер-старший стал верой и правдой служить правительству ГДР. Ханс, мать которого умерла в концентрационном лагере, пошел по стопам отца. Он очень хорошо выполнил свое первое задание, после чего ему была доверена более важная роль.

Почти два года понадобилось Службе внешней разведки ГЖ чтобы осуществить операцию внедрения Баммле-ра, получившего псевдоним Эрик. Только пройдя продолжительную и интенсивную подготовку, в 1964 году он приступил к выполнению обязанностей курьера восточногерманского резидента в Париже.

Центр поддерживал связь с Эриком по радио. Сначала передавались музыкальные позывные или морзянка, которые можно было поймать обычным радиоприемником. Подобные передачи предназначались всем нелегальным агентам, работавшим во Франции. После позывных некий голос называл три цифры. В соответствии со своим шифром Баммлер определял, предназначалась данная передача ему или же другому агенту. Вся передача занимала несколько секунд. Морзянка, предварительно записанная на перфоленту, на очень большой скорости проходила через передатчик. Недостаточно тренированному уху эти короткие передачи могли показаться простыми шумами. Агенту надо было находиться постоянно наготове, чтобы уловить и записать их.