Mazai-Krasovskaya Jana - Иммунитет III

Поэтому пробегавшую мимо крысу она просто не могла не присоединить к своей коллекции и теперь рассматривала аккуратно разложенные по кучкам тушки. Кучки соответствовали времени поимки, конечно. Вон та, первая — у стены, самая старая, пять дней. Нагайна потыкалась носом. Нет, никакого запаха. Прекрасно. Она немного покопалась в памяти Тома Реддла и нашла наконец подходящее слово «консервы». Точно. В войну консервы надо запасать. Интересно, война только в доме или снаружи тоже есть?

Она ненадолго всмотрелась в ночную темноту за окном и отправилась на поиски Барти — надо же зачаровать последний улов!

Что происходит с анимагом, отравленным в момент пребывания в аниформе? Вот уж точно никто не знал.

Человеческое сознание Питера уплывало навсегда. Впрочем, как и сознание и инстинкты животного.

А Нагайна почувствовала, что было бы неплохо перекусить.

***

Зверек размером немного меньше кошки с короткими передними лапами, выпав из кресла, сиганул вверх по шторе. Мутные желто-зеленые глаза на округлой покрытой редкими седыми волосами голове с большими кожистыми ушами смотрели на происходящее с выражением дебильного ужаса. Одно движение, и он скрылся в складках тяжелого пыльного бархата, где расчихался от пыли.

Завязшим в защите магам было не до него — им грозило сгореть через пару минут, если не освободятся, так что место, где скрылся зверек, они заметили, но не более того. А тот внимательно смотрел в удачно подвернувшуюся проеденную молью дырочку, как люди освобождаются, как тушат огонь, потом перелез повыше, в место, показавшееся ему более безопасным — на широкий деревянный карниз — и застыл там, словно неживой.

Человеческой части, остававшейся в теле гомункула, было совсем мало…

Именно она призвала Нагайну, но впервые за все бытие Лорда верная змея не откликнулась. Том был зол, но сделать ничего не мог. Пока не мог. Просто не знал, как.

А Нагайна была просто очень, очень занята.

***

В это время на первом этаже Добби и неожиданно ставший его напарником Барти Крауч окончательно вошли в раж. В воздухе свистели кости и заклинания, висела пыль, не дающая противникам как следует рассмотреть друг друга и заставляющая все время кашлять и протирать глаза.

Противников с другой стороны было довольно много — целый отряд. Только узкий коридор не давал им как следует развернуться, чтобы выиграть сражение. А еще темнота и, конечно, магия эльфа.

В полумраке никто не заметил, как из-за поворота высунулась морда огромной змеи, в изумлении уставилась на происходящее, даже головой потрясла и, быстро уклонившись от пролетавшего мимо обездвиживающего проклятия, втянулась обратно. Воевать Нагайна не собиралась, но наблюдать, как два полезнейших существа, кажется, рискуют собой, удовольствия не вызывало.

Юная полувейла все больше и больше чувствовала неправильность происходящего. Она твердо знала, что домовики — страшная сила и, если бы этому эльфу дали соответствующий приказ, то, скорей всего, никого из них уже не было бы в живых. По крайней мере он бы выбросил их из дома. Что-то тут определенно не сходится! Но разве в горячке противостояния можно было отвлекать хоть кого-то посторонними вопросами?

Она не знала, конечно, что к такому же выводу пришли и остальные участники отряда — те, кто были грамотными, конечно. А потому больше держали оборону, чем атаковали: слишком странным был этот домовик. Крам и Диггори хотели взять его живьем. Мадам Максим в силу габаритов не могла толком развернуться, так что ей оставалось поддерживать щиты над задними рядами атакующих.

Обменяться мнениями не давали летящие в них обычные заклинания, некоторые — весьма темные, но, как ни странно, ни одного из «непростительных». Самым опасным казался все-таки человек, но он, защищаемый домовиком, не получал никакого урона. Так что атаковали обе стороны активно, но все менее бодро и почти до неприличия вежливо. Что же до Рона и Гермионы, в первые ряды им пробраться не светило, иначе бы они, конечно, распознали бы Добби. Безусловно, все дело было в бабушке…

Мисс Делакур, разобрав наконец, что второй их противник — человек, вдруг почувствовала, что он чем-то для нее очень важен.

«Ой, что же это я… совсем соображать перестала!» — воскликнула она про себя и послала вперед и вверх заклинание очистки воздуха и средней силы, чтобы не ослепить всех, в том числе и себя, Люмос.

И увидела Его. Того, кто ей виделся за обликом старого аврора.

— Профессор Грюм! Так вот вы какой! — воскликнула она. — Я знала, я знала!

Барти Крауч, глядя на юную воительницу, оказавшуюся почти прямо перед ним, впал в ступор. Но вовсе не потому, что осознал что-то — нет, ему прилетел банальный Ступефай, потому что Добби, страховавший «этого веселого мага», тоже немного растерялся. А потом домовик щелкнул пальцами, и из коридорчика вынесло всех. Впрочем, недалеко и ненадолго.

Нагайна не стала терять времени. Она моментально обернулась вокруг смирно стоящего Барти: выдавливать из мага Империо ей было не впервой. На стоящую рядом девушку особого внимания она не обратила. Но в этот момент нежные девичьи черты лица вдруг исказились, вытягиваясь в опасный хищный клюв, и вернувшиеся в коридорчик атакующие могли наблюдать, как огромная хищная птица с чешуйчатыми кромками крыльев дерется со змеей за добычу…

«Добыче» было все равно: Барти Крауч потерял сознание. Трижды раненая клювом птицы, раздираемая мощными когтями Нагайна напряглась изо всех сил и… исчезла вместе с тем, кого она сжимала. Домовик исчез вслед за ними. Птица билась грудью о каменную стену, но проникнуть за нее не могла, и через минуту ошарашенные Крам, Диггори и Каркаров поднимали сползшую по стене избитую и рыдающую Флер.

— Что вообще происходит? — ошарашенно спросила Гермиона, но вместо ответа получила указание от бабушки остаться с подругой и защищать ее, буде что случится. Флер, ее и Рона устроили в небольшой комнате, трансфигурировав для вейлы лежанку.

Гермиона начала перебирать пузырьки с зельями во внутреннем кармане. Ранозаживляющие трех видов, Кроветворное, антидоты, обезболивающие, Бодрящее. Успокоительного она взять, конечно, не догадалась. Но кто бы знал, что оно тоже может пригодиться!

***

Тем временем на втором этаже разыгрались другие, еще более важные события…

Четверо магов столпились под занавеской: достать зверя не получалось — что-то не давало ни обрушить гардину, ни отлевитировать его, ни оглушить.

— Кажется, это щит, — дошло до Флитвика. — Но я такого никогда не видел!

— Это вообще что за хреновина-то получилась? — прошептал Гарри.

Зверь уставился на него злобными зеленоватыми глазками, в которых замелькали опасные алые искры, но тут его отвлекло шевеление в соседней складке. Зверь начал ощупывать ее изящной лапой — или рукой? — определить было все-таки трудно. Слишком длинные пальцы — средний помимо прочего был словно высохший, да еще и с длиннющим когтем мерно выстукивали пыльный бархат. Потом зверь издал противный звук: то ли скрип, то ли чириканье, то ли крик, хотя, скорее, все это одновременно.