Альберт Туссейн - Добро Зло

Его не поймет берущий,

а лишь только такой же, дающий.

Речистость смолкает на нет.

Ослепшие вдруг прозревают.

Злые и те добреют,

Если коснутся Истинного…

Добро с кулаками — то же зло.

«Мир спасет красота».

Красоту спасет Любовь.

Любовь спасет Доброта.

Доброту спасет Мир.

Пошла торговать газировкой. Тут же все дети нашего огромного двора стали бегать к «тете Лене» пить свой любимый напиток. С сиропом. Часто с двойным. Конечно, бесплатно. Конечно, она обанкротилась. Но зато за то (и за многое другое) ее все любили…Я весь в маму… Надеюсь… Стараюсь…Хочу… Верю…

Для меня народ, который ругается,

вернее, говорит матом — это не народ.

Во всяком случае, это не мой народ.

В любом случае, я не могу чувствовать себя его частью.

Добро лечит и греет не только того, к кому оно направлено, но, возможно, прежде всего, и дающего, дарящего добро.

Часто люди (особенно дети) ведут себя несколько грубовато, дерзко, даже порой вызывающе, чтобы скрыть свою застенчивость и робость. Но никогда никто (особенно взрослые) не ведет себя застенчиво и робко, чтобы скрыть свою грубость или хамство…

В значительной степени суть злого человека можно определить уже по тому, как он оценивает чьи-то поступки, действия и слова. Если он, прежде всего, откровенно или скрыто усматривает в них нечто злое, нечистое и непорядочное и соответственно ведёт себя, это как раз и отражает злое нутро его собственной натуры, ибо вольно или невольно, судя по себе, он сходу, априорно, без всяких на то оснований и поводов наделяет другого человека тем, чем явно сам наделён сполна и с лихвой. Иногда такой тип скажет вам, что-де сейчас жизнь и время такие, что мир полон злодеев, что никому нельзя доверять, что надо быть осторожным, что не я так кто-то другой и т. д. и т. п., т. е. будет пытаться оправдать в своих или в других глазах свои маленькие и большие подлости, в том числе и тотальное недоверие к людям, и неверие в них, прикрывая их пыльной позолотой подобных рассуждений. Но, как говорит народ, позолота-то сотрётся…

Спасти можно лишь желающего спастись.

«А еще шляпу надел!»

«И в очках!»

«Тебе больше всех надо?!»

«Ты умнее других?!»

Не знаю, как там насчёт роли личности в истории, в истории вообще, в истории общества, страны, а то и всего мира, что в значительной степени несомненно зависит от характера самой личности и от её общественно-политического и экономического положения и социального окружения, но то, что одна личность может весьма-таки основательно испортить историю жизни другой личности — это факт очевидный и — увы! — подтверждаемый на каждом шагу…

Испокон веков так называемые простые люди ненавидят богатых. Но не из-за их богатства, а потому что в большинстве случаев это богатство нажито либо нечестно, либо просто преступно.

Когда я окончательно бросил потреблять алкогольные напитки (не то, чтоб я был такой уж горький пропойца, но за компанию, а таких кампаний всегда было великое множество и по работе и в быту, выпивал, хотя порой и сачковал — то выливал незаметно, то водой заменял и т. д.), и это решение возникло как бы внезапно, хотя оно давно уже подспудно зрело, то от меня постепенно откололось много так называемых друзей, которые на самом деле, как теперь выяснилось, были просто собутыльниками. Теперь им неинтересно со мной, так же, как и мне стало неинтересно с ними. Полное взаимонепонимание…

Оглянитесь вокруг и прислушайтесь:

Никто так не восхваляет

друг друга,

как посредственности…

Вовсе не обязательно, чтобы ваш друг постоянно оказывал вам какие-то неоценимые услуги, лез в огонь и воду ради вас, шёл на жертвы и пр. пр. В дружбе главное — чтобы вы были уверены в том, что он это действительно сделает, если понадобится. Это в основном её и питает. Уж во всяком случае, никогда не стоит чего-то от него требовать, если вы сами настоящий друг. Ведь готовность сделать добрый поступок порой в принципе гораздо ценнее самого этого поступка. Настоящая Дружба, которая встречается ещё реже, чем настоящая Любовь, всегда добровольна, свободна и не поддаётся никакому насилию.

Впрочем, сколько людей — столько и понятий о дружбе…

Впрочем, как и о любви…

Добрый поступок, совершенный в одиночку, без свидетелей, на порядок выше подобного поступка, совершаемого на людях.

Глаза могут привыкнуть к темноте.

Разум, сердце — никогда!

Так получалось до сих пор, что все представители одной национальности, с которыми меня лично сталкивала моя долгая жизнь и судьба, оказывались не очень честными людьми. Но я никогда не назову эту нацию вслух и уж тем более никогда не стану утверждать, что она-де злая, нечестная и т. д. Это было бы нечестно и несправедливо уже с моей стороны. Во-первых, может быть, это у меня только планида такая, мне просто не повезло встретить более лучших представителей этого народа. Во-вторых, предположим, что там наверняка ведь существует ну хотя бы один единственный добрый, честный человек — я никогда не обижу его подобным недоверием, не оскорблю его такой огульной характеристикой. Вообще я не думаю, что соотношение добрых и злых людей, умных и глупых и т. д. у разных народов существенно различается. В крайнем случае, речь могла бы идти лишь о различных стадиях их исторического и культурного развития, причем как в масштабе всей нации, так и в личном плане. Скажем, для меня дурак, какой бы он ни был национальности, он и есть дурак. И я соответственно отношусь к нему именно потому, что он дурак, а не потому, что он вольно-невольно представляет какую-то нацию. То же самое относится и к гениям — драгоценному достоянию всего человечества. Испокон веков честно мыслящие философы всегда оговаривали свои различные умозаключения тем, что всякое обобщение по определению и по глубокой сути не может быть ни объективным, ни справедливым. Но мы наблюдаем явление совершенно обратное и, скажем, весьма противное (в обоих смыслах) повседневно и повсеместно, когда в качестве врагов объявляют, например, «хохлов» там или «кацапов», или «чурок», или «жидов» и т. д. и т. п., соответственно унижают их, оскорбляют и пр. Даже в отношениях полов наблюдается подобная откровенная и широко распространённая в быту, часто весьма категорически выражаемая, несправедливость (типа «все мужики — сволочи», «все бабы — бляди» и т. д.), не говоря уже о вечной, часто кровопролитной, вражде представителей разных религиозных верований (вообще, за всю историю человечества именно религиозные войны унесли наибольшее количество человеческих жизней). Все мы рано или поздно не только жертвы подобных заблуждений и, соответственно, обвинений, но многие из нас являются также порой весьма активными их носителями, забывая о том, что все мы — люди, все мы — человеки, которых было бы честнее и справедливее разделять не по каким-то внешним и второстепенным признакам, а на основе вечных кардинальных и незыблемых гуманных категорий и критериев Добра или Зла.