Евгения Горская - Пока ложь не разлучит нас

— Вы скоро с ней станете подругами! — зло усмехнулась Юля.

— У меня одна подруга — ты! — Варя посмотрела на Юлю с жалостью.

Раньше с жалостью смотрела Юля.

— Варя, чем больше я думаю, тем больше прихожу к выводу, что убила она. Она! — Юля закрыла глаза руками. — Это сделала она!

Варя промолчала. Отдёрнув от лица руки, Юля отвернулась от подруги.

— Камилла про тебя спрашивала.

— Да? И что её интересует?

— Да так просто спросила. Пожаловалась, что ты неохотно с ней разговариваешь.

— Ты не представляешь, как я её ненавижу!

— Представляю.

— Нет, не представляешь! — не согласилась Юля. — Ей всегда всё подносилось на блюдечке. Она ни одной копейки нормально не заработала, а имела всё! Я точно знаю, Стас ей был не нужен, но она его взяла. Просто так взяла, потому что привыкла ни в чём себе не отказывать. Сначала отняла его у меня, а потом убила.

— Юль, это могла быть не она…

— Это она! Сначала толкнула Стаса на то, чтобы он Ивана Кургина подставил… Ну, я тебе рассказывала. А потом, когда за компромат у Стаса потребовали ответа…

— Кто потребовал?

— Этого я не знаю. Кто-то потребовал. Кто-то же стрелял в Стаса, фотографировал. Его пугали. Если бы хотели убить, пристрелили бы с первого выстрела. Когда она поняла, что Стас может на неё вывести, она его отравила.

Варя молчала, но Юля видела, подруга ей не верит.

— Не представляю, почему менты до сих пор на неё не вышли. Работать не хотят!

— Может быть, им намекнуть? — предложила Варя.

— С ума сошла! — опешила Юля. — Если узнают, что мне было известно, с кем Стас спит, мне это дело и пришьют. Нет уж!

— Камилла дала мне ключи, — помолчав, сообщила Варя. — Мы договорились, я буду приходить раз в неделю.

Хорошо, что она уговорила Варю приехать. С подругой день не казался таким бесконечным, как все дни до этого.

— Оставайся у меня ночевать, — попросила Юля. — Что тебе одной дома делать?

Дверь за Варварой Камилла заперла с облегчением, от помощницы словно исходила волна неприязни. Надо было распрощаться с ней навсегда, но Камилле, непонятно почему, Варвару было жаль. Помощница была некрасивая, нескладная. Она была такая убогая, что хотелось подать ей милостыню. Собственно, милостыню Камилла ей и подавала.

Проводив уборщицу, Камилла сварила кофе, посмотрела электронную почту. Заглядывать в почту было страшно, она этот момент оттягивала. Писем, которых она боялась, не было.

Камилла закрыла обложку телефона, потёрла им подбородок. Писем больше не будет, пришла уверенная мысль. Её попугали письмами, потом испугали выстрелом.

Теперь должно последовать что-то другое. Как со Стасом.

Телефон в руке завибрировал, зазвонил.

— Как дела, Милочка? — спросила мама и упрекнула: — Ты совсем не звонишь!

— Прости, мам. Замоталась, — покаялась Камилла.

Мама вздохнула, приняла покаяние.

— Ты с Ильёй давно разговаривала?

— Давно, — Камилла переложила телефон в другую руку, отпила кофе. — Где-то с неделю назад. Он мне обещал позвонить, когда вернётся. Что он делает в Челябинске, кстати?

— Я думаю, что у него там очередная любовь!

Подруги у Ильи менялись часто. Впрочем, родные об этом могли только догадываться, потому что с избранницами брат родственников не знакомил.

— Не думаю, — засмеялась Камилла. — Любовь можно привезти в Москву. Я уверена, он там работает.

— Подцепит его какая-нибудь проходимка!

— Не подцепит, — успокоила Камилла. — Ему не двадцать лет.

— Вот именно! Так всегда и случается. Мужик не женится, не женится, а потом… — Мама тяжело вздохнула.

— Кстати, мам, — Камилла снова отпила кофе. — Ты знаешь, кого Илюшка поселил в Ириной квартире?

— Конечно! Костю… забыла фамилию. Костя учился с Илюшей, я хорошо его помню. Ты тоже должна его помнить, Илюша часто его приводил. Невысокий такой мальчик.

Рядом с братом все казались невысокими. За исключением Антона.

Да ещё Стаса.

— У Кости неудачно сложилась жизнь. После университета уехал куда-то в глушь, женился там, двое детей.

— Что же в этом неудачного? — поразилась Камилла.

— Нормальные деньги платят только в Москве! А без денег, знаешь ли…

— Ну вот он в Москву и перебрался.

— Да. Дай бог, чтобы у него всё удачно сложилось. Костя хороший мальчик, — мама опять тяжело вздохнула. — Какое счастье, что хоть у вас с Антоном всё нормально!

У Камиллы отчего-то тревожно сжалось сердце. Она не была суеверной, но захотелось постучать по деревяшке.

Телефон тихо пропиликал, сообщая, что поступил вызов на вторую линию. Камилла торопливо простилась с мамой.

— Всё нормально? — спросила Соня.

— Всё ненормально, но нового ничего нет. — Как хорошо, что у неё есть Соня. — Как твой перевод?

— Кончаю. — Соня вздохнула, как только что вздыхала мама. Камилле бы их проблемы! — Ванька уехал по делам, сижу одна.

Камилле очень хотелось, чтобы подруга приехала, но приглашать Соню она не рискнула. Она и так сильно злоупотребляла Сониным временем.

— Он уходит, и я начинаю с ума сходить, — призналась Соня. — Психоз, я понимаю. Мне начинает казаться, что он может не вернуться. Как мама с папой.

— Позвони ему.

— Не хочу. Не хочу, чтобы он знал, что я психопатка.

— Ты не психопатка. Ты очень хорошая. Ивану можно позавидовать.

— Не перехвали меня! Мила, — осторожно спросила Соня, — ты Антону сказала?..

— Нет!

— Мила, надо сказать!

— Потом.

Она потом скажет Антону, что у них будет ребёнок. Когда кошмар закончится.

И у неё начнётся новая жизнь, в которой ей ничего не придётся скрывать от Антона.

— К врачу не хочешь сходить?

— Потом. Потом схожу и потом скажу, — невесело скаламбурила Камилла.

Простившись с подругой, положила телефон на стол и задумалась.

Илюшин друг Костя, которого она должна была помнить, но не помнила, не мог иметь отношения ни к убийству Стаса, ни ко всему последовавшему, но Камилла не могла отключиться от мыслей о забытых в тёткиной квартире ключах.

Начал работать Антон неохотно, но потом увлёкся, на какое-то время даже забыл, что он загнанный облезший волк и вот-вот попадёт в болотную трясину.

Бес совершил с ним плохую шутку. О том, чтобы бросить Камиллу, даже думать не хотелось. Получалось, что связь с Настей только временная, рано или поздно ему придётся жестоко её оскорбить и унизить, и думать об этом не хотелось тоже.

Ему удалось проработать меньше часа. Дверь снова приоткрылась, Настя заглянула в кабинет и, увидев, что он один, снова уселась на своё любимое место.

Она улыбалась ласково и счастливо.

— Ты почему хмуришься?

— Хмурюсь? — Антон потянул её за руку, поцеловал пальцы. — Я не хмурюсь. Всё в порядке.