Мартиросян А.Б. - Cталин после войны. 1945 -1953 годы

Таков был подлинный Сталин в отношениях с интеллигенцией! Ну а та по своей привычке - все же не зря дочка Тютчева обозвала ее гнилой интеллигенцией, - предала забвению все, что Сталин сделал для интеллигенции.

Миф № 187. Сталин очень любил демонстрации своей всесильности.

Этот миф построен не на пустом месте. В его основе элементарное передергивание сути некоторых фактов. Дело в том, что у Сталина действительно была одна привычка, внешне воспринимавшаяся свидетелями ее проявления как попытка продемонстрировать собственную всесильность. Сталин действительно любил производить впечатление. Однако и, во-первых, он делал это всегда неброскими, косвенными и как бы «естественными» мерами. А во-вторых, никогда не преследовал цель выпячивания собственного «я». Напротив, абсолютно всегда это делалось исключительно в целях демонстрации всесильности и всемогущества социалистического государства.

Как отмечал выдающийся отечественный историк В. Похлебкин, все эти демонстрации были иллюстрациями к любимым сталинским тезисам - «если надо стране, то будет сделано все, даже невозможное»и «если приказано, то должно быть выполнено, хоть ты умри».И сам же собственными же делами всегда иллюстрировал, как это надо делать. Причем, что надо отметить особо, не делал таких демонстраций как попало. Они всегда были четко рассчитаны и точно сориентированы на конкретную ситуацию и конкретного партнера, всегда преследовали цель добиться исключительного успеха в интересах всего государства. Ради этого Сталин проявлял огромное терпение, выдержку и, как никто в мире, умел ждать «нужного момента», даже если на это уйдут годы. Он очень хорошо понимал, что означает знаменитая русская пословица « хороша ложка к обеду»,что значит в самый подходящий для этого момент оказать на партнера молниеносное, исключительное психологическое воздействие. В этом ему не было и, как представляется, по сию пору нет равных. Проиллюстрирую на двух примерах.

1.Вечером 4 сентября 1943 г. Сталин впервые за годы советской власти принял в Кремле патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия и двух его коллег - митрополита Алексия (Ленинградского) и Николая (Крутицкого и Коломенского), чтобы поблагодарить их за внесение церковью в фонд обороны 150 млн рублей, собранных за счет пожертвований верующих. В ходе состоявшейся беседы Сталин поин тересовался проблемами, которые стоят перед церковью. На это митрополит Сергий ответил, что самая главная у них проблема - это выборы патриарха, так как для этого надо собрать Поместный собор, что в условиях войны и отсутствия транспорта осуществить в огромной стране трудно, и на что потребуется один-два месяца.

- «А нельзя ли проявить большевистские темпы? » - спросил Сталин. И тут же отдал распоряжение привлечь авиацию для сбора всех епископов, чтобы открыть Поместный собор не через месяц, а через три дня! Тут же договорились, что открытие состоится 8 сентября, хотя разговор шел уже во втором часу ночи 5 сентября, а уже в 5-6 часов утра в Богоявленском соборе состоялась торжественная литургия, где митрополит Сергий объявил о том, что 8 сентября в Москве соберется Поместный собор. Выйдя после службы из церкви, прихожане могли прочитать подвезенные к киоскам вокруг собора свежие номера «Известий », где уже было опубликовано сообщение ТАСС о приеме Сталиным в Кремле трех митрополитов. На всю «операцию» потребовалось буквально не более трех часов.

Вот это и означало - «если надо, то будет сделано все, даже невозможное ». А надо было очень. Того, о чем ниже пойдет речь, высшие иерархи РПЦ, естественно, знать не могли. Но Сталин знал. По каналам разведки ему сообщили, что американцы готовят серьезную провокацию с обвинениями Советского Союза в подавлении религии. И именно ради этого 9-10 сентября в Москву должна была прибыть американская делегация, чтобы «на месте собрать неопровержимые доказательства». Подчеркиваю, высшие иерархи РПЦ этого не знали, потому и потихоньку готовили Поместный собор в расчете, что он состоится через месяц два. Но Сталин-то знал, что этим делом очень сильно интересуются американцы, к тому же не ради интересов Русской православной церкви, а всего лишь для того, чтобы в очередной раз облить грязью Советский Союз, что в период войны было чревато очень тяжелыми последствиями, особенно в сравнении с тем, что на оккупированных территориях делали гитлеровцы. Оккупанты вовсю открывали церкви, оказывали содействие священнослужителям и т.д. Западные СМИ запросто могли преподнести ситуацию таким образом, что-де оккупанты проявляют к РПЦ больше внимания, чем большевики.

Правда, ничего с этими замыслами не вышло. Не на того напоролись туповатые янки. Ведь это же был Сталин. Именно он и создал для заокеанских «друзей» ситуацию, когда они приехали зафиксировать факт небывалого по тем временам значения - большевики разрешили Поместный собор! Можете себе представить вытянувшиеся физиономии янки? Ведь вышло-то, что они зря планировали, зря ехали, зря тратились на подготовку мощной антисоветской пропагандистской кампании!

Да и иерархи РПЦ уверовали в необычайную силу Сталина - вот оказалось РПЦ необходимым срочно собрать Поместный собор, так только Сталин и смог это сделать. А что уж говорить о верующих? Те и вовсе прониклись особым уважением к Сталину и Советской власти.

2.И этот случай также связан с американцами. Предваряя один из раундов советско-американских переговоров в период войны, Сталин устроил янки "шоковую терапию". А дело было так.

У Сталина, как известно, было несколько переводчиков - каждый на своем направлении. С немецкого и на немецкий переводил В. Бережков, с английского и на английский - В. Павлов. Бережков стал работать в МИД (тогда НКИД) еще до войны, участвовал в переговорах с Гитлером и Риббентропом. Фюрер, к слову сказать, никак не мог поверить, что Бережков русский, потому как тот всегда демонстрировал такой высший класс перевода и такое тончайшее знание немецкого языка, что невозможно было поверить, что он не немец.

Однако Бережков блестяще владел также и английским языком, хотя и не распространялся об этом. Сталин случайно узнал об этом, но никогда не привлекал его к работе с англоязычными партнерами. Бережков по-прежнему имел статус переводчика № 1 с немецким языком.

Прошло несколько лет. Уже в самом разгаре Великая Отечественная война. Сталину предстояли сложные переговоры с американцами. До начала переговоров остается 5 минут, и в это время в присутствии янки Сталину сообщают, что Палов не сможет переводить, так как заболел. Американцы в трансе - переговоры могут быть отложены или вообще сорваны, а они придавали им большое значение. Нервничая, советник посольства США в Москве Чарльз Болен с тревогой спрашивает у Сталина: