Гай Кей - Гобелены Фьонавара

Баннион был прекрасен, лепестки цвета морской волны вокруг ярко-красной сердцевины. Она осторожно сорвала его и приколола к своим белым волосам. Она подумала об Эйлатине, о сине-зеленом блеске его нагой силы. Он тоже потерян для нее, даже если бы она захотела призвать его, хотя бы только для того, чтобы проститься. «Будь свободен от огня цветка, отныне и навсегда», — произнесла тогда Исанна в конце, освобождая его от бремени хранителя Камня Войны.

Баннион был прекрасен, но бессилен. Казалось, он был символом того, что ушло от нее, чего она уже не могла совершить. Магия была дана ей в ту звездную ночь у этого озера и какое-то время оставалась у нее, а теперь исчезла. Для нее будет лучше, во всех отношениях, жить в собственном мире, вдали от этих ярких образов, подумала Ким. Она встала и пошла обратно, думая о Лорине, который сейчас пытался справиться с такой же потерей. Так же, внезапно осознала она, как справлялся с ней Мэтт все годы, прожитые в Парас Дервале, борясь с притяжением Калор Диман. Эти двое прошли вместе полный круг. В этом был свой узор, более прекрасный и более ужасный, чем любой другой, вытканный смертными.

Ким вышла из леса и пошла вниз, к озеру. По нему пробегала легкая рябь от летнего ветерка. Появился намек на прохладу — прелюдия к наступлению осени. Ким шагнула на плоскую поверхность камня, выступающего из воды, как когда-то давно, с Исанной, когда Ясновидящая вызвала духа воды при свете звезд.

Эйлатин находился там, внизу, она знала, глубоко внизу, в своих переплетенных коридорах из морского камня и водорослей, среди глубокой тишины своего жилища. Недоступный. Потерянный для нее. Она села на камень и обхватила руками согнутые колени, стараясь думать о многочисленных победах, стараясь переплавить печаль в радость.

Долго она сидела там, глядя поверх вод озера. Она знала, что уже наступает вечер. Ей надо идти обратно. Но так трудно было уйти. Подняться и уйти с этого места казалось ей таким окончательным и одиноким поступком, каких она еще не совершала.

Поэтому она медлила, и вскоре за ее спиной раздались шаги по камням, а потом кто-то присел рядом с ней на корточки.

— Я увидел твоего коня рядом с домом, — сказал Дейв. — Я тебе помешал?

Она улыбнулась ему снизу и покачала головой.

— Просто прощаюсь перед наступлением этого вечера.

— Я тоже прощался, — сказал он, собирая в горсть и рассыпая гальку.

— Ты тоже возвращаешься домой?

— Я только что принял решение, — тихо ответил он. В его голосе звучали спокойствие и уверенность, которых она не слышала раньше. Ким пришло в голову, что Дейв здесь изменился больше всех их. Она, и Пол, и Дженнифер, казалось, просто пошли дальше в том, чем они уже были до прибытия сюда, а Кевин остался точно таким же, как всегда, с его смехом, и его грустью, и добротой его души. Но человек, который присел сейчас рядом с ней, дочерна обожженный летним солнцем Равнины, был совершенно не похож на того, кого она встретила в тот первый вечер з Зале Собраний, когда пригласила его сесть с ними и послушать выступление Лоренцо Маркуса.

Она заставила себя еще раз улыбнуться.

— Я рада, что ты возвращаешься, — сказала она.

Он кивнул со спокойным самообладанием и какое-то мгновение молча смотрел на нее. Потом его глаза насмешливо блеснули, что было тоже новым.

— Скажи мне, — спросил он, — что ты делаешь вечером в пятницу?

У Ким вырвался короткий, задыхающийся смех.

— Ох, Дейв, — ответила она, — я даже не знаю, когда будет вечер пятницы!

Он тоже рассмеялся. Потом смех утих, осталась легкая улыбка. Он плавным движением встал и протянул руку, чтобы помочь ей подняться.

— Значит, в пятницу? — спросил он, глядя ей в глаза.

И словно огонь другого цветка в душе Ким вспыхнуло внезапное чувство, сверкающая уверенность, что все будет в порядке в конце концов. Будет даже гораздо больше, чем просто в порядке.

Она протянула к нему обе руки, чтобы он помог ей подняться.

Многое в этой книге имеет самую непосредственную связь с кельтской мифологией, и прежде всего — имена людей и Богов. Здесь и далее использована форма их написания, которая принята в современной фольклористике и восходит к древним кельтским языкам. Название романа также связано с основным понятием кельтской мифологии — мировым древом или Древом Жизни, аналогом которого является центральный столб дома (summer tree). С Древом Жизни связан и мотив источника (в данном случае Источника мага), заключающего в себе божественную мудрость: роняя в источник свои плоды (орехи, желуди), Древо Жизни давало отведавшему этой воды полноту знания. — Примеч. пер.

Альвы (др.-исл. alfar ) подразделяются на светлых (белых) и темных, живущих в земле и часто называемых цвергами. — Примеч. пер.

Пуйл (валлийск. Pwyll ) — один из главных Богов в пантеоне древних кельтов, имя его означает «мудрость», и некогда он был простым смертным, но впоследствии стал властелином Аннона, потустороннего мира. — Примеч. пер.

Цитата из стихотворения Т. Элиота «Полые люди». Пер. Андрея Сергеева.

То есть в честь кельтского Бога Кернуна (Цернуна — лат. Cernunnos означает «Рогатый»), который считается покровителем животных, а также — у некоторых кельтских народов — повелителем подземного царства и связан с циклами умирания и возрождения природы. О том, как храбро серны защищают своих детенышей от врагов, сложено немало легенд и сказок. Лучшего тотема и желать нельзя!

Талиесин — мифический герой Уэльса, связанный, по всей вероятности, с темой всемирного потопа, который поглотил всех спутников Богини-матери, кроме Талиесина, превращавшегося то в лосося, то в ястреба, то в орла и в итоге спасшегося и в дальнейшем выполнявшего многочисленные функции культурного героя.

Генри Мур, (1898–1986), англ. скульптор, особенно известный благодаря работам, созданным в 40–50-е годы, таким, как «Мать и дитя», «Король и королева», которым присущи пластическая мощь и органичная связь с природным и архитектурным окружением. — Здесь и далее примечания переводчика.

Имеются в виду знаменитые кромлехи, доисторические сооружения, состоящие из огромных, отдельно стоящих каменных глыб в виде круглых или квадратных оград и служившие для ритуальных церемоний и погребений; самый известный кромлех — Стоунхендж, сооруженный в 1900–1600 гг. до н. э. и расположенный близ г. Солсбери, графство Уилтшир.

Матерью короля Артура была Ингерна (Инджерна, Игрейна), жена Горлоя, которую тот скрывал в замке Тинтаголь от любовных посягательств короля Утера Пендрагона. Но тот с помощью чародея Мерлина принял облик мужа Ингерны и обольстил ее. Тогда-то и был зачат будущий король Артур.