Полякова Татьяна - ЛЕДИ ФЕНИКС

- Милая, - голос Лукьянова был тихим и ласковым, оттого особенно издевательским. - Мы связаны с тобой незримой нитью. Это ведь меня ты сейчас приветствовала? Хочешь, чтобы я пришел? - после некоторой заминки спросил он.

- Не хочу.

- Врешь.

- Зря ты болтаешься под моими окнами, здесь ребята Тагаева.

- Они не помеха. Так ты хочешь, чтобы я пришел?

- Можно, я попрошу тебя о другом? Уходи. Пожалуйста.

- Очень плохой ответ, милая, - заметил он и отключился.

Его остановить мне тоже не удастся, да сейчас это и бессмысленно, от нас, похоже, уже ничего не зависит.

Под утро я все-таки уснула, а проснулась ближе к полудню с сильнейшей головной болью. Покормив Сашку, отправилась с ним гулять. Время казалось тягучим, словно патока, и я не находила себе места. Пока не позвонил Лялин.

- Сегодня, - коротко сообщил он. - В два часа ночи. Успеешь?

- Не сомневайся, - заверила я. Взглянула на часы. Времени более чем достаточно.

Я сделала несколько звонков, что-то вроде сигнала готовности номер один. И вновь задумалась. Сашка бродил за мной по гостиной с очумелым видом. Теперь стрелки часов принялись крутиться с бешеной скоростью. Время не шло, а бежало, а я так ничего и не придумала.

- Придется идти на крайние меры, - с печалью в голосе сообщила я своей собаке.

Полночь. Надо решаться. Взгляд зацепился за хрустальную вазу, подарок от какой-то фирмы. Я взвесила ее в руках. Подходяще. Поставила на консоль в прихожей. Он скорее всего приедет не один. Если вообще приедет. С какой стати ему спешить на мой зов? Лялин правильно сказал: это вопрос цены. Сколько стоит его любовь? Потерпи, скоро узнаешь. Я покопалась в своей аптечке, достала снотворное. Со вздохом пошарила в тумбочке, нашла наручники, кстати, тоже подарок. Вешнякову показалось хорошей идеей подарить их мне на день рождения. Надо решаться. Я подошла к телефону. Ну, давай демонстрируй свои способности, Лукьянов, помнится, не раз обвинял меня в притворстве, надеюсь, он во мне не ошибся.

Дрожащей рукой я набрала номер, очень сомневаясь, что Тимур пожелает ответить. Но он ответил, бросил резкое "да", а я заголосила:

- Тимур, приезжай, ради бога.., я не знаю, что происходит...

- В чем дело?

В его голосе суровости только прибавилось, и я, испугавшись, что ничего из моей затеи не выйдет, заорала в ужасе:

- Приезжай, пожалуйста. Кажется, я.., я...

- Что случилось? - Теперь в голосе было беспокойство, и я, ободренная этим, продолжила вопить в трубку что-то бессвязное, беспомощное. - Тебе плохо? Вызови "Скорую", я сам вызову...

- Не надо "Скорую", приезжай, пожалуйста.., кажется, я сейчас умру.

- Что ты сделала? - Теперь и он вопил, может, решил, что я надумала избавиться от ребенка при помощи спицы для вязания.

- Я ничего.., ой, мамочка.., помоги... - Я бросила трубку и для большей убедительности осела на пол и голосила теперь оттуда.

В трубке послышались гудки. Что я буду делать, если он все-таки вызовет "Скорую" и приедет одновременно с ней или позднее? Будем рассчитывать на лучшее. В любом случае надо подготовиться. Я надела банный халат, поверх повязала шаль, став похожей на бочонок, живот смешно топорщился. Растрепала волосы, умыла лицо, взглянула на себя в зеркало. Вид совершенно дикий. Глаза страдальческие, и бледна до жути. Симулировать ничего не пришлось. Я прекрасно понимала, после того, что я намерена сделать... Он мне никогда не простит... Но, похоже, это единственный выход.

