Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть вторая)

"Въ какомъ свѣтѣ живемъ мы!" сказала Софья Свіяжской, сообщивъ ей нѣкоторыя злобныя насмѣшки на счетъ Катерины. "Можно-ли было ожидать такой зависти отъ мнимыхъ пріятельницъ ея!" -- Точно-ли ты въ этомъ увѣрена?-- отвѣчала Свіяжская.-- Имѣешь-ли ясныя доказательства? Ты знаешь: не всякому слуху надобно вѣритъ.-- "Я сама слышала эту глупую, подлую Фіалкину, когда она бесѣдовала съ такою-же, подобною ей Хандриною: все это придворныя Сундуковой, и повторяютъ, что она говоритъ. Вотъ ихъ разговоръ: "Мы съ тобою, Варвара Филиповна" -- сказала Фіалкина -- е знаемъ, что можно прожить и не имѣя новомодной кареты." -- Да, и не выставляемъ себя на показъ, и не хвастаемся чужимъ экипажемъ!-- отвѣчала Хандрина.-- Все это говорили онѣ такъ, чтобы я могла слышатъ. Черезъ минуту прошла мимо ихъ Катинька; обѣ бросились цѣловаться съ нею, и съ участіемъ распрашивали ее о здоровьѣ прелестнаго ея Ангела! Катинька, не подозрѣвая, что онѣ только что перестали забавляться на ея счетъ, обошлась съ ними по-пріятельски, и благодарила за участіе. И ко мнѣ обратились было этѣ лицемѣрки, съ своими привѣтствіями, но я не могла преодолѣть себя, не отвѣчала имъ ни слова, и отошла отъ нихъ. За то имѣла я честь слышать сужденіе ихъ, что я слишкомъ чванюсь, что я самое несносное твореніе, и что мнѣ вѣкъ не найдти жениха; словомъ: что я достойная воспитанница этой Свіяжской! Ежели-бы знали онѣ, какой пріятный комплиментъ мнѣ сдѣлали! "

-- Это еще тебѣ, видно, первый опытъ злости, лицемѣрства и фальшивости -- отвѣчала Свіяжская, улыбаясь -- отъ того-то такъ горячо и принимаешь ты его. Чѣмъ долѣе поживешь на свѣтѣ, тѣмъ болѣе будешь имѣть опытовъ, и ничему удивляться, ничѣмъ огорчаться не станешь.

"Что за удовольствіе злословить бѣдную Катиньку и меня! Мы имъ никакого оскорбленія не сдѣлали. Откуда происходитъ эта злость? Признаюсь: я никакъ не ожидала найдти въ деревнѣ столько низкихъ и фальшивыхъ людей! Я думала, что это свойственно только толпѣ праздныхъ и разсѣянныхъ людей, въ большихъ городахъ....

-- Ты очень ошибалась. Зависть, лицемѣрство, злость, и вообще всѣ пороки, распространяются повсюду, а злословіе и болтовство еще сильнѣе бываютъ въ маленькихъ городахъ и деревняхъ, нежели въ столицахъ, потому, что общество не такъ обширно, занятій и разсѣянія менѣе, а праздныхъ людей гораздо болѣе. Но не смотря ни на что, я хочу, чтобы Катерина ѣздила въ моей каретѣ, покамѣстъ пробуду я здѣсь, и это потому, что она еще не совсѣмъ оправилась. Что-же касается до тебя -- ты разсудительна, и должна быть выше всего, не уважая пустословіемъ клеветниковъ. Въ томъ кругу, гдѣ назначено тебѣ прожить весь вѣкъ, ты будешь встрѣчать ихъ на каждомъ шагу. Надобно вооружиться терпѣніемъ, и показывать, что ничего не замѣчаешь. Обнаруживая негодованіе свое, ты подашь еще болѣе повода къ злословію. Станемъ смотрѣть на все, что дѣлается въ свѣтѣ, въ настоящемъ видѣ, и любить людей, такъ, какъ они есть. Для собственнаго нашего спокойствія будемъ снисходительны къ слабостямъ и недостаткамъ тѣхъ, съ которыми обязаны мы провесть нашу жизнь.--

"Все это справедливо" -- отвѣчала Софья" -- "но я лучше желаю ни съ кѣмъ не быть знакомою, и ограничишь всѣ связи тѣснымъ кругомъ моего семейства, нежели; имѣть сношенія съ такими людьми, которые въ глаза говорятъ мнѣ вѣжливости, а заочно злословятъ и бранятъ меня. Весь вѣкъ свой не буду я знакома съ этою подлою Фіалкиною. Пускай называютъ меня гордою и чванною: буду радоваться, если станутъ такъ обо мнѣ думать."

-- Я никогда еще не видала тебя въ такомъ дурномъ нравѣ -- сказала, усмѣхаясь, Свіяжская.-- Видно очень разобидѣли тебя добрыя сосѣдки Фіалкина и Хандрина, что ты такъ разгорячилась! Но кончимъ нашъ разговоръ: насъ ждутъ лишь чай.--

"Признаюсь: я точно разгорячилась," отвѣчала Софья. "Но вы сами согласитесь, кажется, что я имѣю все право сердиться на нихъ."

