Блейк Крауч - Сосны. Последняя надежда

– Кажется, здесь некогда проходила дорога к Заплутавшим Соснам.

Пять человек по-прежнему стояли среди густого соснового леса, и нигде не было ни единого намека на то, что здесь когда-либо была дорога.

Дэвид достал компас.

Люди шли на север, в долину. Сосны возвышались над их головами.

– Интересно, – промолвил Пилчер, – сколько раз этот лес сгорал и вырастал заново?

Ему было холодно, а ноги у него гудели от усталости. Он был уверен, что остальные ощущают такую же слабость, но никто не жаловался.

Люди брели, пока деревья не расступились перед ними. Их предводитель не мог уверенно сказать, далеко ли они отошли от выхода из комплекса. Снег поутих, и впервые Дэвид увидел нечто знакомое – крутые массивные утесы, которые почти две тысячи лет назад окружали поселение Заплутавшие Сосны.

Его самого удивило облегчение, которое он испытал, вновь увидев эти горы. Две тысячи лет – долгий срок, если речь идет о лесах и реках, но горы выглядели практически прежними. Словно он встретил старых друзей.

Вскоре маленький отряд стоял в самом центре долины.

Там не осталось ни одного здания. Даже руин.

– Как будто города здесь никогда и не было, – промолвил Левен.

– Что это значит? – спросила Памела.

– Да, что это значит? – повторил за ней Пилчер.

– То, что природа взяла верх. То, что город исчез, – предположил Фрэнсис.

– Невозможно сказать с уверенностью. Быть может, Айдахо теперь – огромный заповедник дикой природы. А может, Айдахо вообще больше не существует, – возразил Дэвид. – Нам еще многое нужно узнать об этом новом мире.

Он отыскал глазами Поупа. Тот отошел ярдов на двадцать в сторону, на прогалину, и опустился на колени в снег, что-то изучая.

– Что там такое, Арни? – спросил Пилчер.

Тот жестом пригласил руководителя подойти и, когда отряд сгрудился вокруг него, указал на цепочку следов.

– Человек? – спросил Дэвид.

– Ступни у него размером с человеческие, верно, но расположены не так, – пробормотал Арнольд.

– То есть? То есть как? – посыпались на него вопросы со всех сторон.

– Не знаю, что это за существо, но оно передвигалось на четырех конечностях. Видите? – Поуп коснулся снега. – Вот задние ноги. Вот передние. Взгляните на расстояние между следами. Оно адски проворное.

У юго-западного края долины они нашли рощу осин и низкорослых дубов, между которыми из земли тут и там торчали камни. Пилчер присел на корточки, чтобы осмотреть один из этих камней, и размел снег у его основания. Некогда это была глыба полированного мрамора, но время сделало ее поверхность шероховатой и неровной.

– Что это? – спросила Пэм, проведя рукой по другому такому же камню.

– Остатки кладбища, – ответил Дэвид. – Надписи, конечно, стерлись. Это все, что сохранилось от Заплутавших Сосен двадцать первого века.

Они направились домой, обратно к комплексу. Все ужасно устали, всем было холодно. Снег пошел снова: белый покров окутывал поверхность утесов и ветки хвойных деревьев.

– Непохоже, чтобы кто-то еще тут жил, – заметил Левен.

– Одна из первых вещей, которые мы должны сделать, – сказал Пилчер, – это выслать беспилотники. Мы отправим их в Бойсе, Миссулу и даже в Сиэтл. Мы узнаем, осталось ли хоть что-нибудь.

Они возвращались в лес по собственным следам. Когда все в маленьком отряде умолкли, из долины позади них донесся крик – ослабленный расстоянием, но от этого не менее жуткий, он эхом отразился от засыпанных снегом утесов. Люди замерли, и через секунду еще один крик ответил первому – он был более низким, но в нем звучала та же смесь тоски и агрессии. Поуп открыл было рот, чтобы что-то сказать, и тут весь лес вокруг них огласился диким хором жутких, нечеловеческих воплей.

Люди бросились сквозь снег к убежищу – сначала трусцой, а затем, по мере того как крики приближались, все перешли на отчаянный бег. В сотне ярдов от тоннеля Пилчер почувствовал, что у него подгибаются ноги. По лицу его струился пот. Все остальные уже достигли ворот и заскочили внутрь, крича ему, чтобы бежал быстрее. Их голоса смешивались с визгами позади него.

Перед глазами у Дэвида все расплывалось. Он оглянулся через плечо и краем глаза уловил движение среди сосен – бледные четвероногие силуэты преследовали его сквозь лес. Он хватал ртом воздух и думал: «Я могу погибнуть в первый же день выхода из анабиоза!»

Мир потемнел, и лицо бегущего человека свело холодом. Он не потерял сознание – просто рухнул лицом в снег, не в силах шевельнуться. Крики становились все громче, приближались – и тут его рывком подняли с земли. С новой точки обзора, свисая с плеча Арнольда Поупа, Пилчер видел, как качаются позади деревья, видел человекоподобных тварей, несущихся к ним – первая уже была всего в пятидесяти футах.

Поуп втолкнул его в титановую дверь и сам протиснулся внутрь. Дэвид рухнул на пол, ощутив под щекой холодный бетон.

– Закройте дверь! Не пускайте их! – закричал Арнольд.

Ворота с грохотом захлопнулись, а с другой стороны донеслось несколько глухих ударов по толстому металлу.

Оказавшись в безопасности, Пилчер ощутил, как сознание ускользает от него. Последнее, что он услышал перед тем, как погрузиться в беспамятство, был голос Пэм – она с истеричным надрывом визжала:

– Что это за твари, черт побери?!

В доме было адски темно. Дженнифер машинально попыталась включить на кухне свет, но это не дало результата. Электричества не было. Хозяйка ощупью обошла холодильник, добралась до шкафчика над плитой, открыла его и достала хрустальный подсвечник, свечу и коробку спичек. Открыв газ, поднесла горящую спичку к конфорке и поставила чайник поверх шипящего голубого пламени. Потом зажгла огарок свечи и присела к кухонному столу.

В своей прошлой жизни она была заядлой курильщицей и, видит Бог, не отказалась бы от сигареты и сейчас, чтобы успокоить нервы и хоть чем-то занять руки, которые дрожали, не переставая, вот уже пару часов. Глаза женщины наполнились слезами, и огненный язычок свечи стал дробиться и расплываться. Все, о чем она могла сейчас думать, – это о своем муже, Тедди, и о том, как далеко она от него сейчас. Без малого в двух тысячах лет…

Дженнифер всегда лелеяла надежду, что снаружи по-прежнему есть мир. За ограждением. За всем этим кошмаром. Что где-то там по-прежнему есть ее муж. Ее дом. Ее работа в университете. В каком-то смысле именно эта надежда поддерживала Дженнифер все эти годы. Надежда на то, что однажды утром она проснется дома, в Спокане. Тедди, все еще спящий, будет лежать рядом с нею, и это место – Заплутавшие Сосны – окажется только сном. Она тихонько выскользнет из постели, отправится на кухню и сварит вкрутую яйца, приготовит мужу кружку крепкого кофе. Она будет ждать его, сидя у кухонного стола, и он вылезет из кровати в той своей кошмарной пижаме, взлохмаченный, заспанный и ужасно любимый. Она скажет: «Ночью мне снился странный сон», – но когда попытается рассказать об увиденном, то все пережитое в Заплутавших Соснах потеряется в тумане забытых сновидений. Она улыбнется мужу, сидящему по ту сторону стола, и скажет: «Но я не могу его вспомнить».