В дверь позвонили, и я бросилась открывать. На пороге стоял Тимур, один, его ребята остались возле машины. Согнувшись в три погибели, я пискнула:

- Проходи.

Он сделал шаг, а я захлопнула дверь.

- Что с тобой? - спросил он, приглядываясь ко мне, и в голосе, и во взгляде был испуг и никакого намека на подозрение. Правду говорят, самые коварные существа - бабы и кошки.

- Я упала с лестницы.

- Господи, почему врача не вызвала?

- Я боюсь. Со мной что-то происходит...

- Ты спятила.

Он достал мобильник, я, держась за стену, зашла ему за спину, он отвлекся на телефон, не смотрел на меня, а я схватила вазу и огрела его по голове. Рука у меня тяжелая, и ваза тоже. Но он не упал сразу, удержался на ногах и даже успел повернуть голову в немом изумлении, прежде чем я огрела его еще раз. Вот тогда он рухнул, а я буркнула:

- Извини. - И сковала его наручниками. Потом принесла шприц и вкатила лошадиную дозу снотворного. Теперь будет спать как убитый. Наручники можно снять. Я присела рядом и ощупала его голову. Крови нет. Он парень крепкий, в лучшем случае полежит немного в больнице с сотрясением мозга. Будет время поразмышлять с досадой о том, какая я дрянь. С большим трудом я потащила его к дивану, подхватив под руки. Сашка заливисто лаял, очумев от происходящего.

- Цыц! - прикрикнула я. - Ничего с твоим Тимуром не сделается. И не зли меня. Не то и ты получишь.

Это подействовало.

В два приема мне удалось взгромоздить бесчувственное тело на диван. Увидев, как заботливо я подложила под голову Тимура подушку и укрыла его пледом, Сашка успокоился, забрался на диван и устроился у Тимура в ногах.

- Вот и ладненько, - вздохнула я и пошла переодеваться. Потом устроилась в кресле по-соседству.

Тут зазвонил мобильный Тимура, я его отключила, чтоб на нервы не действовал. Через полчаса начали звонить в дверь. Не терпится людям, оно и понятно, время приближается к отметке икс, а чем занят вождь, не ясно. Поняв, что вскоре приступят к решительным действиям и дверь скорее всего снесут, я вышла в холл и заорала:

- Чего вам?

- Где Тимур? - грозно рыкнули в ответ.

- Спит, - вздохнула я.

- Чего?

- Того. Устал человек. И вы бы шли отдыхать. Будете шуметь, ментов вызову.

- Открой немедленно, - рявкнул кто-то.

- И не подумаю. Насчет ментов я не шутила. Еще один вопль, и я звоню.

За дверью притихли, наверное, совещались. Я взглянула на часы. Выждала еще минут пятнадцать, затем взяла телефон Тагаева, нашла последний звонок, нажала кнопку "вызов". Мне тут же ответил мужской голос.

- Тимур? - спросили с заметным облегчением, но радость была преждевременной.

- Говорю, спит он. Надеюсь, ты помнишь, что без приказа главкома решительных действий предпринимать не стоит. А если бойцы уже на позициях, срочно их отзови.

- Ну... - начал он и запнулся. - Сучка, ты хоть понимаешь, что тебя в окрошку покрошить и то мало.

- Не пугай, и так страшно. - Далее последовали выражения, которые я повторить не берусь. - Ты, дурак, мне завтра спасибо скажешь, - вздохнула я. - А сегодня я готова выслушать все, что угодно. Только ори потише, а то моя собака к таким словам не приучена, у нее уши вянут.

Мои замечания отнюдь его не успокоили, пришлось выключить телефон. Тимур спал, Сашка дремал, я нервничала, поглядывая на часы. Наконец, когда моя нервозность достигла критической точки, позвонил Лялин.