"Во всемъ должно избѣгать крайности:

самыя благородныя дѣйствія, самыя позволительныя

чувства) ежели они выходятъ изъ и границъ, могутъ

имѣть пагубныя слѣдствія."

фонъ-Визинъ.

Уже мѣсяца два прожила Свіяжская у Аглаевыхъ; нѣсколько разъ собиралась она уѣхать отъ нихъ, по ее убѣждали остаться. И ей самой было у нихъ такъ хорошо и спокойно, что время проходило нечувствительно. Наконецъ, назначила Свіяжская рѣшительно день своего отъѣзда. Она предлагала Софьѣ ѣхать съ нею въ Москву, гдѣ въ то время, но случаю пребыванія Императорской фамиліи, были большія веселости; но Софья отказалась, и только благодарила ее за сіе предложеніе.

"Ежели ты хочешь" -- сказала Свіяжская -- "то я съ удовольствіемъ готова ѣхать для тебя въ Москву; но если желаешь лучше здѣсь остаться -- Богъ съ тобой! Обо мнѣ не безпокойся; я буду въ моей подмосковной не одна: приглашу къ себѣ добрую нашу Кирбитову."

-- Если-бы мнѣ не хотѣлось пожить еще съ сестрою -- отвѣчала Софья, цѣлуя руки Свіяжской -- я лучше-бы поѣхала къ вамъ въ деревню, нежели въ Москву. Но вы сами слышали, какъ убѣдительно проситъ меня Катинька. Елисавета также обѣщала скоро быть сюда; мнѣ и съ нею хочется повидаться. Притомъ-же, признаюсь вамъ въ моей слабости: я такъ страстно полюбила крестницу мою Соничку, что и съ ней разстаться мнѣ тяжело. Побывайте у себя въ подмосковной, и возвратитесь, милая тетушка, къ намъ опять -- продолжала Софья. Вы увидите большую перемѣну въ этомъ ребенкѣ; я увѣрена, что онъ часъ отъ часу будетъ милѣе; Катинька приняла для дочери прекрасную методу воспитанія, и, какъ мнѣ кажется, это доказываетъ, что она большая мастерица обходишься съ дѣтьми.--

"Объ этомъ я хотѣла поговорить съ тобою, обратить вниманіе твое, и подать дружескій совѣтъ, то есть, не тебѣ лично, а для сообщенія Катеринѣ. Конечно, страннымъ покажется совѣтъ старой дѣвки о дѣтяхъ; но надобно предупредишь Катерину, чтобы она не занималась безпрестанно и исключительно однимъ только своимъ ребенкомъ. Мужчины могутъ ко всему приревновать, и обидѣться, какъ кажется съ перваго раза, маловажнымъ невниманіемъ къ нимъ. Пока нѣтъ дѣтей, то добрая жена ничего болѣе не имѣетъ въ виду, кромѣ угожденія мужу; но молодая мать всегда страстно любитъ первенца своего, и это очень понятно. Кромѣ чувства, внушаемаго самою природою, новость ея положенія представляетъ ей что-то необыкновенное. Мужъ замѣчаетъ постепенное уменьшеніе угодливости и вниманія, которыя прежде ему одному были посвящены, а теперь раздѣляются между имъ и ребенкомъ. Многимъ мужьямъ непріятно найдти соперника -- даже въ собственномъ своемъ дитяти."

-- Вы говорите, тетушка, о людяхъ обыкновенныхъ, причудливыхъ, съ умомъ ограниченнымъ. Но вы сами согласитесь: не льзя думать также и о Петрѣ Ѳедоровичѣ?--

"Я говорю вообще о мужчинахъ, и къ числу ихъ присоединяю и его. До сихъ поръ пріятно смотрѣть на него и Катиньку, какъ они любятъ другъ друга, живутъ въ совершенномъ согласіи, и онъ не теряетъ веселаго и любезнаго нрава; но это отъ того, что все еще шло донынѣ по его желанію. Повѣрь, мой другъ: онъ, можетъ быть, способнѣе всякаго другаго огорчиться и обидѣться, ежели замѣтитъ хотя малѣйшую перемѣну въ поступкахъ жены своей. Она до сего времени посвящала всю себя для него, старалась угождать ему, ни въ чемъ ему не противорѣчила: хотѣлъ-ли онъ что нибудь читать -- она оставляла всѣ домашнія занятія, брала работу свою, и садилась его слушать; желалъ-ли онъ ѣхать, или гулять съ нею -- она тотчасъ была готова; словомъ: она жила именно только для него. Теперь невозможно ей посвятить себя исключительно ему одному: у нея есть другая, столь-же священная обязанность. Предупреди-же ее, чтобы она старалась избѣгнуть крайностей. До сихъ поръ имѣла она въ предметѣ одного только мужа; теперь надобно ей умѣть раздѣлить свои чувства, и держаться благоразумной средины между мужемъ и дочерью."