Дарья Асламова - Приключения дрянной девчонки

Многие жильцы странной квартиры так и делали. Уходили добиваться жизненного успеха, уезжали в далекие страны, забывая здесь вещи, даря этому дому кассеты с записями собственных песен, свои картины, любимые игрушки, пластинки, книги, рисунки на стенах, надписи на кафельной плитке в ванной. Поэтому в доме слишком много вещей без хозяев – от дырявых носков до кукол с лысыми головами. Я думаю, лет через десять в этой квартире можно будет делать музей всех молодых и талантливых художников, поэтов, музыкантов, философов, ученых, которые здесь когда-то жили.

А Катюша, лишенная напрочь чувства реальности, упустила тот момент, когда надо было уходить, и живет в том доме до сих пор, медленно сатанея и превращаясь в красивую опасную ведьму. Катя создана быть музой, бродильным началом. Никак не могу понять, как такая тропическая птица родилась в таком скучном провинциальном городе, как Горловка. Родилась и выпорхнула из своего гнезда с ума сводить глупых мужчин своим блестящим оперением. От Кати, томной, медленной и грациозной, идет сексуальный ток, действие которого ощущают не только мужчины, но и женщины.

Когда нам было по 18 лет (мы с Катей ровесницы), она редко удостаивала меня своим вниманием, хотя мы жили в одной комнате. Катюша представлялась мне взрослой загадочной женщиной, имеющей тайные приключения, о которых мне, девственнице, знать не полагалось. Вся атмосфера вокруг, томная, сладкая, жгучая, доводила меня до исступления. Я завела себе пластмассового Чебурашку, у которого свободно вращались уши. Всем своим знакомым я торжественно объявила, что в день лишения невинности поверну уши Чебурашке выпуклой стороной наружу.

Теперь наши гости, входя в комнату, первым делом осведомлялись, в каком состоянии Чебурашкины уши.

Выбор мужчины – ответственное дело. Я перебрала в памяти всех мальчиков, с которыми целовалась, и всех взрослых мужчин, которые терлись об меня и тяжко сопели в ухо, – ни одного из них я не представляла в постели. Нужен был новый человек, красивый, нежный, воспитанный, умный, с кем приятно потом завести роман, а главное, которому можно доверить собственную невинность.

Такой человек нашелся, его звали Кирилл. Ему было 26 лет, и он жил со своей сокурсницей, красивой взрослой женщиной. Меня мало мучили сомнения по этому поводу. Учтите мне было 18 лет, я еще не знала поражений и считала, что мое хорошенькое личико, наглый взгляд и самоуверенность заставят любого мужчину от 16 до 7о лет делать то, что мне вздумается. Мне Кирилл нравился, так какое мне дело, нравлюсь ли я ему? Должна понравиться! Мы были знакомы, несколько раз болтали в коридоре, у него приятные манеры.

Объект выбран, но где найти место, чтобы произвести столь сложную операцию?

Место нашлось очень легко. Моя подруга Ирина снимала комнату в доме неподалеку от общежития. В первую мартовскую субботу она вместе с хозяйкой квартиры собиралась уехать за город. Я выпросила ключ, объяснив Ире, что очень устала от людей, хочу послушать пластинки в одиночестве и обещаю не гадить в квартире.

В пятницу я поймала Кирилла в коридоре общежития и сказала, что назначаю ему свидание в пустой квартире. Кирилл внимательно посмотрел на меня веселыми карими глазами, потом рассмеялся (я всегда его почему-то смешила) и сказал, что непременно придет. Мы договорились встретиться на трамвайной остановке в семь часов вечера.

В субботу у меня было состояние ребенка в канун Нового года. Я ждала праздника и какого-то чудесного подарка судьбы. Днем я отправилась на квартиру, чтобы все прибрать и приготовить к вечеру. Боже мой, какое жалкое жилище! Старые полинявшие обои, разбитый паркет, ободранная мебель. Неужели здесь пройдет самая важная ночь в моей жизни?! А где же свечи, бархатные покрывала, цветы в хрустальных вазах и мебель красного дерева? Ведь именно так я представляла в отроческих снах свою первую ночь. Как там писала одна моя подруга в стихотворении? "Приснись, приснись мне грешный сон, я наяву грешить не смею". Но я-то смею грешить, и хватит корчить гримаски только оттого, что реальная жизнь куда грязнее и неуютнее, чем мои сны. В конце концов, ночью все кошки серы, если выключить свет и зажечь маленький ночник, комната станет теплой и нежной. А эту дырку в обоях можно заклеить плакатом с голой девицей.

В половине седьмого вечера меня так затрясло от волнения, что я достала из шкафчика бутылку дрянного коньяка и отпила глоток. Противная острая жидкость обожгла мой пустой желудок, и меня чуть не вырвало. Я в десятый раз вычистила зубы и подмылась в ванной, дрожащими руками вылила на себя полфлакона дешевых духов "Красная Москва". На хозяйской тумбочке я нашла приторно сладкий болгарский дезодорант и надушила подмышки, которые, сколько ни мой, все равно от страха становятся влажными.

Был мягкий, словно шелковый вечер, невыразимо нежный и грустный. Мы встретились на трамвайной остановке, и я повела его к нашему дому, нашему на сегодняшнюю ночь. Я была в совершенной растерянности и не знала, о чем говорить, и мы всю дорогу молчали. Тихо, как воры, мы проскользнули в квартиру, чтобы не увидели соседи.

Кирилл наморщил нос и осуждающе оглядел нищие комнаты, потом достал бутылку шампанского и плитку моего любимого шоколада "Вдохновение". Все стало просто.

Шелест фольги от шоколада, ворчание чайника на плите, плевок пробки из бутылки, милая домашняя суета с передачей друг другу чашек и бокалов, шипение вина.

Теперь можно спокойно посмотреть в глаза мужчине.

"Ты знаешь, дорогой, что я девственница?" – "Будто бы, – сказал он и рассмеялся.

– Девственницы не находят пустые квартиры и не приводят туда мужчин. Все бывает совсем не так". – "А как бывает?" – спросила я, страшно нервничая оттого, что что-то делаю не так. "Ну-у, – в задумчивости протянул он, – это всегда неожиданно для девушки, обычно против ее воли".

Я уже выпила шампанского, мой страх прошел, и меня понесло. "Сейчас ты убедишься, что ты у меня первый", – решительно сказала я, взяла Кирилла за руку и повела его к кровати. Я быстро разделась, стараясь, чтоб он не заметил, как у меня дрожат руки, и нырнула под одеяло.

Странно, каким тяжелым может быть мужское тело! И почему он так часто стал дышать, как будто пробежал кросс? Как угрожающе заворочался его нелепый отросток! Меня испугали яростные движения его крепкого тела. "Но, в конце концов, все через это проходят", – подумала я и легла на спину, чтобы впустить в себя таинственного гостя. Я чувствовала в себе храбрость молодого зверя.

Кирилл быстро подмял меня под себя и впился в мою бедную плоть. Теперь до меня дошло чудовищно грубое народное выражение: "Это же надо, в живого человека хуем тыкать". От боли у меня перехватило дыхание, и я издала древний, как мир, крик.