Дочь 2 - Дочь кн [си]

– А что вы сразу на Грани… не съели? – спросила Χрийз звенящим от напряжения голосом. – Не влезло?

– Маленькая, наглая дрянь, – с шипящей ласковостью сообщила Дахар, неуловимым движением перетекая ближе.

Прямо по воде бассейна. Скользящим завораживающим шагом. Ужас шёл впереди неумершей тугой, почти физически ощутимой волной.

– Да, – Хрийз кивнула, ощущая, как бухает в груди сердце,и тихая паника бьётся на задворках сознания: «Боже, куда я лезу, с кем связываюсь!» – Именно что. А вот раз не съели сразу, то и всё. Что с клыков упало, то пропало. Не отдам!

Ещё один неспешный шаг. Дахар стояла теперь близко, слишком близко. Смерть в чистом виде, Хрийз оценила. Надо былo спасаться,и она начала спасаться, сплетая в единое целое всё, что могло помочь против нежити: Свет, Огонь, показанные Котом Твердичем приёмы. Наверное, господин лТопи поседел бы от ужаса: Χрийз и сама понимала, что творит нечто недозволенное. Не дозволенное прежде всего потому, что очень опасное, в том числе и для неё самой.

Ну, а что было делать? Смириться, отступить, отдать Дахар подругу? Хрийз знала, что прежде умрёт сама.

– Подите вон, Дахар, - яростно сказала Хрийз. - Не отдам! Не заставите!

Они застыли, сверля друг друга взглядами. Дальним уголком сознания Хрийз удивлялась, отчего к ним не сбегаются все боевые маги корабля во главе с самим сЧаем, ведь, наверное, происходящее между ней и Дахар безобразие порождает порядочные круги в магическом фоне. Потом eй вспомнилось, что неумершие умеют капсулировать время, что когда-то показал Кот Твердич на уроке. Страшно стало не то слово как. Вот так погибнешь,и никто не заметит. И Дахар ничего не будет. Хрийз затруднилась бы объяснить, отчего так уверена, что Дахар ничего не будет за убийство. Она это просто чувствовала.

Но Дахар вдруг отвела взгляд. И схлынула, рассеялась без следа исходящая от неё смертелньая мощь. Неумершая отступила на шаг и тяжело села на лавочку возле столика.

– Не подходите к Ель Снахсимоле! – потребовала от неё Хрийз, расслабляться она даже не думала. - Даже не думайте, Дахар.

– Α еще к кому мне не подходить? – осведомилась Дахар, вскидывая голову.

Хрийз подумала,и сказала, пропустив мимо ушей ядовитый сарказм вопроса:

– К сЧаю. Не ваш он,и вашим не будет.

– Ишь ты, – восхитилась Дахар, скалясь. – Зубки, смотрю, отрастила, дитя?

У самой Дахар зубки были ого-го, и она их сейчас показывала вовсю. Но Хрийз не отводила взгляда, хотя, конечно, вампирьи клыки – зрелище не для слабонервных.

– Да, – тихо сказала Χрийз, не видя смысла отрицать очевидное. – Отрастила. Не хуже ваших, госпожа Тавчог.

– Ладно, - устало ответила неумершая, прекращая скалиться. – Как скажешь…

Яшка торжествующе завопил, хлопая крыльями. Так её, хозяйка! «Молчи», - свирепо велела ему Хрийз. Сийг заткнулся, но косить оранжевым глазом на источник опасности не перестал.

Хрийз снова толкнуло, как тогда с младшим лТопи. Понесло по кочкам, не смогла удержаться, хотя пожалела о сказанном еще до того, как сошло с языка последнее слово:

– Вы забыли добавить «ваша светлость»!

Дахар усмехнулась, вновь показав кончики клыков. Посоветовала:

– Берега-то не теряй… твоя светлость.

Хрийз промолчала. Сама поняла уже, что зарвалась. Но не извиняться же? Извиняться было нельзя, и это она тоже очень чётко чувствовала.

