Александр Островский - СВОИ СОБАКИ ГРЫЗУТСЯ, ЧУЖАЯ НЕ ПРИСТАВАЙ

Голос Устрашимова: «Сделай милость, Маша, узнай, за что на меня твоя барыня сердится?»

Да как узнаешь-то? они не сказывают.

Устрашимов: «Рубль серебром, Маша».

Обманете!

Устрашимов: «Ну, вот еще!»

Побожитесь!

Устрашимов: «Да что божиться; я тебе вперед отдам».

Ну, хорошо! Уж постараюсь как-нибудь.

Устрашимов: «Так ты вот что: ты как узнаешь, так прибеги в лавочку к заставе. Я буду там дожидаться».

Хорошо, хорошо! ( Кланяется .) Прощайте! Отчего сердится? Известно отчего, от ревности. Надо только узнать, к кому она его ревнует. А он-то, бедный, мучится, думает, что она его разлюбит. Не разлюбит, не бойся! Она хоть и прикидывается, будто ей ничего, и какого-то белобрысого чиновника теперь приманивает; а все это только один отвод, помучить хочется. Кабы в самом-то деле захотела бросить Павлина Иваныча, так бы с утра до ночи на трефового короля не гадала. Нет уж, видно, как полюбишь вашего брата, так не скоро развяжешься. Эка эта любовь! И зачем только она сотворена. Уж про нашу сестру нечего говорить – слабое творение; а и мужчины – и те от нее муку видят. А все-таки без любви никто не жилет! И стыда от нее много бывает; случается, что и горя натерпишься, а без нее все-таки скучно. Вот тут у меня как-то перемежка вышла, так не знала, куда деться от тоски. Хожу как не своя, точно как потеряла что. А как есть предмет, так то ли дело!…

Входит Антрыгина и молча ложится на диван.

Антрыгина и Mаша.

Маша.Что это вы, сударыня, какие нынче скучные?

Антрыгина( томно, со вздохом ). Так.

Маша.Нет, уж это, сударыня, что-нибудь да не так; прежде с сами этого не было.

Антрыгина.Оттого и скучаю, что мне на свете все надоело, ничто меня в жизни не занимает. И зачем я живу? Я не понимаю.

Маша.Да давно ли это, сударыня? Вы прежде были такие веселые. Даже очень приятно было видеть вас, что вы всегда в хорошем расположении бываете.

Антрыгина.Да, может быть, я и была весела; но только для виду. Я давно поняла, что такое жизнь; следовательно, что же меня может к ней привлекать!

Маша.Вы еще так молоды, сударыня.

Антрыгина.Что ж из этого? Коли я вижу, что все в жизни обман, что никому поверить нельзя, что на свете только суета одна, – что я должна делать? Я должна удаляться от света. С хитростью, с политикой женщина может жить в свете; а с чувством, с нежным сердцем должна только страдать. Следовательно, я лучше буду жить как отшельница, чем за все свое расположение и за свое добро видеть от людей обиду или насмешку.

Маша.Конечно, сударыня, вы это изволите говорить правду, что людям нельзя большого доверия делать, особенно мужчинам; только для чего же из-за этого из-за самого вы будете себя мучить! Разве мало может быть для вас развлечений?

Антрыгина.Каких это развлечений?

Маша.Мало ли, сударыня, развлечений! Можете ехать на гулянье, в гости, у себя гостей принимать, зимой – в театр, в собрание.

Антрыгина.Для чего? для кого?

Маша.А как знать, сударыня, может, вам кто-нибудь понравится, выйдете замуж и будете жить да поживать.

Антрыгина.Я? Никогда! Чтобы я когда-нибудь поверила мужчине! Да если он все клятвы произнесет, я и тогда не поверю! (Молчание.) Я в монастырь пойду.

Маша.Что вы, сударыня! Как это можно!

Антрыгина.А вот увидишь. Уж если я на что решилась…

Маша.Едет кто-то. ( Подходит к окну и смотрит .) Военный… к нам в окны смотрит… с аполетами…

Антрыгина.С густыми?

Маша.С густыми.

Антрыгина.Молод?

Маша.Не очень.

Антрыгина.Уж если я на что-нибудь решилась… Да, может быть, это он так взглянул?

Маша.Должно быть. Что-то не оборачивается.

Антрыгина.Ну его! Уж коли я на что решилась, так я и сделаю. Ты еще моего характера не знаешь. Ты, может быть, думаешь, что я буду жалеть о разных глупостях? Как же, нужно очень! Я уж давно все шалости из головы выкинула. У меня и в помышлении-то нет ничего такого. ( Задумывается с улыбкой .)

Маша( указывая глазами на карты ). Не раскинуть ли?

Антрыгина.Кинь!

Маша.На трефового короля прикажете?

Антрыгина( рассеянно ). Ну, да.

Маша(гадает). Очень, очень недурно, сударыня.

Антрыгина.Что там у тебя?

Маша.А вот извольте посмотреть.

Антрыгина( встает и смотрит ). И то ведь хорошо.

Маша( со смехом показывая на карту ). А вот извольте посмотреть, что здесь-то!

Антрыгина( улыбаясь, смешивает карты ). Ах, пустяки какие! Неужели ты веришь?

Маша.Никогда не врут, сударыня. А уж это-то завсегда сбывается.

Антрыгина.Ну, болтай еще! Чего ты не выдумаешь!

Молчание.

Хоть бы шарманка, что ли, пришла: тоска такая.

Маша.Барыня, подъехал кто-то.

Антрыгина.Беги посмотри, кто такой?

Машауходит.Антрыгина поправляется перед зеркалом, потом смотрит в окно.

Вчера не приходил и нынче нейдет. Ах, противный! Коли завтра не придет, так надо будет Машу посылать! Пускай она, как будто от себя, и скажет, что я замуж выхожу; вот мы тогда и посмотрим. Ему первому покориться не хочется, потому что мужчины все горды; ну уж и я, кажется, ни за что на свете не покорюсь.

Входят Пионова и Маша.

Антрыгина, Пионова и Маша (у дверей).

Антрыгина.Ах, Анета! Что это ты пропала?

Целуются и садятся.

Пионова.Хорош тебе разговаривать-то, ты сама себе госпожа; а у меня муж, да и дела куча. Я и заехала-то к тебе не надолго, поговорить нужно об одном деле. У нас в доме такая тоска.

Антрыгина.Я воображаю.

Пионова.Поверишь ли, не с кем слова перемолвить. Иногда так нужно бывает, так нужно, а решительно не с кем, ну и едешь к тебе за семь верст.

Антрыгина.Разве есть что?

Пионова.Нет еще, серьезного ничего нет.

Антрыгина.Где поймала?…

Пионова.В Сокольниках.

Антрыгина.Хорош?

Пионова.Недурен. Ну, да об этом после. Что твой?

Антрыгина.Ах, оставь, сделай милость! Я и думать-то забыла о нем.

Пионова.Да отчего с тобой вдруг такая перемена, скажи на милость?

Антрыгина.Оттого, что мерзавец!

Пионова.Ах, Анфиса! Ты ли это говоришь!

Антрыгина.Уж коли я говорю, так, значит, я знаю.

Пионова.Помилуй! Такой прекрасный молодой человек! Так тебя любит!

Антрыгина.Да, любит; оно и видно.