Анастасия Зубкова - Божий одуванчик

"Вот еще", - лениво думала я, - "что за чушь они все городили? Я ужасно люблю Пашку, прямо-таки больше всех на свете, и хрен-то сейчас гулять пойду. Глупости. Мой муж лучше всех. Потом - с кем гулять-то?…"

Последняя мысль слегка насторожила меня, потому что если бы было с кем, то… Глу-по-сти. Тоже, запудрили мне мозги…

Дойдя до метро, я внезапно поняла, что мне смертельно не хочется спускаться по землю. С легким сердцем поймала я машину и на всех парах подкатила к магазину рядом с домом.

Послонявшись задумчиво по огромному супермаркету, я накупила шоколаду, кабачковой икры, чипсов, помидоров, сухариков с чесноком, апельсинов и копченой скумбрии - в общем, того, чего в подобном сочетании здравомыслящий человек не купит никогда. Обхватив руками огромные пакеты и презрительно фыркая на предложение продавцов взять тележку, слонялась я среди зеркальных витрин и набирала, набирала ярких коробочек, баночек и упаковок.

С пакетами наперевес и с предвкушением праздничной обильной трапезы зашла я в наш подъезд, насвистывая себе что-то под нос, выделывая ногами замысловатые па. На душе было очень легко - так всегда в первый день после сдачи очередной статьи, когда вся работа выполнена, деньги получены, а следующий заказ надо выполнять очень нескоро. Ну… не очень скоро.

Я зашла в лифт, и принялась сосредоточенно копаться в своей сумке в поисках ключей, но они как назло не попадалась. Вытащив в пятый раз связку ключей того мужика, я рассвирепела и засунула ее в карман штанов, чтобы не мешалась, зараза.

Выйдя на своем этаже, я продолжала, чертыхаясь, ковыряться в своей сумке. Ключи не находились. Я сложила на пол все свои пакеты и только вознамерилась взяться за дело серьезно, как позади, у лифта, наметилось какое-то движение. Не успела я обернуться, как получила ощутимый удар по голове. Кто-то неучтиво обхватил меня сзади и просвистел прямо в ухо:

- Только пикни, сука…

Перед моими глазами все поплыло, колени подогнулись, и я уж совсем было собралась расслабиться и покориться беспощадной судьбе, как представила, что все накупленные вкусности так и останутся не съеденными. От обиды и несправедливости я воспрянула духом, набрала в легкие побольше воздуха и зашлась диким ором.

Да… Орала я препротивно, надо отдать мне должное. Не слишком благозвучно, но на редкость громко. При этом я конвульсивно размахивала руками, сучила ногами и вообще, создавала картину настолько неприглядную, что у любого нормального грабителя давно отпала бы охота иметь со мной дела. Но мой грабитель был не таков - он молча начал трясти меня так, словно хотел дух из меня вытрясти. Моя вопящая голова болталась из стороны в сторону, но вибрирующие вопли не прекратились. Тогда он избрал другую тактику - попытался сдавить мне шею так, что лишь жуткие хрипы вырывались из моего горла. Однако я тоже не собиралась сдаваться и начала брыкаться из последних сил. "Ты меня так просто не возьмешь", - удивительно медленно рождалась в моей голове меланхолическая мысль, - "я еще попорчу тебе кровушки…"

Не прекращая извиваться всем телом и каким-то чудом набрав в легкие воздуха, я снова заорала. Нападавший выругался сквозь зубы, дернул меня за руку, развернул лицом к себе и еще раз хорошенько встряхнул. Я затихла, напряженно его разглядывая. В голову очень вовремя пришла мысль, что на сетчатке глаза у трупа остается изображение убийцы. Жизнеутверждающе, нечего сказать. К тому же, в случае чего, на моей сетчатке вряд ли осталось бы что-нибудь путное - сквозь прорези в черной шерстяной маске на меня смотрели два глаза.

