Г.Ярцев - Цой жив ещё...

Собирался перебраться к следующему скоплению столбиков, когда заметил едва отличимый символ. Приблизился, желая рассмотреть. Столбик открыл глаза — совершенно человеческие, — и посмотрел на него. Искатель сообразить не успел, и то, что секунду назад не отличалось от убранства, оттолкнуло его и скрылось в темноте, порхая мешковатым одеянием.

Еще некоторое время Цой собирался с мыслями и отстраненно смотрел вслед убежавшему. Неужели оно притаилось между рядов и наблюдало за ним с самого начала, а он и не подозревал. Поразительная скрытность и умение слиться с местностью. Направился туда, где исчезла фигура. Никак не мог избавиться от тревожного чувства, что оно наблюдало за ним из темноты; и на каждом столбике пытался отыскать глаза. Обнадежил себя: по крайней мере, не пыталось убить. Пока.

Паутина блеклого света раскинулась на сотни метров вперед и ни намека на встреченное существо. Пот прошибал. Сухость во рту взывала к воде; выпил немного. Озираясь на каждый темный уголок, миновал переплетение тоннелей; одни лунки огромные, от одного вида становилось не по себе, в другие не протолкнуться. От изломленных полос света терялся в пространстве. Кто бы здесь не хозяйничал, все не как у людей. Долгое время в потемках и отрыве от дикой природы Каторги притупило чувство времени. Каждый новый виток похож на предыдущий. Цой активировал карту, когда стало казаться, будто ходит кругами. Скупо улыбнулся, выяснив, что ни разу не повторил маршрута. Проекция карты разрослась, но совершенно не похожа на те, которые привык видеть: нити линий вели в помещения самых размеров.

Сосредоточившись на попытках систематизировать увиденное, не заметил, как налилось хилым светом деление ролла.

— Тесой?

— Да! Да! — сам не понял, как схватился за устройство обеими руками и поднес к лицу намного ближе, чем следовало.

— Люди? — обескураженный голос Анны. — Внутри? Но откуда?

— Нехилая новость, — включилась Щупа, не позволив ответить. — Ты всколыхнул улей, мы тут места себе не находим.

Искатель не привык и не умел говорить сразу с несколькими собеседниками одновременно, но неожиданного для себя самого ощутил радость от осознания того, что не один и не забыт.

— Цой, — тембр директора заставил стихнуть остальных, — ты убил кого-нибудь?

— Нет. Надо? — и призадумался, считать ли сломавшего хребет. В конце концов, не он подбросил несчастного с такой силой.

— Ни в коем случае, — отрезал директор. — Вы говорили?

— Нет.

— Ты не понял языка или причина в другом?

— Все сложно.

— Их много?

— Не знаю.

— Враждебны?

— Гм. Да.

— Слушай. Пока не поймем, кто они такие и как оказались внутри, постарайся не накал… не усложнять ситуацию. У нас есть наработки проектов по поиску внеземных цивилизаций и возможному вступлению с ними в контакт.

— Да. Мне говорили.

— Кто говорил?

— Я еще не понял, — признался искатель, не до конца уверенный в том, что слышал кого-то в голове.

— Тесой? Мне не нравится твой голос, — вмешалась Анна. — Он… нервний. Всио хорошо?

— Да.

Другого ответа не ждала.

— Держись. Ми что-нибудь придумаем. Уже приступили к анализу полученних данних. Они впечатляют и немного пугают, если честно. Не представляю, каково тебе там. Пожалуйста, держись. Как только разбериомся с устройством корабля, сможем сказать больше.

— Тут рисунки. Как показать?

— Рисунки? В смисле на стенах?

— Угу.

— Есть камера, а хотя, — собиралась объяснить, но передумала. — Они рядом?

— Нет.

— Скажи, когда будешь на месте. Я подожду.

