Мия Шеридан - Арчер будет молчать

По его лицу пробежала неуверенность, но потом оно снова окаменело, и он сказал:

– Да, это имеет значение. Имеет чертово значение. – Его челюсть снова дернулась. У меня расширились глаза. Он никогда не ругался, и это меня напугало. Он сделал глубокий вдох, и его глаза стали несчастными, не знаю, хотел он того или нет. – Бри, я же даже не могу сказать им, чтоб они держались от тебя подальше. Я должен сидеть и смотреть, и не могу ничего, на фиг, сделать. – Он отвернулся, и даже несмотря на то, что он был зол и мне это страшно не нравилось, я чувствовала горечь его потери, как будто меня окатили ведром ледяной воды. Он провел рукой по волосам и поглядел на меня. – Я же даже не мужчина. Я не могу бороться за тебя.

– Стоп! – громко сказала я. – Тебе не нужно за меня бороться. Не за что тут бороться. Я же твоя. Я уже твоя. – Я подошла к нему и обхватила руками поперек туловища. Он не сопротивлялся, но и не обнял меня в ответ. Через минуту я отступила.

– Всегда найдется какой-нибудь другой парень, – сказал он.

Я взглянула на него и отступила, глубоко вздохнув. И тут из-за угла вышел Джордан и пошел в нашу сторону по темному коридору, всматриваясь и крича:

– Бри, ты в порядке?

Тело Арчера напряглось, он вырвался и пошел от меня по коридору, миновав Джордана. Я успела только моргнуть.

– Арчер, – позвала я, но он не обернулся.

– О господи! – вскричала я, прижав руку ко лбу, и пошла к Джордану.

– Прости, Бри. Я не знал, что помешаю вам. Я просто пошел в сортир, а потом мне показалось, что вы тут ссоритесь.

Я потрясла головой.

– Мы не ссорились. Просто Арчер… Не знаю. Мне надо найти его. Вы уже готовы идти домой?

– Натали да. А я думаю, что сам доберусь. – И он глупо улыбнулся мне.

Даже несмотря на то, что я расстроилась из-за Арчера, я ухмыльнулась Джордану и ущипнула его за руку.

– Вот это мой Джордан, – сказала я. – Ты уверен, что все нормально?

Он засмеялся.

– Ага, думаю, что справлюсь, если она нападет на меня. – И он подмигнул.

Я засмеялась:

– Ну тогда ладно.

Я обняла его, и он сказал:

– Извини еще раз. Кстати, клевый засос. Я у тебя такого не видал лет с пятнадцати.

Я фыркнула:

– Я всегда думала, что это такой мальчиковый способ показать всем остальным парням, что я занята. – И я вздохнула.

Джордан улыбнулся.

– Ты скажи ему, что это необязательно. Мужики часто ведут себя как козлы, когда им страшно и они не уверены в себе.

Я приподняла бровь.

– Да что ты?

Он рассмеялся и сжал мне руку.

– Вы разберетесь. Я буду дома утром.

Кивнув и тоже пожав ему руку, я вышла в бар к Натали, которая уже ждала меня.

– Эй, – сказала она. – Твой игрушечный мальчик вышел и скрылся за дверью.

Я тяжело вздохнула.

– Он не игрушка, Нат. Я не понимаю, что на него нашло.

Она подняла брови.

– Ну, если ты спросишь мое экспертное мнение, то я скажу, что он влюблен и не знает, что с этим делать.

– Правда? – тихо спросила я.

Она кивнула.

– Угу. Все признаки налицо. Сжимает челюсть, злобно смотрит на всех мужиков вокруг, мрачен, ведет себя непредсказуемо, дуется… – Она показала на мой засос. – Ты собираешься утешить его в его несчастье?

Я тихо рассмеялась, несколько секунд поразмыслила над ситуацией и сказала:

– Ну надеюсь. Ты готова?

Мы подошли к машине, и я протянула Натали ключи, потому что мы договорились, что назад поведет она. Заводя машину, она сказала:

– Между прочим, я знаю, что он для тебя не игрушка. Я вижу, как ты на него смотришь. И понимаю, почему он тебе нравится… И этот шрам. – На последнем слове она слегка застонала. – Мне хотелось обнять его, покачать в руках и облизать.

Я рассмеялась.

– Вау. Ты осторожнее, а то уже я начну сжимать челюсти и дуться всю дорогу до дома.

Она тоже рассмеялась, но, когда я через секунду взглянула на нее, была серьезна.

– Я только думаю – ты собираешься остаться с ним надолго? В смысле, как вы все это устроите? – тихо спросила она.

Я тяжело вздохнула.

– Не знаю. Все как в первый раз. И да, это непростая ситуация. Но я хочу попытаться. В этом я уверена, что бы это ни значило… Просто, понимаешь… Когда я его встретила, моя жизнь как будто началась заново. И какой бы сложной ни была ситуация, внутри все ощущается так, как будто имеет самый лучший смысл.

Натали немного помолчала.

– Ну что же, звучит очень поэтично, детка, и я верю каждому твоему слову, но жизнь – совсем не поэзия. И я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Я просто прошу тебя смотреть на вещи реалистично, хорошо?

Взглянув на меня, она продолжала:

– Он травматик, детка, и я не имею в виду голосовые связки. – Господи, судя по тому, что ты рассказала, он рос среди домашнего насилия, его родители погибли у него на глазах, и он до девятнадцати лет рос один и в изоляции, только с безумным дядюшкой, не говоря уж об увечье, которое делало его в собственных глазах уродом во всех отношениях – все это не могло не оставить следа. Стоит ли удивляться, что он травматик?

Я глубоко вздохнула, откидываясь на спинку сиденья.

– Я знаю, – прошептала я. – И когда ты так говоришь все это, даже сама возможность поверить, что у нас что-то получится, кажется безумной, но почему-то… Я знаю. Я даже никак не могу объяснить этого, разве что – несмотря на все то, о чем ты сказала, он все равно добрый и хороший, и храбрый, и умный, и даже иногда смешной. – Я улыбнулась. – Я хочу сказать – представляешь, какую силу духа надо иметь, чтобы пройти через все это, и не сойти с ума, и сохранить доброе сердце.

– Это да, – согласилась она. – Но все равно, часто такие люди делают что-то, потому что не могут поверить ни во что хорошее. У него никогда не было ничего хорошего. Меня беспокоит, что чем серьезнее он будет к тебе относиться, тем больше это будет выбивать его из колеи. Чем бы он ни занимался, что бы ни делал в жизни, это всегда будет даже проще, чем нести его эмоциональный груз.

Я закусила губу.

– Нат, но у меня тоже есть такой груз. Я тоже травматик. Да и кто из нас нет?

– Я просто старая и мудрая, детка, ты же знаешь, – она подмигнула мне, и я усмехнулась.

Мы подъехали к моему домику, и я обняла Натали на прощанье, а она протянула мне ключи. Я обошла машину и села на водительское место. Уж пару километров до дома Арчера я доеду. Да и вообще я уже протрезвела.

Доехав, я зашла в ворота и подошла к дому. Я постучалась, и через минуту Арчер открыл мне. На нем были только джинсы, и он вытирал голову полотенцем.

Я оглядела его – господи, как он был хорош и как несчастен.

Я тихо рассмеялась.

– Привет. – Я зашла и обернулась к нему, пока он закрывал дверь.

– Чего ты смеешься? – спросил он.

Я покачала головой и подняла руки.