Анастасия Зубкова - Божий одуванчик

- Бабуль, -шепотом спросила я, - а у кого мы можем вызвать хоть какие-то подозрения?

- Сейчас только у милиционеров, которые отлавливают бомжей, -успокоила меня она.

С бабулей мы встретились под раскидистой елочкой, когда я уже начала нервничать - куда все подевались? Бабуля с Серегой были очень довольны друг другом и громогласно обсуждали все детали проведенной операции. Оказалось, что они встретились с опасностью лицом к лицу. Опасность же, в виде здоровенького мужичка в камуфляжных штанах повела себя довольно странно - дала такого стрекоча, что никому не удалось его поймать.

- Докладываться побежал, гад, -рокотала бабуля, ощущавшая простой без ближнего боя, - ничего, мы еще посмотрим, кто кого…

Мы бодро вышагивали к станции, а солнце начинало припекать, чахлые придорожные цветы льнули к земле, и день обещал быть жарким. Стояла вязкая тишина, по дороге нам встретилось всего несколько грибников.

- Боже… -бормотала мокрая как мышь Катерина, путаясь в своем дурацком костюме.

- Трудности лишь закаляют человека, решившего встать на путь самосовершенствования, -заявила бабуля и промокнула лоб бумажным платочком.

- Ни под каким соусом, -пыхтела Катерина, - я не собиралась вставать на этот путь.

- Значит, -примирительно кивала бабуля, - сама жизнь поставила тебя на него. Катерина возмущенно фыркнула, бухтя себе под нос, что костюм ей достался самый громоздкий, и она видит в этом происки вражеской разведки, и вообще - как можно так издеваться над родным человеком, таким симпатичным и приятным во всех отношениях…

Я старалась как можно меньше привлекать к себе внимания, вознося хвалы своему подростковому виду и несерьезной внешности. И тут меня осенила страшная мысль: статья про настоящую любовь!!! Последнее время находился миллион оправданий и отговорок, которые помогали мне заглушать настойчивый голос своей совести, но сейчас я поняла, что до сдачи этого социопсихологического кошмара у меня осталось полторы недели.

Глубоко вздохнув, я попыталась привести свои лихорадочные мысли в порядок и хорошенько подумать. «Предположим, - ползло у меня в голове медленно-медленно, - миллионы женщин на свете стремятся обрести настоящую любовь, но ничего у них не выходит. Почему это происходит? Потому что они все противные и сварливые и никто их не любит. Великолепно, «Современная женщина» после такой статьи существенно расширит круг своих читательниц. Будем плясать с другого конца. Все говорят, что их никто не любит, потому что они противные и сварливые, но давайте попробуем разобраться… Ведь в каждом человеке есть что-то хорошее, даже в Николае Апполинариевиче. Да… Это будет замечательная статья. Может быть, мне даже дадут какую-нибудь премию. К примеру: «За самую глупую статью». Или «Самому ленивому журналисту». Да мало ли что там можно придумать!»

Тем временем, солнце припекало все сильнее. Несмотря на раннее время, от жары страдали все - особенно доставалось бабуле, в ее вязанной кофте и Катерине, с тонной тряпья в колготках.

Пока я, скрипя своими проржавевшими извилинами, пыталась развернуть бурную деятельность и проникнуть в суть задания редакции, мы, с грехом пополам, добрались до станции. Нырнув под навес маленького станционного магазинчика, мы попытались перевести дух.

- Итак, детки, -пророкотала бабуля, отшвыривая насквозь промокший платок, - снова пришло время разделиться. Катерина с Галкой идут впереди, а мы с Серегой следуем за ними. Стараемся друг друга из виду не терять, но если это все-таки произойдет, встречаемся у подземного перехода на Ярославском вокзале. Все поняли мои слова, или у кого-то мозги уже расплавились?

- У меня давно расплавились, -вяло пробормотала Катерина, - кажется, я сейчас умру.

- Отлично, -просияла бабуля, - Галочка, Катерина, вперед!

Мы с Катериной вынырнули из-под спасительного козырька и потащились по палящему солнцу покупать билеты. Катерина стонала, ныла и ругалась на чем свет стоит.

- Катерина, -дернула я за рукав ее роскошного одеяния, - что ты знаешь про настоящую любовь?

Мутный взгляд Катерины слегка прояснился.

- Все, -ответила она и нырнула в здание вокзальчика, где располагались кассы. Там было гулко, светло и прохладно. Катерина прислонилась к стене, облицованной холодным мрамором, и блаженно прикрыла глаза.

- Будь, пожалуйста, более конкретной, -не отставала я от Катерины, - Что именно ты знаешь о настоящей любви?

Катерина повернулась в мою сторону и с сожалением посмотрела на меня.

- Ты знаешь, -неуверенно начала она, - по-моему, все дело в теплоизоляции.

- В чем? -тупо спросила я, соображая как бы впихнуть теплоизоляцию в свою разнесчастную статью.

- Ты присядь, -Катерина взяла меня под руку и заботливо усадила на сиденье у кассы, - Посиди чуть-чуть. Понимаешь, мы вроде бы не по погоде одеты, однако, теплоизоляция нас спасает от перегревания. Ты же полуголая, теплоизоляции никакой, вот и хватил тебя тепловой удар, бедняга.

Я задумчиво посмотрела на Катерину. Та стояла надо мной с таким лицом, словно и правда собиралась передать меня в руки медработников.

- Ты серьезно что ли? -спросила я.

- Нет, -обозлилась Катерина, - беседу пытаюсь поддержать.

Я не выдержала, уронила голову себе на колени и заржала, как лошадь. Катерина плюхнулась рядом и присоединилась ко мне. Некоторое время мы умирали со смеху, держась за животы и истерично всхлипывая. Многократно повторенные гулким эхом, наши голоса метались где-то под потолком. Катерина бессильно мотала головой:

- Я и правда с ума сойду! Утро это безумное… Ты меня видела?!

Вспомнив о нашем амплуа, я вцепилась Катерине в руку и зашипела:

- Заткнись, мамаша, а то сейчас вызовут «скорую»…

Катерина закивала, зажимая свой рот рукой. Некоторое время мы пытались успокоиться. Процесс этот был длительным и не очень продуктивным. В тот момент, когда мы, казалось, уже обрели подобающую серьезность, наш взгляд падал на наряды друг друга, и мы начинали ржать с новой силой.

Приступ веселья спал неожиданно. Обессилев от смеха, мы сидели и молча оглядывались по сторонам. Я с придурковатым видом ковыряла пол носком сандалии, Катерина скривила жутко чопорную физиономию - в общем, все шло отлично. Мы настолько вошли в роль, что устроили родственную перепалку, и тут все наши старания пошли прахом - в здание вокзала вошли бабуля с Серегой.

Выглядели они грандиозно.

Не в силах выговорить ни слова, мы попытались не смотреть в их сторону, но не тут-то было. Как магнитом эта великолепная пара притягивали наши взгляды.

Бабуля ковыляла и горбилась, выговаривая что-то Сереге тонким противным голоском. Из ее авоськи торчали огурцы, а букет цветов придавал образу бабули трогательную первозданность и неиспорченность. Серега что-то мычал и имел вид полного идиота.