Александра Паркау - Огонь неугасимый
- Название:Огонь неугасимый
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:1937
- Город:Шанхай
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александра Паркау - Огонь неугасимый краткое содержание
В 1937 году А.П. Паркау выпустила в Шанхае сборник стихов «Огонь Неугасимый». Сборник включал пять разделов: «Огонь Неугасимый», «Паутинки», «Листья шелестящие», «Горькие пути» и «Камень александрит». Наталья Резникова в отзыве на книгу отмечала, что «несмотря на эти разделы, он (сборник — Н.П.Г.) представляет собой нечто совершенно цельное». Она также подчёркивала, что талантливой поэтессе очень удаются исторические миниатюры. «Всё же, — обращал внимание критик, — несмотря на редкую у женщины способность писать не только о личном… самыми волнующими и очаровывающими стихами во всём сборнике являются стихи лирические, типично женские, трогательно искренние, как листочки из дневника…». В рецензии была также отмечена звукопись, цветопись (доминирующий цвет — лиловый), разнообразие в выборе стихотворных размеров, «певучая лёгкость стиха». «Грустная примирённость, снисходительная нежность к чувствам, к себе самой, к вещному миру, который она так горячо любит», — так было сказано о наиболее характерных мотивах творчества А. Паркау. Н.С. Резникова делает любопытное замечание: «А. Паркау не подражает А. Ахматовой, но сердце её ведёт по тем же дорогам, по которым прошла Ахматова… Трудные это дороги, — но душа поэта обречена страданию, и только в нём черпает она вдохновение…»
Огонь неугасимый - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ручьями льется кровь, и гнутся половицы,
В кощунственных руках безжалостен прицел,
И стынет теплый труп другой императрицы
В трепещущей горе еще дышащих тел.
Фабричный грузовик, — не траурные дроги, —
Повлек немую кладь под складками сукна,
И только след бежал по колеям дороги,
Кровавый, жуткий след, свидетель злого сна.
У шахты брошенной, сообщницы невольной,
Звенело карканье слетевшихся ворон,
И старый лес шумел, как отзвук колокольный,
Над страшным таинством безвестных похорон.
Прошли лихие дни. Пройдут лихие годы.
Но с царскою семьей в безмолвии ночей
Мы погребли навек блеснувший луч свободы,
И заклеймит нас жизнь названьем палачей.
Не вырвать, не стереть позорящей страницы…
И запоздалый плач надгробной литии
Не успокоит тень былой императрицы
И с диким посвистом замученной семьи.
Харбинская весна
Харбинская весна… Песочными смерчами
Метет по улицам жестокий ураган,
И солнце золотит бессильными лучами
Взлетевшего шоссе коричневый туман.
Несутся встречные прохожие, как пули,
Одежды их чертят причудливый зигзаг,
В хаосе мечутся извозчики и кули,
И рвется в воздухе пятиполосный флаг.
Харбинская весна… Гудят автомобили,
Кругом густая мгла, пирушка злобной тьмы,
Китайцы все в очках от ветра и от пыли,
Японцы с масками от гриппа и чумы.
Очки чудовищны и лица странно жутки,
В смятенном городе зловещий маскарад…
Ни снега талого, ни робкой незабудки,
Ни звонких ручейков, ни вешних серенад.
Харбинская весна… Протяжный вой тайфуна.
Дыханье стиснуто удушливой волной,
В зубах скрипит песок и нервы, точно струны,
Дуэт безумных дум с безумною весной.
Где запах первых трав? Разбрызганные льдинки?
Великопостных служб томящий душу звон?
На вербах розовых прелестные пушинки?
Базаров праздничных приветливый гомон?
Харбинская весна… В разгуле общей пляски
Кружится дико жизнь в безправьи и чаду,
Кружится прошлое, напев забытой сказки,
Мучительный кошмар в горячечном бреду.
А будущее? Смерть? Возмездие? Расплата?
Печально бродит мысль на склонах прежних лет
По всем родным местам, где я была когда-то,
С любимыми людьми, которых больше нет…
Астры
Они опять цветут на блекнущих куртинах
Лиловых звездных астр печальные кусты.
На камнях мостовых, в пыли бульваров длинных,
В холодном сумраке тоскующих гостинных,
В садах особняков и в окнах бедноты…
Под легким кружевом деревьев пожелтелых,
В фестонах огненных, где ночью стынет лед,
Под ржавчиной дождя, в порывах ветра смелых,
Они опять цветут в лучах похолоделых,
В негреющих лучах осенних позолот.
