Анна Дашевская - Мессере Джованни, ваш кот слишком умён!..

– Я бы сказал, что формулировка «вообще непонятно» в равной мере подходит ко всем трем упомянутым историям, – хмыкнул Джон. – Между прочим, Винс, попробуй чатни – с мясом просто превосходно!

Арригони с сомнением посмотрел на темно-красное, почти фиолетовое желе и обмазал им кусок мяса.

– И правда, неплохо, – согласился он, прожевав. – Паоло, ты расскажешь про нотариуса?

– Расскажу. Итак, Альма, домоправительница нотариуса Чивитали, прибежала в городскую стражу с рассказом…

Альма, седая грузная старуха, была кухаркой нотариуса Чивитали всю жизнь, сколько помнили себя его соседи. Видно, в ее родословной отметился кто-то из сильных магов, и женщина получила в дар долгую жизнь и железное здоровье. Только поэтому Альма не потеряла соображение и сумела добежать до стражников, когда обнаружила, что в кабинете нотариуса все перевернуто, бумаги разбросаны по полу и затоптаны, а самого синьора Чивитали нет нигде в доме. Ясное дело, она проверила в спальне (а вдруг заспался или плохо себя почувствовал?), в ванной (ну, мало ли что!), во дворе и даже на кухне, куда хозяин в жизни носу не казал. Все было напрасно.

Помощник начальника городской стражи Лукки, капитан Дальвени, для начала попробовал набрать номер нотариуса на коммуникаторе: тот хоть и был уже довольно стар, но от технических новинок не отказывался. Однако там, на другом конце воображаемого провода, никто не откликался, суховатый голос Чивитали не прозвучал. Капитан отправил двоих подчиненным все обследовать, потом подумал и сам тоже пошел. Ничего нового в доме нотариуса он не обнаружил, однако сообразил снять следы ног с документов на полу и отпечатки пальцев со стола, книжных полок и дверных косяков. Замки не были взломаны, окна оставались закрытыми, правда, вот собака… Пес был почти таким же старым, как Альма, плохо видел и слышал, но лаял громко. Тем августовским утром его обнаружили в конуре уже остывшим.

– Может, просто от старости умер? – перебил рассказчика Довертон.

– Нет, умер он от сильного удара по голове.

– Капитан догадался отправить собаку на вскрытие?

– Более того, – кивнул отец Паоло, – патологоанатом предположил, что удар был нанесен чем-то вроде трости с металлическим набалдашником.

– Трость… и ночной грабитель. Как-то не очень вяжется. А что пропало, удалось установить?

– Удалось, – продолжил рассказ Винченцо. – Пропала семейная книга делла Кастракани… И еще двух семей, Гуэррани и Белладжио.

– Я не такой знаток истории города, чем они примечательны, эти семьи?

– Ну, для начала, они весьма богаты. Гуэррани принадлежит завод масла и гектары оливковых рощ, а Белладжио на своем небольшом участке нашли жилу орихалка.

– Ого! Я считал, что его добывают только в орочьей Степи!

– Вот представь себе, и здесь нашли, примерно сорок лет назад, на чем и разбогател Лука Белладжио. У него шесть сыновей, все разъехались по свету, потом вернулись, но не все. Самый младший, по слухам, добрался до Нью-Зееланда и там погиб… в семьдесят третьем году.

– Погиб?

– Тоже по слухам.

– В семьдесят третьем… – задумчиво повторил Джон, покачивая бокал с вином. Жидкость лениво растекалась по стенке сосуда и так же лениво сползала, оставляя длинные следы.

– Я позволю себе добавить, что пятеро оставшихся сыновей Луки ни в какой степени не могу быть названы образцами нравственности и примерами для подрастающего поколения, – негромко сказал отец Паоло. – Мы все живые и никто не совершенен, но это молодые люди переходят все границы.

– Например?

– Ни один отец не выпустит из дома дочку, а муж – жену, если прошел слух, что братья Белладжио приехали в город…

– А обычно где они живут? – Джон перебил священника вопросом.

– Как я говорил, у них есть участок земли в пятнадцати километрах от Лукки, рядом с монастырем Вальдоттаво, – ответил Винченцо. – Там большой дом, где и живут братья, а их отец – в семейной Casa в городе.

– Понятно. Извини, что перебил и продолжай, Паоло!

– Да, собственно, я все сказал. Они пьют все, что горит, считают добычей любую женщину в возрасте от тринадцати до сорока, и к чужой собственности относятся без какого-либо почтения. Пока что братья Белладжио находятся в шаге от того, чтобы быть арестованными за нарушение общественного порядка, и тогда уже никакие деньги папаши их не спасут. Ну, я надеюсь на это.

– А что, начальник городской стражи?..

– Нет-нет! – Винченцо усмехнулся. – Я могу сказать это с полной ответственностью, поскольку этот самый начальник стражи мой кузен, Томмазо Арригони.

– Ладно, с этим понятно. Единственный вопрос – а как у семейства Белладжио с магией?

– Слава Единому, – отец Паоло осенил себя знаком святого круга, – по нулям.

– И у того пропавшего младшего?

– А это неизвестно. Ему не было ещё и двадцати, магия могла просто не проснуться. Но вообще в семье никогда не было магов.

– Хорошо, – Джон допил вино, нашел глазами сомелье и помахал ему, показывая опустевшую бутылку Bibi Graetz. – Теперь о втором семействе, как его?..

– Гуэррани. У Паскаля и Филиппы была только одна дочь Лаура, поздний ребенок, поэтому он официально усыновил племянника. Лаура художница, довольно известная, живет уже давно в Нордхейме с мужем.

– Надо же, как ее далеко унесло от родных холмов! – хмыкнул Довертон, разливая вино. – А что племянник?

– Да он такой же племянник, как я – чиньский мандарин! – Винченцо слегка опьянел и говорил громче, чем следовало бы. – Тихий, как мышь, типичная конторская мышь! Серый весь такой…

– Пойдем-ка прогуляемся, – сказал отец Паоло. – Кажется, всем нам не помешает проветриться и поговорить на свежем воздухе.

Понятное дело, свежесть была относительной. Все же в середине сентября в Лукке и ее окрестностях еще почти лето, и ночь приносит не прохладу, а только отдых от жары. Но все же после духоты небольшого зала ресторана, набитого посетителями, в ночном городе было хорошо. Ничьи больше шаги не нарушали тишину пустынных улиц, только полное яблоко луны иногда выглядывало между высокими башнями.

Возле поворота в один из переулков Неро приостановился с коротким «Мрр», на что Джон ответил:

– Иди, конечно, где меня искать, ты знаешь!

Кот растворился в темноте.

В молчании друзья дошли до Каза Арригони, свернули к боковым воротам, и Винченцо сказал:

– Про нотариуса мы тебе не рассказали.

– Пока не надо, – покачал головой Довертон. – Для начала мне нужно расспросить его экономку. Затем я бы хотел увидеть семейную книгу Арригони, если это возможно, а уже потом буду задавать вопросы. И еще, прямо с утра стоило бы встретиться с мэтром Дельгато, поговорить о винограде.

Паоло и Винченцо переглянулись.