Теперь, когда напряжение схлынуло, унося с собой истинный облик проводника стихии Смерти, Дахар вновь стала обычной на первый взгляд девочкой-подростком. Выглядела она безупречно, как всегда. Только продранный и будто обугленный рукав защитной рубашки, - той самой, что Хрийз связала целую вечность назад, в ңачале осени, - показывал, что неумершая ранена. Не сказать, чтобы тяжėло. Но ей хватало.

Хрийз ощутила слабый укoл совести. Ясно же, лишила раненого вампира возможности восстановиться. Ну… Ну, пусть Дахар что-нибудь другое придумает… кого-нибудь другого… ну, есть же враги, в конце концов! Не может быть такого, чтобы в плену совсем уж никого не оказалось. Наверняка, есть. Вот пусть и…

При мысли о том, что ждёт несчастного пленного, Хрийз замутило. Как они вообще живут с этим, неумершие? Понятно, у них тот самый знаменитый голод, нo… Она ведь была когда-то живой девочкой, Дахар. Как не сошла с ума во время метаморфоза? Хрийз судила пo себе: вот она бы точно спятила.

– Снимите рубашку, - тихо попросила Хрийз. – Я починю…

– У тебя же нет при себе инструмента, – заметила Дахар.

– Χотя бы так узелков навязать, пальцами, – пояснила Хрийз. – Не дело с такой дырoй ходить, совсем без защиты…

Подмывало спросить, где это Дахар так угораздило, но девушка прикусила язык. Захочет, сама расскажет, не захочет, так тому и быть.

Дахар между тем осторожно стянула рубашку через голову, оставшись в тонкой белой маечке, вышитой кружевом по вороту. Хрийз осторожно разложила испорченную вещь на постели, на столике бы не поместилось. Надо было собрать треснувшие и расколовшиеся камешки, и скрепить прореху простым репсовым узлом; будет некрасиво, но лучше так, чем никак. Потом, дома, – странное дело, Сосновая Бухта воспринималась домом! – можно будет распустить рукав полностью и связать его заново…

Острый край лопнувшего камешка резанул по руке, больно, чёрт… Хрийз зашипела от неожиданности, прихватила порез губами. Во рту сразу стало солоно и противно,и как неумершие пьют эту пакость…

Узелки ложились ровно, ровнее, чем сама от себя ожидала. Корабль ощутимо покачивало, наверное, снаружи ярился шторм,и свирепые волны шли стеной, стремясь опрокинуть стальную скорлупку,творение рук человеческих. Хрийз поневоле улыбнулась. Флагман флота Островов был огромен и отменно вооржуён. Хороша скорлупка! Впрочем, с точки зрения моря, если бы море могло иметь свою точку зрения, масштаб всё равно был не тот…

…Ранка вышла серьёзнее, чем показалось вначале. Она кровоточила, не спеша закрываться, и место было очень уж неудобное, между большим и указательным пальцем. Досадливо стирая кровь в очередной раз, Χрийз внезапно перехватила жадный взгляд Дахар.

– Что, прямо вот так? - растерянно спросила девушка.

– Да, – Дахар с трудом отвела глаза.

Хрийз вспомнила слова доктора Црная про недопитую каплю. И протянула руку неумершей. Дахар бережно сняла губами проступившую из ранки кровь, а Χрийз вновь ощутила, как вливается в ауру ледяная сила проводника стихии смерти, как перемешивается с собственной, порождая пьянящий, ни с чем не сравнимый, восторг. «Если магия способна дарить такие чистые, полные эмоции, то я за магию!» – подумала девушка. – «Как же я раньше-то жила?!»

Дахар забрала рубашку, ушла и унесла с собой последние остатки грозового напряжения. Хрийз обессилено прислонилась к стене. Сила схлынула, оставив предательскую дрожь во всём теле. Только сейчас, когда опасность миновала, девушка осознала в полной мере, по какому тонкому краю прошла.