Анастасия Зубкова - Божий одуванчик

- Знаешь, ты кто? - спросила Светка, закрывая мое письмо.

- Знаю, - с тихим достоинством ответила я.

- Кто?

- Я - талант. Редкий и непризнанный.

- Тьфу, - отмахнулась от меня Светка, - сил с тобой нет. За что же ты так отечественного производителя обругала? Непатриотично. Сколько ты от этих гадов с итальянской сантехникой получила?

- Может, я за идею билась… - тихо, но веско вставила я, - пусть наши лучше работают, я и их расхвалю.

- Продажная шкура, - укоризненно покачала головой Светка.

- Кто б говорил, - возмутилась я до глубины души. - Хочу гонорар, - добавила я, немного подумав. - Большой.

- Будет, - кивнула Светка, - загляни в бухгалтерию, может, чем порадуют? И подумай про статью о настоящей любви.

Статья о настоящей любви является отдельной темой для разговоров. Это, наряду с Николаем Апполинариевичем, еще один кошмар редакции журнала «Современная женщина». В плане каждого номера неизменно появляется эта статья, и кто-то берется писать ее. Вроде бы тема элементарная: все говорят про настоящую любовь, и это чудесно, а есть ли она, все считают, что нет, а мы сейчас докажем вам обратное, вот Вера М. однажды… Элементарно! Однако, к концу месяца автор либо сообщает о том, что был страшно болен и не мог написать этого великолепия в срок, либо приносит такой ужас, что единственным выходом для него остается харакири. Так и бродит призрак этой статьи из плана в план, оставаясь Светкиной нереализованной мечтой, исполнение которой она сейчас так изящно возложила на мои плечи. Я в ужасе замотала головой:

- Я не могу! Я ничего об этом не знаю!!!

- Ну как, не знаешь, - сладко заулыбалась Светка, - я что-то не пойму. Ты ведь у нас замужем?

- Ну… - буркнула я.

- И с Пашкой у тебя вроде все в порядке?

- Ну… - насторожилась я.

- Любовь всякая там, морковь?

- Ну… - я была на грани паники.

- А что же ты тогда мне голову морочишь? - возмутилась Светка. - Как семейной жизни радоваться, так они все первые, а как статью писать, так никого нет. Напишешь, ты у нас талантище - вон, какую красоту про сантехников загнула. Кстати, - встрепенулась Светка, - говорят, твой в командировку длинную уехал?

Я покивала головой. Светка по-людоедски заулыбалась:

- Так ты времени не теряй, годы-то молодые уходят…

- Чего? - оторопела я.

- Статью пиши, вот чего, - отрезала Светка, - иди за гонораром, купи себе что-нибудь вкусное и за компьютер. Поняла, Пенелопа?

- Сдалась тебе эта настоящая любовь, - ворчала я, плетясь к выходу из Светкиного кабинета.

- Дело принципа, - заявила она, - не кашляй.

- И тебе здоровьица, - покивала я и вывалилась в коридор.

Там серьезные мужики в строгих костюмах и галстуках заносили в соседний кабинет огромный аквариум с задумчивыми рыбами, которые, казалось, совершенно не беспокоились по этому поводу. Мужики злились, потели, их галстуки сбивались на сторону и душили их, но никому даже и в голову не приходило ослабить узел или снять пиджак. Заметив молчаливого и восторженного наблюдателя в моем лице, мужики попытались сообщить своим жестам и позам изящество. Они принимали вид людей, и понятия не имеющих, что у них в руках находится огромный аквариум литров на пятьсот, они порхали, как бабочки, а пот лил с них градом. Картину дополняли рыбы, бесстрастно оценивавшие ситуацию и взирающие на нее с отрешенностью истинных философов.

Я была не в силах пропустить столь величественное и грандиозное зрелище. Пристроившись в уголочке, я принялась с интересом наблюдать за происходящим, с трудом удерживаясь от комментариев. Аквариум ни под каким соусом не желал пролезать в дверь, рыбы презрительно взирали на происходящее сквозь толщу воды, а мужики начали потихоньку злиться. В мою сторону полетели испепеляющие взгляды, а выражения, которые употребляли эти люди, дабы выразить свое отношение к сложившейся ситуации, были далеки от доброжелательных. Все закончилось очень быстро: аквариум вдруг поддался, с жутким грохотом его втащили в кабинет, тараня косяк, и мне в голову пришла довольно любопытная мысль: сейчас аквариум лопнет, мужики выскочат в коридор и… Я не стала дожидаться, когда это случится.

Бодрым (даже излишне бодрым) шагом я направилась в бухгалтерию. По дороге я зарулила к девочкам-рекламщицам и просидела у них битый час. За это время мы выпили три чайника чаю, съели два вафельных тортика, килограмм сушек, пакет пряников, шоколадку, коробку лапши «Доширак», стопку бутербродов и хотели уже бежать в буфет, как под руку нам подвернулась чудная тема: Николай Апполинариевич. Следующие пятнадцать минут мы самозабвенно кляли его на чем свет стоит, не останавливаясь ни на мгновение. Казалось бы, земля давно должна была поглотить это исчадие ада, но нашему скромному герою все нипочем - хоть кол у него на голове теши - сделает вид, что не заметил, а потом напишет еще три тома своих посланий, проникнет к нам через окно и начнет цитировать мое нетленное творчество.

Поняв, что доругали Апполинариевича до полного и окончательного морального удовлетворения, мы с чувством выполненного долга переключились на мужей и детей. Все мне очень посочувствовали в связи с отъездом Пашки, но от жутких намеков на то, как весело теперь можно провести время, проходу не было.

- Похабницы, - отрезала я и получила порцию заверений, что, мол, я все не так поняла, да и в моей кристальной честности уверены все. А кто не уверен в ней, тот просто слепец и безумец, потому что тут все, как на ладони. Я внимательно посмотрела на девочек. Все они улыбались.

- Да ну вас, - махнула рукой я, - когда Пашка вернется, он повезет меня на море.

- Ага, ага, - покивали девочки, - конечно, конечно…

Это окончательно добило меня, и я отправилась в бухгалтерию получать заслуженный гонорар. Главный бухгалтер - величественная женщина, обладательница впечатляющих форм и пышных усов, напоила меня чаем с баранками, и отечески улыбнулась:

- Говорят, твой в командировке… Ты там смотри. Погулять всегда полезно, но в меру…

- Елена Анатольевна, - опешила я, - и вы туда же, все просто сговорились…

- А что? - смутилась Елена Анатольевна, - нет, ну что я? Я же просто так, предупредила…

- Ну раз предупредили, тогда ладно, - дальше тему Пашкиного отъезда мы дипломатично не затрагивали, и, допив чай, я отправилась домой. Другой бы на моем месте после такого обильного чаепития умер бы на месте, а я еще передвигалась, и даже не утратила способности мыслить.

Чего еще оставалось желать роскошной свободной женщине (то есть мне)?

Небольшая баталия или человек, искавший картон

Светило солнце. Не парило, не сжигало все вокруг, а ласково гладило по голове, и бензиновые просторы больших улиц не предъявляли свои права в тихом скверике, по которому я медленно брела к метро. Старушки вязали что-то теплое, мамы с разомлевшими младенцами на руках оживленно беседовали, а под ногами клубился тополиный пух.