- Где картон, сука? - прошипел нападающий. Услышав этот идиотский вопрос, я не выдержала и хихикнула. Так вот что ему нужно - картон. Всего лишь… Да… Он обратился по адресу… У меня дядя работает на картонной фабрике, и этого картона у нас - завались… Я еще раз хихикнула, и, как оказалось, совсем некстати. Злоумышленник принял мой смешок за коварное глумление, мол, припрятала весь картон, а еще и смеется, и скрюченными пальцами потянулся к моему лицу. Я поняла, что надо срочно реабилитироваться.

- Какой картон? - заскулила я, как мне казалось, очень жалобно, с трудом отбиваясь от этого психа, - да на хрена мне нужен ваш картон? Мне вообще ничей картон не нужен, правда-правда!!!

- Ты с Прохором встречалась? - прорычал мой убийца.

- С Прохором? - ужаснулась я, - с каким Прохором, мамочки!

- Ключи у тебя? - нападавший тряс меня так, что душа рвалась из тела.

- Какие клю… А, ключики? Да, да, у меня, - встрепенулась я, - я вам сейчас отдам, отпустите меня, они в сумке!

- Ищи дурака, - усмехнулся гадский гад, - а если ключиков в сумочке нет, есть только пистолетик? Ты уж позволь, я сам.

Я ошарашенно замолчала. Он точно чокнутый. Пистолетик у меня в сумочке. Ужасно смешно, просто с ума сойти можно. Ему бы в цирке выступать.

Тем временем бандюга швырнул меня на пол (я пребольно ударилась… как бы это помягче сказать… задницей) и принялся выворачивать мою сумку. Ключей не было. Злоумышленник поднял на меня полные ненависти и жажды мщения глаза и только собрался продолжить наш невразумительный диалог, как сзади раздался знакомый голос:

- Ты что это с девчонкой делаешь, ирод?

Мы, как по команде, обернулись. Перед нами стояла моя очаровательная соседка снизу. Как я любила в тот момент милую старушку! И почему я раньше не замечала, какое у нее привлекательное лицо? Между тем, злодейский злодей схватил поудобней сумку, отпихнул от себя мою храбрую спасительницу и молниеносно исчез в лестничном пролете.

Некоторое время мы со старушкой молча разглядывали друг друга, причем я сидела на полу - не лучшее положение для игры в гляделки. Где-то далеко внизу гулко хлопнула дверь подъезда. Тут-то до Штирлица дошло, я поняла, что меня чуть не убили, и дала волю эмоциям. Комок подкатил к моему горлу, и я погрузилась в благородные рыдания, наблюдая за своими ощущениями с каким-то отстраненным любопытством.

- Ты как, девка? - брезгливо поморщилась старуха.

- Ничего, - всхлипывала я, - спасибо вам…

- Сумочку-то, гад, прихватил, - ехидно протянула старушенция.

Я посмотрела себе под ноги и вздохнула с облегчением: на полу лежало практически все содержимое моей сумки, включая ключи от квартиры. Я медленно встала и попыталась открыть дверь. Соседка все стояла сзади. Я устало повернулась к ней:

- А чего вы приходили-то?

- А ничего, - сварливо ответила противная, так горячо мною обожаемая старуха, - сказать хотела, что заливать нас больше не надо.

- Так это же не я залила, - забормотала я, - это же на стояке трубу прорвало! Виновата я, что ли, в этом?

- А… ну тебя к бую… - махнула на меня рукой соседка и удалилась.

Мой замок наконец-то поддался и дверь распахнулась. Ногой я впихнула в квартиру все свои пакеты, резво собрала мелочевку, выпавшую из сумки, с облегчением перевалилась через порог и в мгновение ока закрылась на все замки. Было обидно, больно и страшно. Я, глотая слезы, опустилась на пол и, подобрав ноги, устроилась в углу. Что-то тихо звякнуло, и я зашарила по карманам.