Mazai-Krasovskaya Jana - Шпион с пеленок: детство

Вечерний разговор продолжался долго.

— Для чего вообще было делать эти группы боевиков?

— А чем, по-твоему, эту долбаную золотую молодежь занять? Тех, кто не хочет ни учиться толком, ни работать? Наследством поделиться? — в голосе Тома послышались издевательские нотки.

— А что, в цвингер их, и пусть выбираются. В любую сторону. А кто выживет… того и младшим в род возьмешь… Глядишь, толпой и до Слизерина доберетесь. Это тебе не маглов пугать.

— И кто из нас Темный лорд? Кто выживет… — Том коротко рассмеялся. — Но, прах побери, возродить род Слизерин?! И встать во главе. Северу-у-ус… чертов ты гений, кажется, не только в зельеварении. Пойду пройдусь. Ты не хочешь? — лорд резко встал и выпрямился, едва не задевая головой потолок кельи.

Северус покачал головой:

— С некоторыми мыслями стоит побыть наедине. Я прогуляюсь… позже.

***

Зеленые стены гор отражались в зеркальной глади воды так, что было непонятно, где небо, а где земля. Утреннее солнце еще не достигло вершин и не бросило на озеро ослепительно-солнечных бликов. Удивительно тихий рассвет. Изумительно чистый воздух.

Северус сидел на толстом дереве, склонившемся над водой, и вспоминал, вспоминал… и снова и снова удивлялся. Он смог уснуть вчера в обществе… Волдеморта. Он смог рассказать и показать ему свои воспоминания. И его услышали. Поняли. Приняли. Он смог, да что там, он и теперь может влиять на Тома. Это что-то совершенно невероятное.

Плоский камушек нарушил идеально ровную поверхность, несколько раз проскакав по воде. Лорд Вол… Гонт, пускающий блинчики… Это было последней каплей. Юный Принц замотал головой, быстро скинул одежду и бросился в холодную воду, чтобы наконец прийти в себя.

______

1 — Идеально подходящим для буковой палочки будет человек молодой, но мудрый не по годам, или понимающий и многоопытный взрослый. Ограниченным и нетерпимым людям палочки из бука служат слабо. Должным образом подобранная буковая палочка способна к такой искусности и мастерству, какое редко увидишь у палочек из другого дерева. (http://ru.harrypotter.wikia.com/wiki/%D0%94%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%81%D0%B8%D0%BD%D0%B0_%D0%B4%D0%BB%D1%8F_%D0%BF%D0%B0%D0%BB%D0%BE%D1%87%D0%B5%D0%BA) Ну, а фестрал… вспомним Аша!

— Экску… — мальчик в изрядно изгвазданной одежде взмахнул было палочкой, но его прервал смех такого же пыльного и грязного мужчины:

— Да у тебя память девичья, Северус! Ты уже который раз здесь, и все не в курсе, что замок блокирует магию.

— Тьху, — махнул рукой чумазый чертенок. — Опять забыл.

— Мне кажется, что в тебе становится все больше детского, или так и есть?

Северус с ужасом посмотрел на Тома.

— Да шучу я, — попробовал успокоить его мужчина.

— Знаешь, во всякой шутке есть доля…

— И это тебя напрягает?

— Конечно. Я не могу позволить себе потерять…

— Память ты не потеряешь, вроде, мы это уже выясняли. А для Хога побольше детства — как раз то, что надо.

— Ни в чем нельзя быть полностью уверенным.

— Ну вот, теперь это прежний ты.

— Все же замок действует на наше сознание.

— Безусловно. Думаю, меня он уже во многом изменил.

Мальчик, шутя, низко поклонился замку:

— Благодарю тебя, ты сделал этого человека много лучше.

Порыв ветра. Движение камней. Родник и ручей расширяются чуть ли не вдвое, а мужчина и мальчик с раскрытыми ртами смотрят в сторону замка.

— Может, поклониться еще раз?

— Надеешься, что нам тут ванну сделают? Ну… давай попробуем.

Новый порыв ветра шуршит странным сухим потусторонним смехом.

— Он смеется над нами!

— Я бы тоже ржал, — фыркает мальчик. — Ты бы рожу свою видел.

Он подходит к ручью, а в спину ему несется:

— Тергео!

— И как? — бросает он через плечо и слышит довольный смех мужчины:

— Работает! Поворачивайся!

Закончив очистку и молча напившись, не сговариваясь, они идут ко входу в замок.

Мальчик кладет руку на стену. Мужчина — на мощные, черные от времени кованые ворота.

В мыслях только:

«Живой… Кто бы мог подумать, ты живой… мыслящий… разумный…»

Замок ловит их удивление, восхищение, восторг и… опасения…

Два тела медленно и безвольно оседают у ворот замка.

Бледные лица. Закрытые глаза.

Ровное дыхание.

Тень от стены, как живая, надвигается на них и закрывает сумраком, несмотря на середину дня.

Что они видят во сне?

***

Ступени…

Бесконечные каменные ступени древней башни.

Складки тяжелого темно-синего шелка мерно скользят по камню. Вверх, ближе к небу…

Наверху, на площадке, холодный ветер подхватывает их, раздувает, смешивая с цветом ночного неба, растворяя в нем. И под светом Луны проявляется Прошлое.

Белый шелк скользит из тонких пальцев в тишине, прерванной жарким шепотом. Теплый воздух дрожит маревом, в котором встречаются руки. И сердца бьются сумасшедшими птицами, готовыми улететь. На самый верх долетает свежий запах весенних цветов, и губы ищут губы…

Хлопают сильные крылья.

Пара белых птиц пронзает высоту — вверх, прямо в небо, в бесконечность его синевы.

И другой была Башня под багровым солнцем беды.

Звон мечей, кровавые посвисты стрел, крики, стоны… Кровь стекает по ступеням, по белому шелку, окрашивая его алым. Алый закат провожает павших. Алое небо отбирает у раненых надежду, а после — и жизнь.

Победителей — нет.

Багровое солнце медленно уходит за горизонт, уступая тьме.

Больше нет никого: ни своих, ни врагов. Этот замок никогда никому не сдавался. Кроме того, что сокрушает все: всевластного времени.

Тишина. Накипь лишайника и паутина. Тьма.

Мертвая. Или все же живая?

И снова безжалостно-яркое солнце беспощадно высвечивает все пятна, трещины, сколы. Раны, которые есть даже у камней.

И крики, крики, крики больших темных птиц, в которых и плач, и насмешка.

Тяжелые складки синего, почти черного шелка медленно скользят по каменным ступеням. Вниз.

Пыльный солнечный луч напоследок пронзает тьму.

Живите…

***

Яркая полоса солнечного света осторожно ложится на обоих спящих, медленно двигаясь к их глазам.

Двойной судорожный вдох, и черные глаза встречаются с темно-серыми:

— Ты как?

— Кажется, выспался. Темпус… Мля, опять заблокирована, — разочарованно разводит руками мальчик.

— Ну ты даешь… напарник.

— Сон видел?

В серых глазах мужчины мелькнула… ревность?

— Ой, вот только этого не надо. У меня свой дедушка есть.

— Да, дедушка Редмонд… всем дедам дед. А у меня… замок — женщина, — во взгляде мужчины мелькнуло что-то странное, похожее на улыбку. — Прекрасная женщина… Влюбился бы, если б мог.

— И что мешает?

— Я был зачат под амортенцией.

— Серьезно? А не думаешь, что твой отец бросил мать, потому что дело было как раз наоборот?