Уильям Дитц - Избранные произведения в одном томе [Компиляция]

Обо всем этом Дорн думал, глядя на бесконечную череду бетонных лачуг, на дым, спиралями поднимающийся в белесое небо, на потоки грязи, текущие в море. Он видел эту картину, но не чувствовал ее. Да и с чего, собственно, ему ее чувствовать? Особенно если учесть, что он родился на другой планете, а сюда его послали учиться — а может, это просто был способ избавиться от него. И хотя Дорн не мог бы с уверенностью сказать, какая причина вернее, Новая Надежда была для него чем-то вроде тюрьмы, и он не связывал с ней ни себя самого, ни свое будущее.

Он огляделся, проверяя, не следит ли за ним кто, а потом закурил. Дым оцарапал легкие, яд просочился в кровь, и Дорн почувствовал себя немного лучше.

Голос прозвучал так неожиданно, что Дорн подпрыгнул:

— Мистер Восс? Вы здесь, мистер Восс?

Обращение «мистер» в сочетании с писклявым, тоненьким голоском означало, что за ним послали малыша из младших классов. Дорн хотел было смять сигарету, но решил, что малыш не осмелится настучать преподавателям, а если среди учеников пройдет слух, что Дорн Восс курит, то это, несомненно, лишний раз укрепит его репутацию бедового парня, к которому с опаской относятся и учителя, и ровесники.

Учеников младших классов в школе называли крысами. Крысе, которая прибежала за Дорном, было лет десять. Малыш выскочил из кустов как снаряд из пушки. Волосы его были мокрыми после бассейна, плавки велики, руки и ноги исцарапаны до крови. Дорн попытался припомнить его имя — Вилли, кажется. Мальчишка выглядел очень испуганным.

— Мистер Восс! Пойдемте быстрее! Старшие поймали мистера Мандуло. Мне кажется, они хотят его убить!

Дорну было семнадцать, и он возвышался над Вилли, как башня. Он посмотрел на него с высоты своего роста и выпустил дым из ноздрей — в точности, как герой его любимого голографического боевика. Восс не любил, когда издевались над малышами, но не видел причины вмешиваться.

— Мистер Мандуло каждый день получает по морде, что в этом особенного?

— Он уже весь в крови, а они все равно его бьют!

Дорн вздохнул и попытался уговорить себя, что это не его дело. Но не смог. Он хотел было спросить: «Почему я?» — только ответ был известен ему и так.

Неписаные законы запрещали малышам жаловаться преподавателям, но поскольку Дорн относился к первогодкам хорошо — то есть не то чтобы хорошо, по хотя бы не издевался над ними, — они надеялись на его защиту.

Дорн щелчком отбросил окурок.

— Ладно, крысенок, пошли. Но смотри, если наврал!

Вилли пустился бегом; Дорн шествовал за ним чинно и не торопясь. У страха глаза велики, дело, может, не стоит и выеденного яйца, а реноме — вещь важная, его нужно поддерживать. Если он, Дорн, станет вмешиваться по мелочам, его одноклассникам это вряд ли понравится, и тогда они запросто могут превратить его жизнь в ад.

К бассейну Дорн поднимался минут пять. Он услышал звуки ударов еще прежде, чем увидел того, кто их наносил. Громкий голос гремел, отдаваясь эхом от бетонных стен:

— Эй, «крыса», будь мужиком! За дурака меня принимаешь? Хорош притворяться!

Дорн медленно шел мимо испуганных малышей, вдыхая запах хлорки и щурясь от блеска кафеля.

Вдоль стен раздевалки стояли шкафчики, а в центре была скамья во всю длину комнаты. Пар клубами плавал под потолком. «Крысы» разного цвета, роста и возраста замерли возле своих шкафчиков, вздрагивая всякий раз, когда открывалась входная дверь.

Дорн обвел взглядом всех, включая несчастное создание, в котором трудно было узнать Мандуло. Его привязали к столбу и били, пока он не потерял сознания, — но и после этого избиение продолжалось. Глаза у него затекли и превратились в узкие щелки, губы были разбиты, грудь представляла собой сплошной синяк. В уголках рта слабо пузырилась кровь, и Дорн с облегчением подумал: дышит — значит, живой. В мужской раздевалке всегда стояла вонь, но сейчас запах мочи и рвоты, залившей ноги мальчика, делал ее просто невыносимой.

Мучители Мандуло — четверо старшеклассников, которых «крысы» не называли иначе как «всадники Апокалипсиса», повернулись к Дорну. Их наглые ухмылки подтвердили его предположение: тренер ушел и вернется не скоро.

Вожак, желтолицый юнец по имени Крамер, приветственно взмахнул рукой, которая была вся в крови:

— Вот это да, сам старина Восс пожаловал! В чем дело, Дорн? Решил поучаствовать в нашей потехе?

Дорн покачал головой:

— Да нет, просто хотел потренироваться! Если вы, ребята, закончили, я переоденусь.

Но Крамер не поверил:

— Ты! Потренироваться? С каких это пор? Нет, я думаю, тебя привело сюда что-то другое — то, что выглядит и пахнет, как крыса.

С этими словами он выбросил руку, чтобы схватить Вилли за волосы. Малыш увернулся и бросился наутек, но другой старшеклассник, по имени Гавлик, поймал его и сунул под мышку, как сверток.

Дорн нахмурился:

— Хватит, ребята, оставьте его!

— Так, — с неожиданной мягкостью проговорил Крамер, — значит, правду говорят, что ты у нас любитель крыс! Ну давай, покажи-ка своим грызунам, как ты их любишь.

Гавлик с сомнением покачал головой:

— Не знаю, Крамер…

— Чего ты не знаешь? Кто твой папаша? Брось, неужели ты веришь в эту чепуху? Ты когда-нибудь видел, как Восс дерется? Нет? Вот и я тоже! Он просто выдумал всю эту ерунду про воинские искусства, чтобы пугать недоумков вроде тебя!

Гавлик провел языком по толстым губам и пожал плечами:

— Ладно, Крамер, как скажешь.

Дорн обвел взглядом всех четверых и, увидев злость в их глазах, понял, что драки не избежать. Никого из «всадников» не было в школе, когда произошла та схватка, которой был отмечен первый год его пребывания здесь.

Дорн вспомнил долгие часы тренировок под руководством своей сестры и ее голос:

— Нет, я сказала, левой, дурачок… Голову подними, ноги на ширине плеч, руки расслабь. Теперь отведи правую ногу назад и поверни ступню на сорок пять градусов. Ну вот… Для начала неплохо. Теперь слегка согни ноги в коленях, поверни корпус вправо и постарайся выглядеть грозно. Нет, я сказала «грозно», а не «глупо». Хорошо! Согни левую руку в локте, локоть опусти, а кулак подними. Понял? Так ты прикрываешь себе голову и грудь. Правую руку держи на уровне бедер ладонью вверх. Отлично — во всяком случае, для такого поросенка, как ты!

Дорн сам не заметил, как принял боевую стойку; в голове у него прозвучали три основные заповеди: «Пробный удар, отступление, удар в полную силу!»

«Всадники» навалились на Дорна все разом, полагаясь, как заведено у подонков, на явный численный перевес. Дорн встретил Крамера ударом ладони. Тот упал и заскользил по полу. Гавлик споткнулся об него и тоже упал. «Крысы» радостно завопили.

Третий «всадник», здоровяк по имени Мало, левой рукой блокировал удар, нацеленный ему в кадык, и правой ударил Дорна в челюсть.