Цой приближался к столбикам, встал под нужным углом и сообщил о готовности. Деление на ролле грозило угаснуть, когда заговорила Анна:

— Направь ролл так, будто смотришь в бинокль. Камера. Снимок, — ролл коротко треснул. — Ничего не видно, Тесой, — доложила спустя мгновения. — Сплошная темень. Ах, постой. Камера. Вспишка. Снимок.

Ничего не произошло.

— Камера. Вспи-и-ишка. Снимок.

Опять ничего. Ролл не реагировал.

— Merde! Подожди.

Услышал заразительный смех Щупы.

— Камера. Вспышка. Снимок, — повторила заклинание Вероника и зарница, вырвавшаяся из ролла, на миг сожгла сухую тьму, залив пространство ослепительным светом; стены многократно усилили и отразили эффект и глаза искателя прожгло болью, а самого будто молния ударила; выронил ролл и схватился за лицо.

— Т-сой? — под ногами катался беспокойный голос Анны. Помехи рвали слова. — Ч-о сл-ч-лось?

Цой вытаращил глаза, вытянул шею и мотал головой, пытаясь продраться сквозь окутавшую белую пелену. Постепенно угасала, но он продолжал видеть рисунок, будто отпечатавшийся где-то внутри самих глаз.

— Тесой? Вс-о хор-шо? — голос тонул в шуме.

— Да, — наощупь обнаружил устройство. — Больше так делать не будем.

— Извини. Снимок получили, но… — сделала паузу, — неразборчивий. Уоу! Это анаморфоз, Тесой! Поразительно…

Пока Анна придавалась восторгу и пыталась уловить смысл изображения, искатель поспешил вернуться к месту, где приостановил исследование Обелиска.

— Скажи про язык, — кому принадлежал отдаленно прозвучавший голос, Цой не разобрал.

— Ах, да, Тесой, я знаю, общение не самая твоя сильная сторона, но попробуй вступить в контакт при следующей встрече. Ролл запишет речь, а ми проанализируем.

Цой кивнул.

— Если дальше связи не будет, вернись сюда через два часа. Ролл запомнит дорогу и укажет путь. Береги себя, — тепло пожелала Анна.

— Цой, — обратился холодный голос директора, — помни: ты умрешь и оживешь, а они умрут навсегда. Не повторяй наших ошибок.

Ролл утих.

Чем дальше уходил от места с рисунками, тем сильнее слышал запахи, путавшие мысли. Витиеватый тоннель с узорчатым освещением вывел к многоуровневому атриуму, где линии света ширились и выпирали из стенок подобно корням огромного дерева.

Свет усилился прямо на глазах искателя, но недостаточно, чтобы оттеснить окружавшую его тьму.

Постоянно оглядывался и осматривался, безуспешно разыскивая во мраке те глаза. Нутром чуял, что за ним наблюдают, но не мог знать, откуда: здесь никто не подскажет, ничто не поможет — все ополчилось на чужака; даже воздух морил духотой.

Где-то наверху что-то ровно постукивало и звук, будто преодолевая невидимые барьеры, обрывисто доходил до слуха искателя.

Блуждая, узнал клетки — их ни с чем не спутать. Высоченные и не очень: на одних запекшаяся кровь вперемешку с клочьями шерсти, прутья других вывернуты под устрашающими углами, какие-то и вовсе нараспашку; нечто вырвалось наружу. Знать бы когда.

Не сразу заметил ячейки, вмонтированные в стенки. Похожие на те, что делали жужжалы, чей нектар так любим каторжанами. Правильные симметрически расположенные ряды тянулись на десяток метров ввысь и вширь. Внутри, насколько смог разглядеть за заболоченной прозрачной поверхностью, царила пустота — что хранилось в каморках теперь не узнать. Стоило об этом подумать, как закралась догадка о крохотных формах жизни: насекомые — мелкие пакостники, что днями и ночами гудят в Каторге и мурыжат укусами, влекущими расчесы зудящего тела.