В компании теней. Книга 1. Ч1

Сердце подпрыгнуло до горла, а потом ушло в пятки. Адреналин зашкаливал, Бойду потребовалась пара секунд, чтобы понять, что незваный гость — это Син. Он вжался в кухонный шкафчик и остолбенел.

Бойд точно помнил, что не называл Сину свой адрес, но вот он — собственной персоной, сидит за его обеденным столом, склонив голову.

— Син. Что?.. Как ты сюда вошёл?

Син поднял на него взгляд, и Бойд увидел, что у него вся одежда в крови. На руках, лице и шее кровавые потёки были едва заметны, как будто Син пытался впопыхах привести себя в благопристойный вид, но не особо преуспел в этом.

— Я взломал замок.

— Что? Зачем?.. — сюрреалистичная сцена, если бы её не затмевало смятение и растущее беспокойство. — Что-то случилось? Ты в порядке?

— Я в норме, — Син встал, отошёл подальше от Бойда и зарылся обеими руками в волосы. Тщательно выверенные движения сейчас были рваными, как будто неуверенными. — В норме.

— Син, что происходит?

Его лицо было чистым холстом, но вот его глаза были напряжёнными, горящими и отстранёнными. Такое же выражение у него обычно бывало в разгар драки, когда он отключал все чувства и превращался в разрушительное оружие.

Бойд не понимал, с чем он имеет дело. Было ли это состояние предшественником грядущего «эпизода» или самое худшее уже было позади, и Син приходил в себя? Чью кровь он спешно пытался с себя смыть? Гражданского? Агента?

— Син… — шагнул вперёд Бойд, хотя инстинкты орали ему бежать прочь без оглядки. Когда Син был в таком состоянии, запах неминуемой опасности будоражил рецепторы, приводя тело в боевую готовность.

— Син? — неуверенно окликнул его Бойд.

Син так резко направился к нему, что Бойд непроизвольно вздрогнул и шагнул назад прежде, чем смог себя остановить. Заметив его реакцию, Син замер и опустил голову.

— Я пытался… То есть, я нашёл кое-что, что принадлежит тебе.

— Что?

На несколько минут в воздухе повисла напряжённая оглушительная тишина, а потом Син что-то положил на стол и подтолкнул это к Бойду. Это были водительские права.

Бойд протянул руку, чтобы взять их, но она безжизненно застыла в воздухе всего в паре сантиметров от заляпанного кровью прямоугольного кусочка пластика. Бойд присмотрелся, и мир перед его глазами померк, сузившись до дерзкой улыбки Лу.

Бойд отдёрнул руку и споткнулся. Ужас стиснул его горло, страх скрутил желудок в бараний рог, распространяясь по его венам со скоростью лесного пожара, отозвавшись во рту тошнотой, густой и едкой, как погребальный дым костра…

Перед глазами пронёсся тот день, во всех его пугающих подробностях, так ясно, как будто это было только вчера. Все те воспоминания, которые он подавлял годами…

Лицо Лу, исказившееся в предсмертной агонии, эта беспомощная ужасающая уверенность, возникшая между ними в тот миг, когда они поняли, что всё вышло из-под контроля, и они не могут этому никак помешать, что им не выстоять в этой битве и Лу обречён…

Желчь подступила к горлу, и Бойд обхватил живот руками. Он едва успел добежать до туалета.

Звук и запах лишь усилили ощущение реальности ночного кошмара. Бойд помнил, как он бросился к Лу и его вывернуло наизнанку возле его бездыханного тела. Он помнил вкус и запах его крови на своих губах; булькающий звук, с которым Лу превратился в сломанное тело, распростёртое на залитой кровью улице; некогда озорные глаза, в которых угас свет. Пустые, стеклянные, они смотрели на него поверх разодранного горла.

Умоляющие. Укоризненные. Отрицающие. Мёртвые.

Всё снова и снова возвращалось к той фотографии, к той улыбке, которая была у Лу на водительском удостоверении, в жизни, за несколько минут до того, как всё изменилось. До того, как Бойд тоже умер.

Отвернувшись от холодного унитаза, Бойд прижался к стене. Он свернулся калачиком на полу туалета, уткнувшись лицом в колени, и попытался отгородиться от всех чувств. Грудь тяжело вздымалась, и как бы сильно он ни обнимал себя, ему всё равно казалось, что он разваливается на части. Он столько лет пытался отрицать и подавлять всё то, что произошло, но теперь все воспоминания о том дне, от начала и до конца, были насильно извлечены на свет из омута памяти и освежёваны.

Бойд дрожащими пальцами зарылся в волосы, изо всех сил стараясь не расплакаться, чтобы его снова не вырвало. Но хватило его ненадолго.

Он даже не слышал, когда Син ушёл.

После дня рождения прошло уже несколько недель, но Бойда всё ещё преследовали кошмары. Дошло до того, что он стал бояться спать, разрываясь между выплёскивавшимися через край эмоциями и полной растерянностью. Он не заходил в спальню, избегал появляться в кухне, а вскоре вообще стал обходить стороной весь первый этаж. Он чувствовал себя пленником в своём доме, но покинуть его означало столкнуться с внешним миром, а это пугало его куда больше. Воспоминания были такими яркими и реалистичными, словно вторая кожа: горло саднило от крика, и всё что он чувствовал, это бессилие и ужас от того, что он не может вырваться, не может защитить ни Лу, ни себя. Он помнил тёмные тени, чужие руки, сжимающие его запястья, свой голос, срывающийся на вой, и всеобъемлющий ужас, который затмил всё прочее, даже того человека, которым он был до всего этого.

Казалось, Лу не стало только вчера. Как будто и не было всех этих лет, в течение которых Бойд систематически искоренял в себе все эмоции, считая их признаком слабости. А потом появился Син и разрушил каждую кропотливо возведённую им стену из отрешённости, апатии и отрицания, оставив на их месте свежую кровоточащую рану. Бойду потребовалось несколько дней, чтобы прийти в себя, но даже тогда он не знал, что делать. В голове путались бессвязные мысли, они бежали в противоположных направлениях: кровь означала, что Син убил Джареда и принёс ему удостоверение в качестве доказательства. Но всё, что увидел Бойд — это кровь на лице Лу. У него не было времени, чтобы осмыслить случившееся и смириться с ним.

Сначала он хотел встретиться с Сином, но в ту секунду, когда увидел того в компаунде, сердце Бойда ушло в пятки, а горло болезненно сжалось. Он испугался, что Син начнёт задавать вопросы, на которые он не сможет ответить, или он сам начнёт задавать вопросы о том, что случилось с Джаредом. Вопросы, которые только разбередят незаживающую рану. Бойд стал избегать зрительного контакта с Сином и сбегал с собрания пораньше, чтобы не оставаться с ним наедине. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Ему нужно было больше времени. Не зная, как справиться со всем этим, он прибегнул к единственному действенному способу — просто запретил себе об этом думать.

Через две недели после того, как Син появился на его кухне с водительскими правами Лу, Бойда вызвали на инструктаж. Когда он вошёл в конференц-зал, Син и Кархарт уже были там. Син развалился в кресле, надвинув на голову капюшон до кончика носа. Когда Бойд вошёл, он не шелохнулся и не издал ни звука. Необъяснимая тревога овладела Бойдом. Проигнорировав пустовавшее кресло рядом с напарником, он сел рядом с Райаном. Вошедший вслед за Джеффри Оуэн смерил Бойда сонным недовольным взглядом, приземлился в его кресло и протестующе зыркнул на него сквозь пар, поднимавшийся из кружки кофе.