Кривицкий Михайлович - Страж. Первые шаги. Часть первая - Оборотень

Через полчаса бега, Сергей обнаружил брошенный свитер с частично рассыпанным содержимым. Подобрав его зубами, оборотень посмотрел на болтающиеся рукава, помотал головой, пытаясь пристроить его поудобней. Пробежавшись туда сюда, пришел к выводу, что со свитером в зубах особо не побегаешь, к тому же слюна превратит и документы и деньги невесть во что. Тихо ругнувшись, оборотень отошел от свитера и начал обратную трансформацию. Волк тихо заскулил и упал на снег, переживая все прелести оборота: тянущая кости и сухожилия боль, уходящая под кожу шерсть и сопровождающее это действо жжение по всему телу. Спустя минуту со снега поднялся перемазанный в собственной крови и трясущийся от холода парень. Лязгая зубами и тихо ругаясь себе под нос, оборотень распустил полы свитера, оторвав две длинные шерстяные нити. Сложив нить вдвое и попробовав на прочность, он связал полы, затем побросал высыпавшиеся из него деньги с паспортом. Завязав горло второй нитью, принялся его пристраивать на себе. Пропустив ткань подмышками, Сергей завязал концы рукавов сзади на шее.

- Если при обороте не порвется, особо мешать не должно. - парень подпрыгнул, - При беге будет биться о спину. Неприятная мелочь, но другого выхода не вижу.

Растерев замерзшие ладони одна об одну, молодой человек замер на месте и метнулся под защиту деревьев. Прикинувшись подосиновиком, Сергей проводил взглядом пролетевшую чуть в стороне вертушку, взбивающую лопастями воздух.

- Так, а вот и гости пожаловали, что не есть хорошо. Или хорошо? Нет, не хорошо. Придется всех убивать. Сколько там вооруженного народа я не знаю, а ведь это наверняка хозяева бункера пожаловали. Следовательно, стволов на душу бандита там хватает. Вертолет МИ-8 или Ми-171. Одна фигня, разница только в том, что вторая модификация выше летает и груза может взять больше. Ладно, исходим из количества народу, что им можно перебросить. Выходит, что двадцать пять, или если утрамбовать - тридцать - тридцать пять. Многовато для меня. К тому же: во-первых, больно, а я не мазохист, во-вторых, не до конца узнал пределы и скорость регенерации. Толи еще не научился ее контролировать, толи тело продолжает изменяться. Короче, время заживления ран каждый раз разнится и от чего зависит, не имею понятия. И выяснять, добровольно подставляясь под пули, что-то совершенно не хочется. Вывод: в контакт с пришлыми аборигенами не вступаем и сваливаем своим ходом, как ни соблазнительно было бы захватить вертолет в комплекте с запуганным пилотом.

Посмотрев на свои следы, Сергей прислушался к далекому шуму двигателей вертолета:

- Так, эти чудики сейчас злые презлые. Ну, еще бы, кто-то посмел разнести в дребезги и в хлам укромное местечко, где так хорошо было заниматься всяким непотребством. Горы наркоты, куча бабок плюс их злющий авторитет, накручивающий хвосты ежеминутно. Короче, сейчас начнут рыть землю носом на пять метров вглубь. Это означает кучу народа, которая уже наверняка отвела душу нецензурными словами и начала обшаривать местность, на всякий случай. Человеческих следов вокруг бункера предостаточно, следовательно, сейчас в воздух поднимется вертушка и начнет по спирали облетать местность на предмет кого-нибудь кого можно пребольно убить в ходе допроса. Листва на деревьях облетела, хвойных маловато, голозадого и слегка синеватого от холода меня найдут быстро.

Уже несколько привычные болезненные ощущения оборота и вот уже со снега поднялся громадный волк, приноравливающийся к небольшому грузу на спине. Оборотень быстро разгреб лапами снег, уничтожая собственные следы, тихо приговаривая себе под нос:

- Нефиг людей озадачивать наличием неизвестно откуда взявшихся и непонятно куда девшихся человеческих следов. У них итак задний проход наскипидарен дальше некуда. Так что и без моих непоняток, головной боли, а так же намечающегося в ближайшем будущем геморроя проблем предостаточно.

Поднявшийся воздух вертолет заставил оборотня двинуться в путь с максимальной скоростью. Впереди лежала длинная дорога, в наличии четыре лапы, клыки и теплая шуба, а в лесу достаточно еды. Совершая длинные прыжки, волк несся сквозь лес наслаждаясь бегом и беззаботностью. Останавливаясь на отдых время от времени, Сергей упорно следовал строго на запад, изредка отклоняясь от курса, чтобы обойти не затянувшиеся льдом озера да болота. Есть после утренней обильной трапезы не хотелось, воды в ручьях и речках, в изобилии разбросанных по Кольскому полуострову много. Утыкаясь в речку или озеро, Сергей временами думал, что уж слишком много.

Волк свалился только под самый вечер, лапы ныли и гудели от усталости, легкие немного покалывало. Свернувшись калачиком, оборотень накрыл хвостом нос и моментально провалился в сон, изредка нарушаемый каким-нибудь бредущим по своим делам животным.

Два дня пролетели незаметно с установившимся распорядком дня: утром охота, путь до тех пор, пока оборотень не валился от усталости, затем чуткий сон и на протяжении всего пути аутотренинг. Сергей упорно повторял про себя уже осточертевшие слова:

- "Человек не еда, человек сородич. Я волк, я человек. Родители люди, друзья люди. Человек не еда". - и так раз за разом, временами меняя местами предложения.

Сергей с радостью отметил, что каждый день ему удается все дольше бежать и меньше останавливаться на отдых. Утром четвертого дня, оборотню только после полутора часов безумного бега и виляний удалось поймать по-осеннему крупного зайца, не до конца успевшего сменить шубу. Заточив ушастого, Сергей двинулся в дорогу и уже примерно к полудню неожиданно выскочил в тундру. Лес остался за спиной, короткий подлесок, а впереди бескрайние просторы сопок покрытых снегом и выглядывающим кое-где из-под него ягелем.

- А вот и местная достопримечательность, которая длится хрен знает сколько километров. Ягель, сопки и кривые березки, которые пометить-то жалко и стада оленей, перегоняемые местным населением, которых саамами да лопарями кличут. Зря раньше не интересовался когда у них идет забой скота. Толи осенью, толи весной, а может вообще зимой. Блин, будет огорчительно зря постоянно находиться на стороже. Хотя, саамы народ бесхитростный, пулю в глаз - шкуру в юрту, это у них запросто, особенно для волка. Голого человека бегающего по тундре тоже могут пристрелить на всякий случай, с перепою приняв за белочку или за злого духа намеревающегося домогаться местных лопарочек. Или просто так, чтобы неокрепшие умы оленей не совращал. Лопарям вроде как разрешено иметь огнестрельное оружие с шестнадцати лет, о холодном вообще молчу, тесаками, чуть ли не с пеленок забавляются. В общем лучше от людей держаться подальше, а так же стараться двигаться против ветра, загодя обходя скопления вкусной еды.