Александр Шихорин - Каменный дождь

— Но как мы поймём, что это она? — спросила Мира.

— Источники разных эпох дают разные описания. В каких-то записях она была высокой черноволосой девой, в других ей приписывали низкий рост и волосы белоснежные, аки снег. Кто-то писал, что она была пышечкой с грубыми чертами лица, другие склонялись к тому, что она была стройна и нежна лицом. Однако во всех записях упоминаются ярко-алые нечеловеческие глаза. Считайте это главной и единственной приметой. А теперь…

Ольц вытащил из кармана круглые очки с длинной верёвочкой, привязанной к дужкам, и неловко умостил их на кончике носа.

— Катитесь отсюда, дети мои, мне ещё нужно приготовить бумаги на завтра и сделать кучу дел. И лучше бы мне сделать всё это до ночи. Так что выметайтесь и чтобы до завтрашнего обеда я вас не видел!

29 августа 435 года

Поболтав напоследок со стариком Моссом, мы вышли на улицу. К счастью, в этот раз Мосс воздержался от смущающих меня речей и, прощаясь, предложил как-нибудь заглянуть к нему вместе с Лартом. Артель оставила после себя двоякое ощущение. Это была огромная организация с внушающей репутацией. Я ни разу не слышала, чтобы за последние сто лет Артели приходилось выплачивать провальные деньги. Но мастер Ольц слишком выбивался из моих представлений о том, каким должен быть один из лидеров такой серьёзной гильдии. Впрочем, его прямота и честность, а также устрашающая осведомлённость о всём подряд, невольно внушали расположение к бородатому гиганту. Его план был разумен. Мне было больно думать о том, что придётся оставить страну на растерзание этим шакалам, но сделать что-либо изнутри уже не представлялось возможным. Оставалось лишь рискнуть, перейти восточный хребет и отправиться в неизведанные земли. Перспективы пугали. Смогу ли я договориться с вольницей? Что ещё я могу предложить им, кроме шанса утолить многовековую ненависть? Хотят ли они мстить спустя семь сотен лет? Сможем ли мы вообще общаться друг с другом? Насколько они отличаются от нас, обычных людей?

От раздумий меня отвлекло зрелище загорающихся на площади фонарей. Фигуры фонарщиков, подсвеченные факелами, споро перебегали от фонаря к фонарю, приставляя свои лестницы и, ловко взлетая наверх, поджигая масляные лампы. Постепенно площадь охватила цепочка приятных огней и начала распространяться дальше по главным улицам города. Улицы заполнялись торговцами и ремесленниками, закрывшими свои лавки и теперь спешащими домой или в любимый кабачок, чтобы пропустить кружечку перед сном. Город бурлил, стража неспешно патрулировала улицы, тускло поблескивая шлемами и нагрудниками полудоспехов. Картина мирного города постепенно вытеснила тревогу из головы и я, незаметно для себя, расслабилась.

Ларт шёл молча, засунув руки в карманы своей куртки и думая о чём-то своём, мимо нас проплывали то тусклые, то яркие окна домов, ясно намекающие об уровне достатка хозяев. Из домов порой доносились то звуки ругани, то шум застолья, то детский плач. В одном из окон на улицу лениво взирал толстенный рыжий кот, вальяжно развалившись на подоконнике. Моё внимание привлекла тихая потасовка в полумраке переулка. Немолодой усатый блондин в модном, но порванном белом камзоле прижимал рукой к стене своего оппонента, щуплого юнца в весьма дорогой одежде, методично его избивая. Меня удивило, что жертва не пыталась звать на помощь, хотя и пыталась сопротивляться. Патруль, проходивший мимо в тот момент, заглянул в переулок и, пожав плечами, отправился дальше, ничего не предприняв. Я остановила Ларта и спросила, что происходит. Он некоторое время вглядывался в темноту и объяснил:

— Позолоченные эфесы. Разборки знати. Стража старается не влезать в такие дела, если их об этом не просят. В такой ситуации, помочь дворянину, даже мелкому, когда он об этом не просил - это посягательство на его гордость. Можно нарваться на серьёзные неприятности. К тому же, тут даже не дуэль, а примитивный мордобой. Видимо, сопляк чем-то насолил и теперь получает за это в челюсть.

Переваривая эту информацию, я двинулась дальше. Несмотря на серьёзное образование и воспитание, большую часть времени я не покидала пределы дворца и знала о мире не так много, как мне хотелось бы. Даже такой обычный, для окружающих, момент, вызвал у меня вопросы. Мне нужно было ещё многое узнать, чтобы лучше понимать людей вокруг. Внезапно вспомнился разговор с Ольцем. А ведь я почти ничего не знаю о Ларте! Я прибавила шаг и поравнялась со своим молчаливым охранителем.

— Ларт, я тут внезапно осознала, что почти ничего не знаю о человеке, который меня защищает. Расскажи мне о себе.

На лице наёмника возникла сложноописуемая смесь эмоций, парень явно не очень любил эту тему. Я решила немного облегчить его замешательство:

— Не нужно рассказывать всё, если есть вещи, которые тебе хочется замолчать. Но я чувствую несправедливость в том, что ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе.

Он задумчиво почесал голову и кивнул.

— Справедливо. Я родился в крохотной рыбацкой деревеньке на юге Авенхарта. Обычная семья, обычная жизнь. Когда мне стукнуло десять, на деревню напали разбойники. До сих пор не понимаю, чем они хотели поживиться в нашей бедной деревне. У меня получилось сбежать. Два года я беспризорничал. Рыбачил, собирал грибы, спал в лесу, пока меня там чуть не сожрали какие-то твари. После этого стал спать поближе к людскому жилью. Когда рыба встала поперёк горла, начал воровать фрукты и овощи с огородов, хлеб с лотков в городках, дрался за еду и за жизнь, подрезал кошельки. Жил то там, то сям. А потом натолкнулся на Ольца.

Ларт поднял голову и задумчиво посмотрел на узкий серп луны.

— Он отдыхал на полянке, поджаривая кролика, и я засел в кустах, пытаясь улучить момент. Когда он отвлёкся, я попробовал украсть жаркое, но был пойман. И позорно отшлёпан. Ты представляешь, что это такое, быть отшлёпанным такой-то рукой?

Я едва удержалась от хохота и, издавая странные похихикивающие звуки, помотала головой.

— Даже не хочу узнавать, каково это.

— А я вот узнал, — хмыкнул Ларт. — Потом он посадил меня рядом с собой и оторвал половину кроля, вручив её мне. Узнал имя. И спросил, не хочу ли я пожить нормальной жизнью, а не воруя и обманывая. Я согласился.

Мы посторонились, пропуская катящуюся по улице небольшую карету.

— Ольц научил меня читать и писать, обучил счёту. Тренировал до седьмого пота. Мы ездили из страны в страну, я смог узнать такие вещи, о которых даже не догадывался. А потом Ольц повредил колено и я стал путешествовать один. Постепенно заработал себе репутацию. И, как итог, получил контракт, из-за которого пришлось участвовать в войнах северных княжеств.