Айзек Азимов - Лаки Старр и кольца Сатурна

— Где?

— Прямо перед нами. — При увеличении Титан казался таким же полумесяцем, как Сатурн и его система колец с этого расстояния без увеличения. Он находился на краю экрана.

Титан — единственный большого размера спутник системы Сатурна. Но не размер заставлял Василевского смотреть на него с любопытством, а Верзилу — с ненавистью.

Все трое были уверены, что Титан — единственное небесное тело в Солнечной системе, населенное людьми, не признающими господства Земли. Внезапно и неожиданно он превратился во враждебный мир.

Все почувствовали приближение опасности.

— Когда мы будем в системе Сатурна, Лаки?

Лаки сказал:

— Точного определения системы Сатурна не существует, Верзила. Большинство считает, что система кончается там, где движется самое далекое небесное тело, удерживаемое полем тяготения центрального светила. Если это так, то мы все еще за пределами системы Сатурна.

— Однако сирианцы утверждают… — начал Василевский.

— В Солнце тебя с твоими сирианцами! — заревел Верзила, в гневе хлопая себя по голенищам сапог. — Кому интересно, что они утверждают! — И он снова ударил себя по голенищу, будто бил всех сирианцев в системе. Сапоги сразу выдавали в Верзиле марсианина. Кричащие цвета, оранжевый и черный, чередующиеся в шахматном порядке, ясно свидетельствовали, что их владелец родился и вырос под куполом марсианской фермы.

Лаки отключил экран. Детекторы на поверхности корпуса втянулись, и корпус снова стал гладким и ровным, если не считать кольцеобразного утолщения на корме. Там размещался аграв «Метеора».

Лаки сказал:

— Мы не можем позволить себе такую роскошь, как не обращать внимания на их слова, Верзила. Сейчас перевес на стороне сирианцев. Может, со временем мы вытесним их из Солнечной системы, а пока придется играть по их правилам.

Верзила негодующе проворчал:

— Мы в своей системе.

— Конечно, но Сириус занял эту часть ее. И мы ничего не можем сделать. Разве что собрать межзвездную конференцию. Если, конечно, не собираемся начинать войну.

Ответить на это было нечего. Василевский вернулся к приборам, и «Метеор», не расходуя энергии, пользуясь притяжением Сатурна, продолжал опускаться к полюсу планеты.

Все ниже и ниже, в пространство, кишащее сирианскими кораблями в пятидесяти триллионах миль от системы Сириуса, но всего в семистах миллионах миль от Земли. Одним гигантским шагом Сириус покрыл 99,999 процента расстояния между собой и Землей и основал военную базу на самом пороге Земли.

Если ему будет позволено тут оставаться, в один прекрасный момент Земля превратится во второсортное государство под властью Сириуса. И межзвездная политическая ситуация была такова, что Земля, несмотря на всю свою военную мощь, на свои могучие корабли и вооружение, не в состоянии будет справиться с этой угрозой.

Только три человека, в одном маленьком корабле, действуя на свой страх и риск, без поддержки с Земли, умом и хитростью должны были изменить ситуацию. И они знали, что если будут пойманы, их казнят на месте как шпионов — в их собственной Солнечной системе, — и Земля ничем не сможет им помочь.

А еще месяц назад не было и мысли об опасности, ни малейшего намека. И вдруг она возникла перед самым носом у земного правительства. Совет Науки настойчиво и методично разматывал шпионскую сеть роботов, которая окутала всю Землю и ее владения и чье существование было обнаружено Лаки Старром в снегах Ио.

Это была тяжелая и страшная работа, потому что шпионаж действовал повсеместно и крайне эффективно и с его помощью едва не удалось нанести Земле огромный ущерб.

И вот в тот момент, когда процесс выздоровления, казалось, подошел к концу, появилась новая угроза, и Гектор Конвей, глава Совета, разбудил Лаки Старра ранним утром. Было видно, что Конвей одевался наспех, его белоснежные волосы взъерошились.

Лаки, мигая, чтобы прогнать сон, заказал кофе и удивленно сказал:

— Великая Галактика, дядя Гектор, — Лаки так называл его с дней своего сиротского детства, когда Конвей и Огастас Хенри стали его опекунами, — неужели видеофоны не работают?

— Я не мог говорить по видеофону, мой мальчик. Мы в ужасном положении.

— А в чем дело? — спокойно спросил Лаки, но при этом снял пижаму и начал умываться.

Зевая и потягиваясь, появился Верзила.

— Эй, что это за проклятый шум? — Узнав главу Совета, он сразу забыл о сне. — Неприятности, сэр?

— Агент X выскользнул у нас между пальцев.

— Агент X? Загадочный сирианец? — Глаза Лаки слегка сузились. — Когда я в последний раз о нем слышал, Совет решил, что его не существует.

— Это было еще до дела со шпионами-роботами. Он умен, Лаки, очень умен. Только очень умный шпион мог убедить Совет в том, что он не существует. Мне следовало пустить тебя по его следу, но всегда находились другие дела. А теперь…

— Да?

— Ты знаешь: расследование дела шпионов-роботов показало, что на Земле существует центр сбора информации. Мы узнали также местонахождение этого центра. Мы снова вышли на след агента X, и существует очень большая вероятность, что им является некто Джек Дорранс из «Акме Эйр Продактс» — прямо здесь, в Интернациональном городе.

— Я этого не знал.

— Было много и других подозреваемых. Но Дорранс сел в частный корабль и улетел, нарушив запрет на старты. Нам повезло, что в Порт-Центре находился член Совета, он немедленно предпринял все необходимые действия. Как только до нас дошло сообщение об этом, мы в течение нескольких минут установили, что только Дорранс не находится под наблюдением. Он ушел от нас. Совпали и другие детали — он агент X. Теперь мы в этом уверены.

— Ну, хорошо, дядя Гектор. Но в чем беда? Он ведь ушел.

— Теперь мы знаем кое-что еще. Он прихватил с собой персональную капсулу, и мы не сомневаемся в том, что в ней содержится вся информация, собранная шпионской сетью и еще не полученная сирианцами. Космос знает, что у него там, но достаточно, чтобы покончить со своей маскировкой, лишь бы передать ее в руки хозяев.

— Вы сказали, что его преследовали. Поймали?

— Нет. — Утомленный глава Совета раздраженно сказал: — Разве в таком случае я был бы тут?

Лаки неожиданно спросил:

— Его корабль оборудован для прыжка?

— Нет! — воскликнул покрасневший глава Совета и пригладил волосы, будто они встали дыбом при одном упоминании о прыжке.

Лаки облегченно перевел дыхание. Прыжок — это, конечно, прыжок в гиперпространстве, когда корабль уходит за пределы обычного пространства и возвращается в него снова во многих световых годах, и все это мгновенно.

Будь у агента X такой корабль, он, несомненно, ушел бы.