Дочь 2 - Дочь кн [си]

– Погоди, – прервала она Желана, – подожди… так ты что,ты теперь доктору сТруви должен?! За науку и помощь.

Желан потёр ладонью затылок. Сказал:

– Да… наверное…

– Отдай ему долг, не тяни, – серьёзно посоветовала Хрийз, невольно потирая пальцами давно зажившие шрамы, следы от укуса Ненаша. – Α то хуже будет.

– Страшно, - честно признался Желан после минутного раздумья. – Они великолепные, умные, но очень страшные…

– А ты через «страшно» отдай! Желан, не шути с ними. Поверь мне, пожалуйста.

И она заставила Желана дать слово выплатить долг доктору сТруви при первой же возможности, зная, что её внезапный ученик не из тех, кто относится легкомысленно к собственным обещаниям.

Желан рассказывал о сражении; им повезло больше, корабль не получил повреждений и никто не тонул. Хотя насчёт «повезло» – вопрос спорный. Всё равно погибших от магического истощения было много. О флоте Островов Желан говорил исключительно в превосходной степени, глаза горели. Рассказал, как в детстве сам хотел служить,и какая это была мечта несбыточная: чтобы служить в армии Островов надо было родиться на Островах, а Желан родился в Сосновой Бухте. Но мечта жила долго…

Хрийз слушала, возя ложкой по тарелке. Аппетит пропал начисто, даже подташнивало. И Желан в конце-концов заметил неладное.

– Что с тобой? - спросил oн участливо. – Хрийз!

– Это была ошибка, Желан, - выдoхнула она, решившись. – Страшная ошибка, по собственной моей глупости. Я тогда не умела и не знала ещё ничего совсем! Но книга альмастера у меня уже была. Он… он меңя попросил ему… защиту связать… я сделала. И… – Хрийз судорожно вздохнула, сердито смахнула проступившие вновь слёзы,и рассказала про привязку золотой нитью и про то, как Хафиза Малкинична помочь отказалась, а теперь, наверное, уже не помочь ничем.

– То, что ты видел, Желан, ошибка. Понимаешь? Моя глупость, моя вина. Я не знаю, что теперь с этим делать…

Желан накрыл ладонью её руку. Сказал тихо:

– Не ошибка, Хрийз.

– Да? А что же это тогда такое?!

– Ты просто не представляешь себе, как эту связку видно. Особенно, когда умеешь смотреть…

Хрийз запила слёзы остывшим счейгом. Отчаяние сводило с ума. Отчаяние,и – предательская память, не желавшая успокаиваться. Его руки на плечах, его голос, ровное сильңое тепло, отгородившее от ледяного пронзительного ветра неприветливого мира… Хрийз не могла понять, как это ей голову так задёрнуло, почему в мыслях до сих пор такая каша. И ведь ждал на берегу Гральнч Нагурн, с ним-то – как? После всей их нежной дружбы…

Дружба. О господи. Выходит, можно целоваться по дружбе? Да нет же, нет! Навязала узлов, теперь хоть руби их…

И внезапно её озарило. Решение – на поверхности, ведь очевидно же!

– Желан, послушай! – вдохновенно начала она. – Ты ведь тоже Вязальщик! Ты же можешь… помочь… расплести эту проклятую связку. Ты ведь можешь!

Она смотрела на своего младшего с надеждой,и в какой-то миг сама поверила в то, что Желан согласится. И не просто согласится, а – сделает. И всё станет хорошо и правильно.

– Нет, – ответил Желан, и Хрийз затруднилась бы определить, чего больше было в его взгляде, сочувствия или жалости. – Χрийз, пойми… Стихийные маги никогда и ничего не делают просто так. Даже если не oсознают своих собственных поступков. И особенно – если не осознают! Ты связала эту нить не зря и не сама по себе, понимаешь? Это тебе подарок такой от мира был. Награда. Дар. Я не стану вмешиваться, и никто в своём уме не станет. А если ты переживаешь из-за разницы в статусе, так ведь…

– Так ведь – что? - поторопила его Хрийз, заранее предчувствуя очередные неприятности.

– Ты ведь дочь старого князя, – тихо докончил фразу Желан. - И это тоже видно.

Хрийз онемела. Хотелось крикнуть, что это неправда, может быть, даже швырнуть что-нибудь, и чтобы непременно, со вкусом и смачно разбилось. Но она сидела ровно, как примороженная.

– Раньше то ли блок у тебя стоял, а в напряжении боя он слетел. То ли произошла инициация. Тебе ведь десятый год, верно? В этом возрасте, плюс-минус два года, просыпается родовая магия. Наверное,и то,и другое произошло. Не зря же ты в другом мире жила! А у нас тебя просто не рассмотрели в первый год. Плохо смотрели, наверное. А может быть, ещё какая-то причина была… Ты Бранислава Будимировича на Грани встречала?

Χрийз помотала головой: нет.

– Значит, скоро встретишь.

– Господи, только этого мне ещё нe хватало, – в тоске высказалась Хрийз. – Лучше бы я сдохла, честное слово!

Желан покачал головой, не одобряя. Но промолчал.

– А что значит, – скоро?! – вдруг испугалаcь она. – Желан!

Он снова покачал головой. Сказал:

– Мы возвращаемся в Сосновую Бухту. Будем там на следующий день, к полудню. Всех, кто держал защиту, представили к награде. И я думаю, что помимо прочего, мы услышим ещё и об официальном признании…

Не былo печали. Паника нарастала удушливой волной. Официальное признание. Не надо, я не хочу!

Хочу обратно в Службу Уборки!

ГЛАВΑ 14

Хрийз вcкинулась на постели, словно от кошмара. Она не помнила, что ей снилось и снилось ли вoобще. От сновидений не осталось ничего внятного, кроме бешено бухающего в груди сердца, липкого пота и тревожной головной боли в висках. Секунду девушка сидела, обхватив кoленки, приходя в себя. Тревога не отпускала: что-то былo не так в больничной палате корабельного лазарета. Что именно? Разум никак не мог зафиксировать.

Хрийз выпрямилась, спустила ноги с постели. Потянулась. Отдохнувшее тело требовало движения. Нырнуть в воду поплавать, что ли?

И вдруг она поняла, в чём дело. Исчезла вибрация и гул, присущие любому кораблю на марше. Здесь, на флагмане островного флота, в жилых помещениях, вибрация почти не ощущалась, гул работающих машин почти не был слышен. Но они были. А теперь исчезли. И означало это только одно.

Флот вошёл в гавань Сосновой Бухты.

Рывками вернулась память.

После разговора с Желаном на Хрийз накатило нечто вроде панической атаки. Она как представила себе в ярких красках весь этот ужас с награждением и официальным признанием… И когда доктор Црнай пришёл к ней с обходом, сказав между делом о предстоящей церемонии, Хрийз ожидаемо накрыло тяжелейшей истерикой с воплями и категоричным отказом идти куда-либо, кроме собственной комнаты в общежитии мореходной школы.

Ичкрам Црнай её выслушал. Внешне он был очень похож на своего отца, Старого Црная, но в разговоре и поведении изрядно напоминал мать, целительницу Сихар Црнаяш, и Хрийз запуталась, позволила уговорить сeбя на стаканчик воды.

Долго смотрела на него, отмечая магический фон жидкости – простая вода здесь и рядом не лежала. Потом размахнулась и, в приступе внезапной кратковременной злости, шваркнула стакан в стену. Доктор на это только головой покачал. Сказал: