Мия Шеридан - Арчер будет молчать

– Ладно , – снова сказала я и пошла к выходу.

Когда я проходила мимо него, он ласково взял меня за руку, и я вздрогнула.

– Прости. Стрижка мне очень понравилась, правда.

Я снова взглянула на него, на то, как он был хорош, выбритый, с новой стрижкой и все с тем же румянцем на щеках. Глаза блестели, а волосы казались еще ярче, чем раньше.

Я кивнула и вышла за дверь. Фиби сидела на крыльце, так что я схватила ее и заспешила к воротам.

Домой я ехала медленно. Уже повернув на свою улицу, я поняла, что совсем не помню, как добралась. Я ехала как в тумане, безразличная ко всему, что меня окружало, сконцентрированная на своей боли и обиде.

Когда показался мой дом, я заметила, что возле него припаркована большая машина, а на крыльце стоит человек. Что за черт?

Подъехав поближе, я поняла, что это Тревис. Я соскочила с велосипеда и прислонила его к забору, взяла Фиби и пошла ему навстречу со смущенной улыбкой.

– Привет, незнакомка, – сказал он, подходя. Мы стояли у входа на крыльцо.

Я рассмеялась.

– Извини, Тревис. Я пытаюсь не быть незнакомкой, я получила твои сообщения. Я просто была занята.

Он провел рукой по волосам.

– Я не пытаюсь тебя преследовать. – Он смущенно улыбнулся. – Но просто мне действительно понравился тот вечер с тобой, и у нас в городе через пару недель будет парад полицейских и пожарных сил. Потом будет торжественный ужин в честь моего отца – в нашем городе это важное событие… И я почту за честь, если ты согласишься пойти со мной. Конечно, я надеюсь, что мы и до того куда-нибудь выберемся, но я хотел пригласить тебя заранее, чтобы уж наверняка. Для меня это важно.

Я прикусила губу, не зная, что сказать. И тут до меня дошло – его отец был тем самым человеком, который стрелял в Арчера. В его честь? Как я могу? Мне не хотелось обижать Тревиса, он мне нравился. Но просто Арчер нравился мне больше. Да, господи. Да, это действительно так. Но Арчер выгнал меня из своего дома, тогда как Тревис прилагал заметные усилия, чтобы найти меня и провести со мной время. Даже если ради события, на которое мне не хотелось идти.

Мне хотелось попасть домой и подумать. Просто побыть одной.

Я улыбнулась.

– Тревис, можно я подумаю? Ты извини… Это все так сложно… Я только…

По его лицу быстро промелькнуло что-то похожее на ярость или разочарование, но он улыбнулся и сказал:

– Как насчет того, что я позвоню тебе на днях, расскажу все детали, и ты тогда согласишься?

Я усмехнулась и сказала:

– Ладно, позвони через пару дней.

Казалось, он был доволен – он наклонился поцеловать меня, но я отвернула голову и подставила ему щеку. Он нахмурился, выпрямляясь, но ничего не сказал.

– Скоро поговорим, – тихо сказала я.

Он кивнул и пошел к машине. Я наблюдала за ним, не трогаясь с места. Широкие плечи, мускулистая спина, хорошо сидящие джинсы. Достойная добыча. Почему же меня это не трогает? Вздохнув, я пошла с Фиби домой.

Дома я легла в постель и тут же заснула. Когда я проснулась, вокруг было темно. Я глянула на часы. Десять восемнадцать. Я проспала почти весь день и вечер. Возможно, потому, что я не очень хорошо спала в постели Арчера… зная, что он тут, всего лишь за стеной. При мысли об Арчере я застонала, думая, чем он сейчас занимается. Я только надеялась, что не испортила между нами все окончательно.

Вздохнув, я села, и Фиби прибежала ко мне в комнату.

– Привет, малышка, – сказала я. – Ты, наверное, хочешь гулять, да?

Я подошла к двери и, надевая шлепанцы, заметила, что нужно выкинуть в помойку увядшие розы, стоявшие на столике возле входа. Открыв дверь, я сразу увидела, что что-то лежит на коврике под дверью. Недоумевая, я наклонилась и взяла это. Переведя дыхание, я расхохоталась. Это был «букет» миндальных леденцов, перехваченный посередине веревочкой, завязанной в аккуратный бантик.

Глупо улыбаясь, я вертела его в руках, а душу наполняла радость. Надо понимать, это извинение? Или… дружеский жест? Что именно это означает? Я зарычала… Ох уж этот мальчишка!

Я громко смеялась, прижимая к груди связку леденцов, и стояла так какое-то время, как идиотка. Трусишка. Милый, молчаливый Арчер Хейл.

На следующий день я работала с шести до двух. В столовую я вбежала почти вприпрыжку. Это было второе утро без флэшбека. Ложась спать накануне, я немного боялась, что прошлое утро было всего лишь странной удачей. Но нет, похоже было, что все верно. Я казалась себе другим человеком. Легким, счастливым, полным надежд и свободы.

Когда толпа посетителей на завтрак поредела, Норм крикнул из кухни:

– Мэгги, я передохну тут позади. Крикни, если кто-нибудь придет. – Он снял защитные перчатки, отошел от гриля и пошел в комнатку для отдыха позади кухни.

Мэгги покачала головой.

– С ним все в порядке? – спросила я.

– Чертов упрямец болен, но нет, он не станет нанимать другого повара. Он жадный и думает, только он может что-то сделать. – Она снова покачала головой.

Я нахмурилась, вытирая стойку, и повернулась к Мэгги. Подумав, я сказала:

– Мэгги, если вам нужна помощь на кухне, то наша семья держала магазин, и я там готовила. Я подумала, я могу с этим справиться… Ну, в смысле, если вам будет нужно.

Мэгги изучающе оглядела меня.

– Спасибо, детка. Я буду иметь в виду.

Я кивнула и вернулась к уборке стойки.

Как раз когда я заканчивала, прозвенел колокольчик над дверью. Я поглядела и увидала входящую женщину примерно сорока с чем-то лет. На ней был светло-бежевый брючный костюм, похожий на дизайнерский, хоть я и не очень в этом разбиралась. Но даже я знала, что большая буква «С» на сумочке означает Шанель.

Ее блестящие светлые волосы были завернуты в пучок, а несколько прядей изящно обрамляли безупречно накрашенное лицо. Может быть, макияж был чуть ярче, чем надо, а лицо выдавало знакомство со скальпелем хирурга.

– Здравствуйте, миссис Хейл, – сказала Мэгги, торопясь ей навстречу, как будто в дверь только что вошла королева Англии.

– Мэгги, – ответила она, едва кинув на нее боковой взгляд и направляясь прямо к стойке, ко мне. Волна дорогих духов – густой запах роз и лилий – защекотала мне нос. Я чихнула, закрыв рот и нос рукой, и быстро опустила ее.

– Простите, – улыбнулась я.

Женщина смотрела на меня так, словно я была заразной. Можно подумать, так трудно сказать: «Будь здорова!» Я прямо почувствовала исходящую от нее недоброжелательность.

– Я подожду, пока ты вымоешь руки.

– Да, конечно. Я сейчас приму ваш заказ.

– Я ничего не заказываю.

Я остановилась. Ладно… Но все же кивнула и побежала вымыть и высушить руки, а потом бегом вернулась за стойку. По пути я сообразила спросить себя, чего это я бегу выполнять ее приказания?