Сурен Цормудян - Завтра Млечного Пути

– Тихо, парень, спокойно! – Симон развел руки. – Мы с вами, а не с ним.

– Откуда мне знать?

– Да ты внимательно посмотри! Ты сам говорил, что видел меня где-то! Я Симон Ди Рэйв! 'Звездную сагу' смотрел? А 'День искупления' и 'Город и звезды'? Это, – Симон махнул в сторону Романа, – Капитан КГБ России Роман Ермак…

Карлос и Ховард переглянулись, вытаращив друг на друга глаза…

– А эти двое, так, местные чуваки… – Продолжал Ди Рэйв.

– Ну конечно! – воскликнул юноша, – А я думал, где же я вас видел! – Он опустил оружие, – Я только не понял кого вы в 'Звездной саге' играли.

Симон нахмурился.

– Титры надо было читать внимательно, – недовольным тоном ответил он.

– Да, но там шрифт такой мелкий…

– Ты зачем меня рассекретил? – прошипел на ухо своему другу Ермак.

– Да ладно, какой теперь смысл…

– Взгляните сюда! – позвала Цветкова, которая, не отвлекаясь ни на что, изучала череп гигантского ящера.

Все подошли к ней.

– Я же говорила, – вздохнула она, – Правда это не травма черепа, а кое-что другое. Но суть одна…

Все взглянули туда, куда она указала рукой, и увидели имплантированную в теменную кость хищника небольшую пластину с микрочипом.

На севере обильный ливень еще продолжался, но ближе к экватору, в пустынных районах Новой Наски и южнее ее, дождя уже не было. Далеко на северо-западе, на линии горизонта, были видны всполохи грозы, которые в темноте Зетианской ночи хорошо различались за сотни километров. Именно оттуда мчались шесть, разбитых на три пары фенфирийских штурмовиков.

Этой ночью два десятка летательных аппаратов рыскали в небе планеты в поисках Российского корабля 'Альтаир'.

Штурмовики часто меняли высоту и скорость. Постоянно маневрировали, помня печальную участь своих сбитых предшественников.

Пока шли поиски, Дэвид продолжал находиться в своих апартаментах.

В дверь вошел канцлер Зоренсон.

– Не помешаю? – спросил он.

– Это зависит от того, что вы тут будете делать, – ухмыльнулся блондин.

– Странный вы человек, Дэвид.

– Это почему? Потому что первым делом проверил любезно предоставленные вами покои на предмет прослушивания? – Он пристально посмотрел на Зоренсона.

Тот несколько опешил.

– Вы, любезный, совсем меня за идиота принимаете?

– Н-нет…

– А как тогда это понимать? Да вы присаживайтесь господин канцлер. Будем мило беседовать. – В тоне гостя сквозила едва уловимая угроза.

Лейба послушно сел.

– Что у вас на уме любезный? Я не вижу в ваших глазах огня энтузиазма. К вам прилетел профессионал, чтобы помочь вам в вашем нелегком деле, но вы напичкали его комнату 'жучками'. Это недоверие или нечто иное? Давайте поговорим откровенно, вы ведь ненавидите ваших руководителей. Верно?

– Послушайте, Дэвид. Вы ведь умный человек. И я не дурак. Надеюсь… Неужели вы полагаете, что между нами может состоятся откровенный разговор, в том контексте, который вы затронули? Ведь если я действительно их ненавижу, то меньше всего захочу это обсуждать с человеком, которого они прислали.

– Но вы косвенно дали мне понять, что это именно так. Зачем иначе слежка за мной?

– Не хочу опростоволоситься, как это случилось после визита Ди Рэйва.

– Весьма скользкое объяснение, – засмеялся Дэвид, – Бросьте вы, Лейба. Я ведь наемник и мой разум не замутнен сомнительной идеологией ваших глупых мудрецов.

– Это что, тест? – Зоренсон прищурился.

– Нет. Это откровенный разговор. Ваши руководители платят мне большие деньги и все. Я не человек 'Золотой элиты'. Понимаете?

– Тем более. Какая может быть откровенность с наемником. Вы беспринципны. Ваш главный идеал деньги. Вам заплатят, и вы наш откровенный разговор застенографируете и распечатаете во всех бульварных газетенках.

– Как грубо однако, – Дэвид улыбнулся, потерев пальцем висок. – Совсем негодяя из меня делаете.

– И, тем не менее, человек лишенный каких-либо моральных устоев, готовый ради сиюминутной выгоды на любой аморальный поступок мне крайне не симпатичен.

– Вот мы и пришли к общему знаменателю, любезный канцлер. Я вам не симпатичен, потому что я наемник 'Золотой элиты', сама идеология которой далека от моральных общечеловеческих ценностей. Ведь я готов за личную выгоду на аморальный поступок, как вы сказали. А эти поступки обусловлены пожеланиями 'Золотой элиты'. Так?

Зоренсон замолчал, поняв, что попался на удочку хитрого Дэймонда.

– Ну, теперь-то можно быть и откровенным. Все тайное стало явным. Вы нетерпимы к своим хозяевам и ваше презрение распространяется и на меня. Хотя смею заметить, совершенно несправедливо. Вы ведь тоже, простите, не святой. Так давайте не будем кривляться ни друг перед другом, ни перед самими собой.

– Чего вы добиваетесь, я не понимаю?

– Вы все поймете, когда я объясню. А объясню я, когда вы все-таки станете со мной более откровенны.

– То, что вы мне сейчас предлагаете, является чистой воды провокацией…

– И вы доложите об этом мудрецам? – улыбнулся Дэвид.

– Вы не оставляете мне выбора…

– Вы сами себя, его сейчас лишаете, – блондин пожал плечами, откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, тихо сказал, – Но зачем вы тогда зашли ко мне? Разве не за тем, чтобы иметь выбор?

– Я считаю, что действия по плану верхушки 'Золотой элиты' приведут нас всех к катастрофе.

– Так. Уже лучше. Что именно вас не устраивает?

– Многое. Но последней каплей стала, на мой взгляд, граничащая с безумной авантюрой, идея с ядерным оружием. Вы подумали о последствиях?

– Конечно подумал. Именно последствия и просчитаны мной.

– Но вступить в противоборство с Россией!… Чем это для нас кончится?!

– Для меня ничем, – Дэвид многозначительно улыбнулся, – А вот для 'Золотой элиты' полным разгромом. Остается вопрос, как вы из этого выкрутитесь?

– Что? Простите?… – Канцлер совсем не ожидал такого ответа. – Как вас понимать?

– Так и понимайте. Мудрецы слишком самоуверенны. Наша акция на Зети, санкционированная ими, вернется к ним таким бумерангом, что они еще полвека головы не посмеют поднять. Если конечно их головы не снесут окончательно. Русские сейчас не те, что полтора столетия назад. Они многому научились в своей борьбе за выживание.

– То есть вы играете против 'Элиты'? Но за кого тогда?

– Я играю за себя. Я есть носитель высшей ценности и смысла бытия.

– Не много ли вы на себя берете?

– Ровно столько, сколько смогу нести. А я, поверьте, способен на многое.

– И зачем вы мне сейчас все это говорите?

– Я буду честен. Я вас вербую. Сейчас даже на Зети вы один. Ваш помощник плетет против вас интриги. Ваши союзники фенфирийцы используют вас, для того, чтобы в последствии подчинить себе планету, а нанятые пираты всего лишь деньги зарабатывают. Вы правильно говорили о беспринципных наемниках. Это именно они. Но я другое дело.