Александр Ломм - Муравьиный Царь [Компиляция]

– Да, да, излагайте, только покороче!

– Слушаюсь. Итак, мы остановились на выбросе конкретных форм. Здесь необходимо отметить, что выбор конкретных форм никогда сам собой не происходит. Во всяком случае, никто ничего подобного не наблюдал. Этот процесс нуждается в возбудителе. Правда, ему достаточно совершенно ничтожного толчка! Но тем не менее без него ментогенное поле всегда рассеивается. Теперь ваша святость, остается сказать, что необходимый возбудитель выброса конкретных форм как раз и дается моим аппаратом ММ-222. Аппарат настраивается с помощью магнитного глазка на эпицентр ментогенного поля и посылает туда ничтожно слабую, но направленную волну этого… как его… не могу припомнить… Ну, скажем, мезонного поля! Под действием этой мезонной волны, или, вернее, луча, равновесие в эпицентре ментогенного поля нарушается и происходит бурный выброс конкретных форм… Как видите, ваша святость, здесь нет ничего, что можно было бы отнести к проискам ученых-безбожников. Все основано на простых законах взаимодействия различных состояний материи, вложенных весьма предусмотрительно в природу самим повелителем вселенной, богом нашим единым…

Его святость Брискаль Неповторимый выслушал до конца объяснения гостя, но, по-видимому, остался ими очень недоволен. Пожевав дряблыми бескровными губами, он глянул на Куркиса Браска весьма неодобрительно и сухо проговорил:

– Так, так… Должен вам сказать, сын мой, что я уже имел несчастье сталкиваться с проблемой ментогенов… Мне неприятно вспоминать об этом… Ну а что же вы, собственно, предлагаете? Производство дешевых кресел?

– Что вы, ваша святость! – вскричал Куркис Браск. – Я предлагаю производство чудес, ваша святость! Высокосортных, любой категории и любого масштаба!

Наступило молчание. Брискаль Неповторимый ежится, зябнет и пристально смотрит в камин, словно советуется с огненными саламандрами. К ним же и обращается он с осторожным вопросом.

– Можно увидеть модель аппарата в действии, сын мой?

– Так точно, ваша святость! Весь и немедленно к вашим услугам! – радостно кричит Куркис Браск.

– Что для этого нужно?

– Насыщенное ментогенное поле, ваша святость, с абсолютно точной информацией. Для модели вполне достаточно двадцати человек!

Гросс еще минуты две советуется с огнем в камине. Потом шевелит седыми бровями и оборачивается к своему секретарю. Мельгерикс предупредительно склоняется перед креслом сына божьего.

– Сделаешь так, беспорочнейший, – говорит гросс. – Проводишь уважаемого ведеора Браска в конференц-зал святейшего собрания. Пусть он приготовит там все необходимое, а ты тем временем созовешь всех находящихся поблизости беспорочных протеров нашей Гроссерии. Как ты слышал, их должно быть не менее двадцати. Кроме того, направь курьера к моему главному научному консультанту профессору Вар-Доспигу. Я хочу, чтобы он посмотрел на испытание модели и высказал о ней свое мнение. А мне вели подать облачение для больших выходов – на демонстрации прибора эмэм мы будем присутствовать лично!..

Доктор Канир с самого утра находился в состоянии беспокойства и смутной тревоги. Он ждал обещанных шефом «грандиозных событий», и сердце его заранее замирало от страха.

Во время завтрака, на котором присутствовала Арса, Канир не осмелился заговорить с шефом на тему о загадочном эксперименте. А сам Вар-Доспиг держал себя как ни в чем не бывало, ел с отменным аппетитом и старался шутками расшевелить свою печальную дочь. Но та отмалчивалась и почти не прикасалась к еде.

К концу завтрака в столовую вошел служка с серебряным подносом в руке. На подносе лежал синий запечатанный конверт.

– Началось! – глухо пробормотал Вар-Доспиг, сразу став серьезным, и даже привстал навстречу служке. Канир побледнел и выронил вилку.

Но служка подошел не к профессору, а к Арсе.

– Вам письмо, ведрис Арцисса! – сказал он, поклонившись.

Арса вздрогнула от неожиданности, секунду помедлила, глядя на письмо расширенными глазами, потом схватила его, прочитала обратный адрес и вдруг вся покрылась румянцем.

Вар-Доспиг и Канир смотрели на нее с недоумением и растерянностью. Служка, еще раз отвесив поклон, бесшумно удалился.

– Это в самом деле тебе, дитя мое? – с нескрываемым раздражением обратился профессор к дочери.

Арса молча кивнула и дрожащими руками разрезала конверт.

– От кого это? – снова спросил Вар-Доспиг. Но ответа не получил.

Арса читала письмо, и лицо ее все больше и больше озарялось радостью. Но дочитав, она вдруг разрыдалась и, выскочив из-за стола, убежала к себе наверх.

– Что бы это значило? – профессор озадаченно посмотрел на своего ассистента.

Тот пожал плечами.

– Судя по реакции ведрис Арциссы на это письмо, я бы сказал, что оно от Рэстиса Шорднэма.

– Неужели у них это настолько серьезно?

– К сожалению, да. Серьезнее, наверное, не бывает…

– Ну ладно! – отрезал Вар-Доспиг и отшвырнул салфетку. – Этим я займусь позже. Теперь мне некогда… Пойдемте, доктор, в лабораторию и закончим сборку генератора!

До самого полудня Вар-Доспиг и Канир не выходили из подземелья. Время за работой бежало незаметно. Тревоги ассистента, увлекшегося сборкой диковинной машины, несколько улеглись. Когда последняя деталь была подогнана на место, Вар-Доспиг и Канир поднялись на лифте в кабинет, ненадолго разошлись в ванные комнаты, чтобы привести себя в порядок, а затем снова сошлись у входа в гостиную. Здесь их уже поджидал служка.

– Прибыл курьер от его святости, ведеор профессор! – доложил он, как только Вар-Доспиг появился в дверях.

– Проси! – крикнул профессор.

Не успели они сесть, в кресла, как в гостиную вошел дородный монах с пакетом в руке. Произнеся положенное приветствие, он поцеловал пакет и обеими руками поднес его Вар-Доспигу.

– От его святости великого гросса сардунского, да продлятся дни его на веки веков! Ашем табар!

– Ашем табар! – ответил Вар-Доспиг и, поспешно схватив конверт, вскрыл его, забыв предварительно поцеловать.

Монах огорченно вздохнул и отошел в сторону. Вынув из конверта письмо, профессор убедился, что его и не следовало целовать – оно было подписано не гроссом, а протером Мельгериксом.

– Надо быть внимательней, любезнейший! Это от его беспорочества протера-секретаря, а не от его святости! – наставительно сказал профессор монаху и, перекинув ногу на ногу, принялся читать послание.

В письме было лишь несколько строк:

«Главному научному консультанту, ведеору профессору Пигрофу Вар-Доспигу.

Досточтимый ведеор профессор!

Его святость сын божий Брискаль Неповторимый, да продлятся дни его на веки веков – ашем табар! – предлагает вам немедленно по получении сего явиться в конференц-зал святейшего собрания, где должно состояться секретное испытание прибора особого назначения, привезенного из Марабраны. Ваше присутствие крайне необходимо.