Сара Файн - Брешь [ЛП]

Ни один из захватчиков не добрался до танцпола. Даже близко. Секундой позже вбежали два охранника, услышав переполох. Я могла лишь предположить, что они впустили этих парней, посчитав их за учеников. Один из них поднёс телефон к уху и склонился над тощим Мазикиным. Кучка наших одноклассников столпилась вокруг охранников, и все они одновременно тараторили о том, как эти парни испортили наш выпускной.

— Я звоню в полицию, — наконец громко сказал один из охранников.

Второй охранник поднял руки вверх.

— У нас все под контролем, ребята.

Он стоял над белобрысым парнем так, как будто это он обезвредил его.

Леви усмехнулся между тяжелыми вздохами. Он повернулся, чтобы подхватить Джиллиан на руки, и ухмыльнулся, когда она прямо-таки обвилась вокруг него. Джим выпрямился, ещё не готовый расслабиться. Он искоса взглянул на нас с Малачи и провёл рукой по своей грудной клетке, вероятно, желая вытащить нож, который, как я знала, был спрятан у него под пиджаком. Охранник прогнал его прочь, и он неохотно попятился, источая агрессию. Его поза не ослабла, пока он не почувствовал руки Тиган на своей спине.

Музыка смолкла, песня закончилась, и диджей, казалось, не был уверен в том, чтобы завести следующий трек. Большинство ребят на танцполе уставились на толпу вокруг Мазикинов.

Малачи посмотрел на меня.

— Это было слишком просто.

— Знаю.

Мы стояли рядом, наблюдая за двумя Мазикиными, которые теперь были в наручниках, но в сознании, на спине у каждого сидел пухлый охранник. Краем глаза я заметила вспышку изумрудного шёлка Лейни. Я повернула голову и увидела, что она стоит рядом с Йеном. Она сердито посмотрела на меня, а он — на Малачи. Я откашлялась и отошла от своего лейтенанта.

Грег повернулся к Йену.

— Эй, Ваше величество, — позвал он. — А как ты относишься к тому, чтобы пораньше свалить на афтепати?

— Я не против.

Йен обнял Лейни за плечи и заговорил с ней слишком тихо, чтобы я могла расслышать его слова. Она кивнула, устремив взгляд в пол. В какой-то момент я что-то упустила. Малачи сказал, что Йен утешает Лейни. Неужели они расстались? Я закрыла глаза и мысленно встряхнулась, подавляя любую глупую надежду, которая пыталась укорениться в моём сознании.

Неудавшаяся атака Мазикиных убила праздничное настроение, и все разошлись по своим машинам, некоторые из учеников остались, чтобы сообщить полиции свои имена и дать показания. Я нетерпеливо обошла их стороной, предоставив им возможность увезти нападавших и запереть их подальше от улиц, по крайней мере, на одну ночь. Мои мысли были сосредоточены на том, откуда последует следующая атака.

Наша команда забралась в лимузин, чтобы отправиться на афтепати в клуб всех возрастов в Провиденсе. Малачи, Джим и я уже проверили место, на случай если Мазикины решат, что это лучшее место для атаки. Я скользнула на кожаное сиденье машины, убедившись, что моя юбка не задралась и не обнажила оружие, пристёгнутое к моим бёдрам.

Йен грустно улыбнулся мне и сел напротив, рядом с Тиган и Джимом, которые, казалось, не замечали никого вокруг себя. Леви был в прекрасном настроении, и я не могла его винить; Джиллиан смотрела на него так, словно он был каким-то супергероем. Они были полной противоположностью Лейни и Малачи, которые сидели в нескольких дюймах друг от друга с каменными лицами. Грег и Алексис, похоже, тоже поссорились; она сидела к нему спиной, а Грег всё время поглядывал на часы, как будто это было последнее место, где он хотел бы оказаться. Я ему посочувствовала. Затем моя сумочка начала вибрировать. Я вытащила свой жужжащий телефон из клатча.

— Я пытался дозвониться, — сказал Рафаэль, как только я ответила.

— Прости. У нас произошло происшествие на выпускном.

— Кто-нибудь ранен?

— Нет, все целы. Как он?

— Именно поэтому я и звоню тебе. Он проснулся, и мы в доме Стражей. Он знает где находиться гнездо.

Я вскинула голову и встретилась с пристальным взглядом Малачи и кивнула. Всё шло прекрасно. Если мы сможем добраться туда и напасть первыми, наши друзья будут в безопасности.

— Ты можешь приехать за нами в клуб "Третья фаза"? — тихо спросила я, виновато глядя на Джима.

Но он не заметил моего взгляда. Его язык уже наполовину проник в горло Тиган. И вот это называется "мы не будем торопиться".

Я повесила трубку. Малачи вытащил из кармана телефон и проверил время; затем он протянул руку, чтобы оторвать Джима от Тиган. Долг зовёт, так скажем.

Лимузин внезапно затормозил, а затем накренился над озелененной разделительной линией. Лейни слетала прямо с сиденья. Алексис вскрикнула, а Тиган с Джимом отпрянули друг от друга. Грег пальцами вцепился в край сиденья, лицо и костяшки пальцев побелели. Леви постучал по толстому пластиковому барьеру, отделявшему нас от водителя, но ответа спереди не последовало.

Лимузин вильнул, и одно колесо врезалось в тротуар, рассыпая искры и вырвав парковочный счётчик. Малачи рванул вперёд и ударил кулаком по барьеру. Оно треснуло, но не поддалось. Лимузин резко ускорился под пронзительные гудки и визг шин, когда несколько машин свернули с его пути. Он полностью перескочил через бордюр и заскользил по тёмной, узкой боковой улочке.

Малачи снова ударил по барьеру, оставив кровавое пятно на толстом пластике, но тот не поддался. Когда лимузин свернул на стоянку позади какого-то старого кирпичного здания, я опустила взгляд на свои руки, на тонкие карманы из стальной дроби, вшитые в мои серебристые перчатки. Затем я отвела назад кулак, и вогнала его прямо в барьер, полностью разрушив его.

Стена запаха поразила нас, взбудоражив мой желудок. Нашим водителем оказался Мазикин. Но было слишком поздно что-либо делать. Он ехал прямо к боковой стене здания. Единственное, что мы успели сделать, это броситься на пол, когда оглушающий удар поднял заднюю часть лимузина высоко в воздух, прежде чем отправил его снова на землю. Передняя часть машины смялась, и в разбитое лобовое стекло посыпались кирпичи. Меня откинуло на сиденье, а затем я упала на пол, прямо на нескольких моих одноклассников. Стекло и металл хрустели и трещали, а все вокруг меня кричали. И, несмотря на весь этот шум, мне всё же удалось услышать звериный вой, раздавшийся снаружи машины.

Я подняла голову и увидела их, приближающихся к нам с обеих сторон стоянки, с блестящими дикими глазами, скрюченными в когти руками, с грязными лицами и растрёпанными волосами. В их компании собралось и старое, и молодое поколение. Они дождались идеального момента, когда все мы расслабились, когда считали что мы в безопасности, тогда-то они и устроили свою засаду. И одно было совершенно ясно: они не собирались быть добродушными.