Михаил Лермонтов - Том 3. Драмы

Неужели умершие мужья
Рассудку придают?..

Звонят к обедне!

Звонят!

а он <���всё> не приходит.

Взяла ли ты молитвенную книжку?

Ах! Позабыла,

о! Как долго!..

Ты много требуешь, Эмилия!

Кто б мог подумать, что такой глупец,
Такой бесчувственный… чудна природа!..
И это милое, небесное созданье.
Эмилия!.. Нет, нет! Она не дочь его.
Мне скажут: благодарность! – благодарность!..
За что? – за то ль, что каждый день
Я чувствовать был должен, что рожден
Я в низком состоянье, что обязан
Всем, всем тому, кого душою выше.
За то ли, что ломоть вседневний хлеба,
Меня питавший, должен был упреком
Кольнуть мое встревоженное сердце?..
За это благодарность от меня?
О, лучше бы от голода погибнуть,
Чем выносить такие укоризны!..

И как он мог узнать мои желанья! Странно!..
Но что ни будь, а даже для нее
Малейшей не стерплю опять обиды! Полно!
Любовь возьмет свое… но не теперь…

Какой же гордый вид, как будто в нем
Соединилися все души предков;

О вы, вы, образы людей, великих
Своею мудростью и силой,
Скажите мне, ужель гниющие,
Немых гробов бесчувственные жертвы
Отнимут у меня мою Эмилию?..
Смешно! – я не могу себе представить,
Чтоб мертвые имели предрассудки!..

Фернандо! До меня доходят слухи,
Что ищешь ты войти в мое семейство!..
Безумец ты! – клянусь святою девой!
И мысль одна, мой милый, быть мне зятем
Должна казаться смертною обидой.

Желательно, чтобы моя обида
Могла вам заплатить за ваши…

Мои обиды!.. Слушай же, глупец,
Что я скажу тебе, да со вниманьем.

Как счастлив тот, кто может, оказав
Добро один раз в жизни человеку,
Бранить его глупцом сто раз – и каждый день!

Узнать ты должен наконец,
Кто ты! – доселе содержал я
Тебя почти совсем как бы родного.
Но с этих пор переменилось всё!
Я повторю тебе, как ты попал сюда:
С слугой однажды шел я из Бургоса [9] Бургос – главный город провинции того же названия, в Кастилии.
(Тогда еще я только что женился).
Уж смерклось, и сырой туман покрыл
Вершины гор. Иду через кладбище,
Среди которого стояла церковь
Забытая, с худыми окнами.
Мы слышим детский плач – и на крыльце
Находим бедного ребенка – то был ты;
Я взял тебя, принес домой – и воспитал.

Но для чего тебя там положили
И кто родители твои – бог знает!
А я так не хочу и знать; да, да!

Так, так, совсем, совсем забытый сирота!..
В великом божьем мире ни одной
Ты не найдешь души себе родной!..
Питался я не материнской грудью
И не спал на ее коленях. Чуждый голос
Учил меня родному языку
И пел над колыбелию моей.

О чем печален! – точно вот как было.
Возможно ли тебе теперь жениться
На дочери моей? Что после скажут
Другие благородные испанцы?

Поговорят – и замолчат.

Не замолчат, не слыхано у нас,
Чтобы на улице найденный человек
С семейством очень древним, благородным
Мог сблизиться.

Сказать вам отчего?
Боятся эти люди, чтоб тогда
Их равенство скорей не увидали…

Вот этот, здесь, мой первый предок, жил
При Карле первом, при дворе, в благоволенье [10] Карл I (1500–1558) – король испанский в 1516–1556 г. и император Священной Римской империи в 1519–1555 г.
У короля, – второй при инквизиции
Священной был не в малых людях;
Вот тут написано, что сделал он:
Три тысячи неверных сжег и триста
В различных наказаниях замучил.

О, этот был без спору муж святой;
Конечно, он причислен к лику? [11] Речь идет о причислении к «лику святых», т. е. в данном случае о канонизации католической церковью.

Нет еще!..
Вот третий здесь в военном одеянье,
С пером на шляпе красным, и с усами:
Вторым служил на флоте он – и утонул
В сраженье против англичан проклятых. [12] Здесь, нужно полагать, подразумеваются неудачные действия испанского флота (так называемой «Непобедимой Армады») против англичан в 1558 г.
Еще ж пятнадцать прадедов моих ты видишь
(Дай бог, чтоб и меня сюда вписали
И род наш до трубы последней продолжился); [13] «Глас трубный», по представлениям христианской религии, будет означать наступление страшного суда.
И – ты – ты захотел вступить в число их?
Где, где твои родители, бродящие
По свету негодяи – подлые… или…
Несчастные любовники, или какие –
Нибудь еще похуже… дерзкий! Что ты скажешь?
Когда пергаменты свои покажешь [14] Пергамент – обработанная кожа (обычно телячья), употреблявшаяся для письма. Здесь – документы, свидетельствующие о дворянском происхождении.
И явишь всё, тогда я замолчу.

О, если б только я хотел молчать
Заставить вас (трогая шпагу), то без пергаментов
Я б это мог.

Уж слишком ты забылся,
Бродяга! Покажи ж сейчас,
Как ты меня молчать заставишь: а не то
Велю тебя прибить, и это верно,
Как то, что папа есть апостолов наместник!.. [15] Глава католической церкви римский папа считается среди католиков наместником на земле апостола Петра.
Как ты меня молчать заставишь?
Бедняга, плут, найденыш!.. Ты не помнишь,
Что я, испанский дворянин, могу
Тебя суду предать за эту
Обиду (топнув), видишь ты перед собою
Изображения отцов моих?
Кто ж твой отец? Кто мать твоя,
Которая оставила мальчишку
У ветхой церкви? Верно уж жидовка;
А с христианкой быть сего не может:
Итак, смирись, жидовское отродье,
Чтоб я тебя из жалости простил!..