Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет III

Ему все еще ужасно хотелось подзакусить, а впереди — полет… И он решил хоть в этом себе не отказывать.

Перед предводителем стада кентавров Бейном, уже принимавшим грозный вид и готовящимся потрясти копьем, чтобы как следует напугать вторгшихся в его угодья людишек, исчезли пара молодых деревцев и куст, за которыми он стоял и планировал свой эффектный выход… Исчезли и весело захрустели в пасти некрупного, но вполне внушительного молодого дракона!

Нет, мы, как люди вежливые, больше ничего не скажем, кроме того, что вороная масть вскоре сменилась. И хотя многочисленные родичи, особенно дамы, утешали его тем, что седина облагораживает мужчину, он больше никогда не торопился выходить навстречу волшебникам. А еще стал много думать. Наверное, действительно облагородился.

За этой сценой не без иронии наблюдал совершенно незаметный на фоне темной листвы черный теперь уже орел — Полианиморфного у Снейпа был всего один флакон, ну а потом, когда торопливый лошадиный топот затих вдали, а Поттер сжевал еще пару кустиков, опустился ему на голову.

Дракон вздрогнул, встряхнулся, помотал головой, обиженно шипя, и встал на крыло. В школу удалось вернуться незамеченными — спасибо испортившейся погоде, разогнавшей все парочки. Гулять никому не хотелось, да и любоваться в окно было особо нечем. Ну ладно, было — пара из дракона и орла довольно любопытная, только кто ж об этом знал?

***

Оценив голодный блеск глаз и бурчание живота любимого братика, Снейп, не раздумывая, повернул в сторону кухни, где сдал Гарри Поттера с рук на руки домовикам, предварительно договорившись, чтобы, как только тот утолит голод, его препроводили в башню родного факультета, желательно прямиком в кровать.

«Пусть теперь они спасают Поттера, а я сегодня сделал все, что мог», — думал Снейп, стремясь наконец добраться до собственной спальни. Как было глупо надеяться на то, что, когда европейские гости отбудут домой, ему станет спокойнее!

Увидев в спальне весьма приятную глазу картину, он только вздохнул.

— Ну что, опять? — поинтересовалась Рита, присаживаясь. — Кто на этот раз? Ведь, если мне память не изменяет, сегодня не твое дежурство.

— По Поттеру у меня дежурство пожизненное, — вздохнул Северус, призывая к себе старую пузатую бутыль — недавний подарок Малфоя. Старшего, конечно.

Через пару секунд Рита, одетая в его халат, сидела в соседнем кресле.

— Я вся внимание…

И он рассказал.

Рита внимательно слушала, пока он не закончил, и, немного помолчав, спросила:

— Северус, как часто Гарри занимался своей аниформой?

— Как ты это себе представляешь? — хмыкнул он.

Действительно, условия в школе были, мягко говоря, не очень-то подходящими для подросшего дракона.

— Аниформа — живая часть волшебника, его души, характера, сути, если хочешь. Если ей не заниматься… Как я поняла, дракон на какое-то время полностью отключил разум самого мальчика. Это опасно!

Снейп поморщился. Уж ему ли не знать — нога еще долго будет чувствоваться. Ему только что прямо на ходу пришлось залечивать ожоги — быстро и незаметно, а то еще неизвестно, что Гарри в голову взбредет. Не хватало еще, чтобы мальчишка обвинил себя и устроил что-нибудь. Пубертат, будь он трижды неладен.

А Рита продолжала рассказ. Кому, как не ей, было не знать, чем чревата аниформа для волшебника! Северус даже почувствовал себя учеником — до того много нового узнал.

— А ты знаешь, каково мне было сохранять разум и тем более память, когда от мозга осталось с гулькин нос? Хотя нет, даже намного меньше. Работа и только работа позволяет поднять аниформу ближе к личности так, чтобы она была не частичным ее отражением, а как можно более полным. Знаешь, каково было мне читать, будучи бронзовкой? А я ведь еще и задачки по трансфигурации решала в этом виде!

— Рита, я тобой горжусь, — совершенно непритворно произнес Снейп. — Я и подумать не мог, что в овладении анимагией еще столько подводных камней. Не поделишься первоисточниками?

— Поделюсь, отчего нет. Только завтра. А сейчас марш спать! И не смей приставать, у меня завтра… оу, — она зевнула, — уже сегодня, эх, рабочий день вообще-то. Как и у тебя. А что до Гарри, так утро вечера мудренее. Сегодня он уже ничего не натворит, думаю, домовики его так накормят, что просто лень будет. А завтра разберемся. И да, я помню, что обещала поговорить.

***

В это время Гермиона, пролистав тетради Снейпа, начала составлять собственный план — уже в своем блокноте. Она так увлеклась, впрочем, как всегда, что даже не заметила, как гостиная опустела. Когда первая часть плана была готова, ей страшно захотелось поделиться этим планом с Гарри — он всегда мог подкинуть что-нибудь интересное, потому что смотрел на мир как-то совсем иначе, чем она. Но увидела только пустую гостиную, точнее, не совсем пустую — на соседнем диване устроился Рон, который тоже что-то сосредоточенно рисовал на листке старого пергамента.

— Кажется, я засиделась, — Гермиона наколдовала Темпус и нахмурилась. — Рон, а Гарри уже ушел спать?

— Нет, я вообще не видел, чтобы он приходил. Что у тебя такого увлекательного?

Гермиона рассказала. Они еще во время турнира сблизилсь снова, а особенно после лабиринта. Правда, не настолько близко, как раньше, но тем не менее, Рон Уизли постепенно оказался в курсе проблем мисс Грейнджер. И даже ее разговоров с Малфоем, что, собственно, и сподвигло его на изменение отношения к врагу детства, не то чтобы коренное, но довольно значительное.

Они обсудили новый проект Гермионы, Рон решил посмотреть дома и разведать все, что касается данного вопроса. Ведь Молли Уизли была единственной многодетной чистокровной волшебницей, она точно должна что-то, да знать! Правда, отношения его с семьей оставались не самыми теплыми, но постепенно тоже входили в колею, по крайней мере, он уже радовался, когда возвращался домой.

— Вот где он шатается? — нахмурилась Гермиона, конечно, имея ввиду Гарри. — Вроде все позади, что ему опять неймется? Ты за ним ничего странного не замечал?

— Знаешь, — улыбнулся Рон, а потом еле сдержал зевок. — Если у Гарри не будет странностей, это уже будет не Гарри. И это как раз будет странно. Но ведет он себя вроде как всегда…

— Слушай, иди уже спать. Мне есть еще что дописать, ну, о чем мы только что говорили, так что я, наверное, дождусь…

— Если я вам мешаю, обещаю уйти, как только он придет, — заверил Рон, и Гермиона посмотрела удивленно. — Но братцы тоже еще где-то шарахаются, хочешь разбираться с ними, когда придут? Зуб даю, они заявятся с каким-нибудь сюрпризом, который будут рваться испытать на чем или ком угодно.

— Да нет, как ты можешь помешать? — растерялась Гермиона. — Я просто тоже ему хотела рассказать, знаешь же, у него голова совсем иначе работает, чем моя. Ну и вообще… классная же идея, правда?