Михаил Михеев - Space Quest

Девушку начало трясти, когда они уже почти добежали до посадочного модуля. До того ее внимание отвлекали детали пейзажа и то, с какой легкостью подрабатывающий конем на полставки Серов преодолевал небольшие препятствия. Овраги там перепрыгивал или через заросли продирался. Один раз он этой дорогой уже шел, а потому не опасался сбиться, да и ловушек не боялся. Пожалуй, единственным приключением оказалась встреча с довольно крупным зверем, весьма напоминающим тигра, разве что камуфлированного под местную цветовую гамму. Выяснять, хищник это или же безобидная травоядная скотинка, капитан не стал. Впрочем, судя по тому, как аккуратно, не пытаясь удариться в бегство или пройти хоть шаг сверх необходимого, но и ни на миг не задерживаясь, зверь уступил дорогу, все же хищник. Они, в отличие от коров и прочих баранов (как бы те ни назывались и на какой бы планете ни жили), интеллектом не обижены и соображать умеют быстро.

Все это, плюс шок от кучи резких перемен в жизни, какое-то время и удерживали пассажирку от резких эмоциональных всплесков. Зато когда они выскочили наконец на ту проплешину возле болота, и девушка увидела перед собой громаду посадочного модуля, из нее будто стержень выдернули. Вначале задрожала, будто оказалась на холодном ветру, затем обмякла, как тряпичная, и все это в течение каких-то десяти секунд. Ну и слезы-сопли ручьем, куда же без них. Оставалось радоваться, что скафандр – штука непромокаемая.

Модуль глубоко осел в болотистую почву, как и спасательная капсула, погрузившись в нее вплоть до скального основания. Сейчас это оказалось на руку – вход располагался всего-то сантиметрах в тридцати от земли. Оставляя на полу грязные следы и подумав, что Док ему за такое голову оторвет, Серов аккуратно пристегнул рыдающую девчонку к тому же креслу, что и в прошлый раз, и направился в рубку. Бухнулся в кресло пилота, отметил про себя, что голова уже начинает кружиться, а значит, лекарства перестали действовать раньше, чем он рассчитывал, и вдавил клавишу запуска.

В недрах посадочного модуля словно ожил и заворочался огромный зверь. Взревели, заполняя пространство низкочастотным гулом, двигатели, и легко, словно и не заметив, вырвав опоры из мягкого грунта, корабль рванулся вверх, на орбиту. Туда, где ждали его «Фаэтон» и «Марсель».

Для прыжка на этот раз они разгонялись мучительно долго. Серову это категорически не нравилось, но сделать он все равно ничего не мог. Любая группа кораблей вынуждена равняться на слабейшего, в данном случае «Марсель», динамика разгона которого выглядела совсем кисло даже по сравнению с покалеченным «Фаэтоном». Испанцы, ребята шустрые и космонавты неплохие, в этой системе задерживаться вовсе не жаждали, а потому старались, как могли, но получалось не очень. Против общей технической отсталости не попрешь, а «Марсель» оказался и впрямь дряхлым кораблем, еще из первых единиц этой серии. Пускай и следили за ним неплохо, космос халатности не прощает, однако он все равно оставался рыдваном космической эпохи. Конечно, двигатели у него поменяли, и они не только грозно выглядели, но и теоретически в состоянии были обеспечить кораблю приличное ускорение, но вот реактор не выдавал и половины требуемой для этого мощности. В результате динамические характеристики сухогруза возросли ненамного, а вот нагрузки на реактор оказались близки к предельным. В общем, проблема.

Единственным плюсом во всей этой истории оказалось то, что можно было, наконец, выспаться. Пускай и по очереди, но все равно физическое и нервное напряжение последних суток давало о себе знать. Люди, конечно, существа крепкие, и держаться умеют долго, но все равно ведь не железные. Словом, один дежурил в рубке, а остальные бессовестно дрыхли. И Серов, своим произволом отправив людей отсыпаться, вновь нажрался стимуляторов и, вооружившись термосом с кофе, дал им отдохнуть, продержавшись на вахте целых восемь часов. Ну а потом и сам вырубился.

За время его сна случилось происшествие, поставившее Серов в тупик. Если конкретно, то драка – как раз когда он, зевая, вошел в кают-компанию, Кобра со зверским выражением лица держала на весу обеих возмутительниц спокойствия. В левой – Дану, в правой – принцессу. Держала и вежливо интересовалась, не запихать ли их под холодный душ, чтобы малость остыли. Обе девушки шипели не хуже кошек, но от комментариев воздерживались, поскольку хорошо понимали – исполнить свою угрозу пилот сможет с легкостью. Док, сидящий позади, с невозмутимым видом сооружал бутерброд, и лишь по тому, как чуть заметно подрагивали у него уголки губ, можно было понять, что он едва сдерживает смех.

– Эт-то что здесь происходит? – свирепо поинтересовался капитан. По-настоящему сердиться не получалось, но сделать вид стоило. – Ксан, отпусти их.

Кобра послушно разжала руки, и обе девицы, не ожидая этого, плюхнулись на задницы. Вид у них при этом был донельзя комичный. Но отделали друг друга, надо сказать, неплохо. У мисс Келли разбит нос так, что кровавые дорожки тянулись аж до подбородка и испачкали воротник рубахи, да в довесок опухлость под глазом, имеющая все шансы скоро превратиться в полноценный синяк. Дане разбили нижнюю губу, а на левой щеке горели ярко-алыми дорожками четыре параллельные полосы. И кто сказал, что принцессы не умеют царапаться?

– Сидеть! – прервал капитан их попытки вскочить на ноги. Обе вновь плюхнулись и замерли. – А скажите-ка мне, что здесь происходит?

Молчание было ему ответом. Серов выдержал паузу и, решив не обострять ситуацию, рявкнул:

– Живо по каютам, и чтобы я вас больше не видел.

Когда дробный топот растаял в глубине коридора, Док аккуратно положил бутерброд и расхохотался в голос. Кобра не отставала. Серов удивленно посмотрел на них:

– Так что это было-то?

Кобра в ответ только пальцем у виска покрутила, зато механик снизошел до ответа:

– А это они тебя делили, сердцеед ты наш.

– Чего-о? – вылупил глаза Серов. Вид у него был, наверное, не хуже, чем у возмутительниц спокойствия, поскольку друзья вновь заржали. Наконец Док, отсмеявшись, сделал морду кирпичом и заметил:

– А что? Ты у нас мужчина ничего себе, видный. Почему бы и нет? Я, к примеру, болел за Дану, она хотя бы с нами давно летает. Хотя и принцесса тоже ничего, на королевских харчах откормленная. Капризная только будет, но если ремешком, ремешком… – и вновь заржал, как конь.

– Тьфу, извращенцы! – отмахнулся Серов, но потом не выдержал и рассмеялся сам. Нет, ну это надо же!

– А ты слепой, – не остался в долгу механик. – И вообще, нас учишь, как жить, а сам не видишь, что под носом творится. Да она за тобой весь полет едва хвостиком не бегала.

– Со стороны и впрямь виднее.