Мартиросян А.Б. - Cталин после войны. 1945 -1953 годы

3) Все сказанное относится и к документу Купцова от 5.05.1948 года, где он сообщал об отсутствии ряда документов, числящихся за разными ответственными работниками Госплана. Моя вина в том, что, давая поручения Панову, Купцову и Орешкину, я не дал прямого указания о привлечении виновных к суду, а когда Купцов докладывал мне этот вопрос еще раз устно, уже не предлагая передавать дело в суд, я снова не проявил достоинства руководителя и не предложил поступить строго по закону. В этом я допустил нетерпимую беспечность и самонадеянность; других мыслей и намерений у меня не было. Что касается практики «списывания » не найденных секретных документов по резолюциям Купцова, с которыми я впервые ознакомился в КПК, то заявляю, что такой практики я не заводил, о ней не знал и был в полной уверенности, что на каждый не найденный документ составляется надлежащий акт.

4) В нарушение соответствующей инструкции, в Госплане руководство секретным отделом было возложено на зам. председателя т. Купцова, а не на меня, как руководителя учреждения. В этом я нарушил инструкцию, но никакого умысла здесь не было; мне казалось, что Купцов больше сделает для наведения порядка, располагая большим временем и понимая вопросы секретного делопроизводства. Как раньше, так и теперь, я, конечно, понимаю, что в конечном счете ответственность несет руководитель учреждения. Понятно, т а к ж е теперь, что все меры, принимаемые в Госплане к наведению порядка в хранении документов, были недостаточны, так как не выполнено основное - виновные не привлекались к суду.

5) Хочу объяснить также вопрос о потере документов в секретариате председателя Госплана, о чем мне сообщил тов. Шкирятов. Заявляю, что мне об этом не было известно. Напротив, зав. секретариатом председателя Госплана Филатов, в бытность мою председателем Госплана, заявлял мне, что все документы, числящиеся за секретариатом, в порядке; Купцов, или кто другой, также не сообщали мне о пропаже документов. После снятия меня с работы, б[ывший] зав. секретариатом в Сов[ете] Министров Колотов говорил мне, что он полностью рассчитался, а за Филатовым числятся какие-то два второстепенных документа. Поэтому это сообщение т. Шкирятова для меня было совершенно неожиданным. Что касается двух документов (Косяченко и Любимова), то они находились у меня в Совете Министров, пользовался ими только я: запиской Косяченко о денежном обращении в связи с подготовкой и проведением денежной реформы и справкой Любимова о соотношении производства боеприпасов в период первой и второй мировых войн - при работе над итогами военной экономики. Когда я уходил из Совета Министров, эти документы, как и многие другие, я передал Колотову для возвращения.

Вот что могу сообщить по этому тяжелому делу, в котором я допустил большую вину.

Обращаюсь в ЦК ВКП(б) и к Вам, товарищ Сталин, и прошу Вас простить мне мою вину, изложенную здесь. Наказание, которое я уже получил, и нахождение длительное время без работы настолько потрясло и переродило меня, что я осмеливаюсь просить Вас об этом и поверить, что Вы имеете дело с человеком, который извлек уроки и понимает, как надо соблюдать партийные и советские законы.

Н. Вознесенский».

Эти рассуждения с претензией на искреннее раскаяние выглядят неприлично для руководителя такого

уровня, они не сошли бы даже курсанту, если бы он покрывал друга, потерявшего методичку «для служебного пользования». По результатам проверки КПК Вознесенского исключают из ЦК ВКП(б), и дело передают следственным органам. Но разбирательство по делу не ограничилось только организационными мерами.

11 сентября 1949 г. Политбюро ЦК ВКП(б) решило: 1. Утвердить представленные КПК при ЦК ВКП(б) предложения по вопросу о многочисленных фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР.

Небольшой комментарий № 1.Представленные КПК при ЦК ВКП(б) предложения включали следующие меры:

1. За нарушение советских законов об охране государственной тайны и создание в аппарате Госплана СССР разлагающей обстановки попустительства виновникам утери секретных документов Вознесенского Н.А. исключить из состава членов ЦК ВКП(б).

- В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9.VI. 1947 г. и ввиду особой серьезности нарушений закона в Госплане СССР, предать суду Вознесенского, как основного виновника этих нарушений, а также бывшего заместителя председателя Госплана Панова, заместителя председателя Госплана Купцова, нач. отдела кадров Орешкина и начальника 5-го отдела Госплана Белоуса, которые несут ответственность за пропажу секретных документов и за непринятие мер к сохранности секретных документов.

- Предложить Генеральному прокурору СССР т. Сафонову произвести необходимое

следствие по делу пропажи секретных документов в Госплане СССР.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1078. Л. 20,166-169.

2. Решение об исключении Вознесенского Н.А. из состава членов ЦК ВКП(б) внести на утверждение Пленума ЦК. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 1078. Л. 20, 166-169.

Небольшой комментарий № 2. Обратите внимание на одно обстоятельство. Наибольшее количество секретных и совершенно секретных документов пропало в промежутке с 1944 г. по 1946 г. - соответственно 55, 76и 61.То есть 81,4%всех установленных пропаж приходится именно на этот период. Между тем именно в это время Сталин пытался договориться с США о займах для восстановления разрушенного войной народного хозяйства СССР! И подробные данные о советской экономике ох как интересовали американцев. Американский исследователь Д ж . Гэд-дис в вышедшей еще в 1972 г. книге «СШАи возникновение "холодной войны" 1941- 1947»с непревзойденным мастерством показал всю подлость американской позиции в этом вопросе: «14 сентября 1945 г. делегации под руководством председателя комитета (специальный комитет конгресса по послевоенной экономической политике и планированию. - А. М.) Уильяма М. Кол-мера… была оказана честь: Сталин принял ее. Кол-мер заявил советскому лидеру, что его комитет знает о желании России получить заем от США. Как, он хочет знать, Советы используют средства, как вернут их и что может Вашингтон ожидать взамен?… Делегация… сделала отчет государственному секретарю Дж. Бирнсу (тому самому, который в том же сентябре 1945 г. открыто угрожал СССР атомной бомбой. - А. М. ), а затем совещалась с Трумэном (президент США. - А . М.). Группа Колмера подчеркнула в беседах с обоими, что необходимо "ужесточить наш подход к Советской Республике". Комитет Колме-ра был готов одобрить американский заем Советскому Союзу при условии, что русские примут определенные обязательства. Они должны сообщить, какая доля их производства идет на вооружение. Они должны сообщить важнейшие данные о советской экономике и дать возможность проверить точность этих данных. Советский Союз не должен оказывать помощи в политических целях Восточной Европе и доложит с о -держание его торговых договоров с этими странами. Как в СССР, так и в странах Восточной Европы, находящихся под контролем, Кремль должен гарантировать полную защиту американской собственности, право распространять американские книги, журналы, газеты и кинофильмы. Наконец, Соединенные Штаты должны настаивать на выполнении русскими политических обязательств на тех же условиях, как и другие правительства».