Спокойно проводив дряхлеющее лето,
Я в город ехала их ближних дачных мест,
И астры падали из смятого букета,
Прощальные цветы последнего привета, —
В вагонной суете мечтательный протест.
В дрожащих фонарях коптили тускло свечи,
Мятущаяся тень плясала по купэ…
Печаль немых разлук, мгновенный трепет встречи,
Неясные черты, замолкнувшие речи, —
Еще один этап на жизненной тропе.
Еще один этап… И вдруг так ясно, ясно
Мне вспомнился другой осенний долгий путь…
Сентябрьский вечер гас слезливый и ненастный,
И комфортабельный, заманчивый, атласный
Сияющий экспресс звал в сказочную жуть.
Контраст его огней с нависнувшим туманом
Дорожной роскоши удваивал секрет,
Баюкал бархат стен над спущенным диваном
И рядом с брошенным на сетку чемоданом
Лежал лиловых астр чарующий букет.
Нарядная толпа под арками вокзала,
Культуры призрачной гранитные столбы, —
Ничто моей душе тогда не подсказало,
Что в этот страшный час все прошлое упало
В разинутую пасть чудовищной судьбы.
Что мне не видеть, вновь покинутой столицы,
Надменных Невских волн, торжественных дворцов
Любимые места и родственные лица
Их нет, их больше нет… Везде одни гробницы
И стоны жалкие бездомных беглецов.
Короткий поцелуй, звонок тревожный — третий,
Вот двинулся вагон, поплыл назад вокзал…
Прошел десяток лет, а может быть столетий,
А может быть минут… Испуганные дети,
Глядим мы с ужасом в зияющий провал.
Над гаснущей чертой мелькающего света
Безумный маг чертил кровавый, грозный крест.
И астры падали из смятого букета,
Прощальные цветы последнего привета,
В вагонной суете мечтательный протест.
Кикимора
Грустно бедной девочке в Рождественскую ночь…
Мама убирает крошечную елку,
Хочется на праздник горе перемочь,
Радость и веселье увидать хоть в щелку.
Нитка беглой искрой ряд свечей зажгла,
Бледные орехи сиро к веткам жмутся,
Тускло золотятся бусы из стекла,
Точно в сне тяжелом страшно оглянуться.
Нет родных и близких, братьев и сестер,
Нет любимой куклы, нет гостей на елке,
Все они остались там, за гребнем гор,
Где в холодном снеге бродят люди-волки.
Спать пора, малютка! В звездах небосклон,
Елка догорела, в дреме слиплись глазки,
И уж над кроваткой реет детский сон
Под знакомый шепот старой, милой сказки.
Вдруг глубокой ночью девочка проснулась.
Слышит кто-то ходит, по полу стучит,
Мягенькая шерстка пальчиков коснулась,
Кто-то одеяло лапкой теребит.
Кто это? Собачка? Это ты, шалунья?
Тихо. Беспробудна, безответна ночь.
Кто там? Это кошка, кошка попрыгунья,
Серенький, мохнатый не уходит прочь.
Кто ж это такое? Верно обезьянка,
Вон сверкают глазки желтым огоньком,
Днем визгливо пела на дворе шарманка,
Верно обезьянка проскользнула в дом.
Прыгнуло вдруг что-то прямо на подушку,
Мордочкой склонилось к девочке на грудь.
Девочка вскочила смотрит на зверюшку,
Хочет гостью на пол в ужасе стряхнуть.
Кто ты? — смеется мохнатая рожица;
Тише, голубка, жильцов не буди,
Я твоя бабушка, полно тревожиться,
Дай посидеть у тебя на груди.
Кто ты? — Да я же, кикимора старая,
Видишь, пришла из дремучих лесов,
Древняя, дикая, мшистая чарая,
Призрак далеких ушедших веков.
Милая внучка, я быль пережитая,
Пали леса под секирой стеня…..
Кто я? Преданье, звено позабытое…
Кто я? — Кикимора, бабка твоя!
Косматая бабка старинного бора,
Родная по духу, родная по крови,
Заржавленный край золотого узора,
Невырванный корень распаханной нови.
Интервал:
Закладка: