Ян Стивенсон - Реинкарнация

Важные сведения о личности Эдварда Райалла

Во время моих встреч с Эдвардом Райаллом в Хадли его жена Уинифред была дома, но она ничем не проявила себя, если не считать того, что она угощала нас чаем. После смерти Эдварда Райалла я дважды навещал её, в 1980 и 1981 годах; тогда она рассказала мне кое-что интересное о своём муже, каким она его знала, особенно в последние годы их совместной жизни.

Хотя во время своей поездки через Сомерсет в 1962 году он испытал сильные чувства и впервые в жизни, по его словам, узнал места, которые он когда-то вспомнил, тем не менее она узнала о заявлении мужа о том, что он вспомнил прошлую жизнь, только в 1970 году, когда лондонская Daily Express опубликовала его первое сообщение о своих воспоминаниях. Сама она не верила в перевоплощение и не интересовалась им. Сочинению мужа она уделила мало внимания.

Уинифред Райалл сказала, что библиотека её мужа была скудной, и показала мне то немногое, что было в их доме; после смерти мужа она не раздавала его книги. Читал он, однако, очень много и часто брал книги из библиотеки Хадли. А брал он сразу от одной до трёх книг. Иногда он просил жену возвращать книгу раньше, чем успевал дочитать её. В тот период (1971–1974), когда он писал книгу «На второй круг», книг он брал ничуть не больше. При этом он ни разу не отправился в далёкую поездку без жены. (Тем самым исключается возможность того, что он тайно пользовался Британской библиотекой или библиотекой Кембриджского университета.) Мне было интересно, имел ли Эдвард Райалл доступ к книгам по межбиблиотечному обмену в публичной библиотеке Хадли, но я так и не сумел выяснить, пользовался ли он такими услугами. До 1974 года он никогда не ездил в Сомерсет без жены. Она ни разу не видела, чтобы он делал заметки, когда они были в Сомерсете, хотя однажды он кое-что записал, когда они возвратились из поездки оттуда.

Уинифред Райалл сказала, что после того, как её муж вышел на пенсию, по временам его поведение менялось. Ему начинало казаться, что другие члены его семьи и сторонние люди «настроены против него». Она считала такое его мнение несправедливым, потому что дети относились к нему с теплотой. Тем не менее у него бывали «причуды», когда он, бывало, уходил из дома на несколько часов. Когда он возвращался, его настроение было более бодрым.

Уинифред Райалл не считала книгу мужа мистификацией, но она не могла отрицать (или подтвердить) то, что в неё примешались какие-то из его фантазий.

В 1981 году я также встретился с дочерью Райалла, Айрис Драйвер. Она подтвердила то, что уже сказала её мать об отчуждении её отца от семьи после его выхода на пенсию. Он, случалось, «сидел и думал»; один или два человека говорили, что у него было «раздвоение личности». По её мнению, книга «На второй круг» не была мистификацией.

В дополнение к вышеупомянутым беседам я переписывался с одним другом Эдварда Райалла, также с его непосредственным начальником на его последнем месте работы. Оба они подтвердили его репутацию честного человека, но мало что могли сказать о том, была ли у него возможность получить материал для книги «На второй круг» из обычных источников.

Комментарий

В предисловии, написанном мной для книги «На второй круг», я рассмотрел различные варианты истолкования предполагаемых воспоминаний Эдварда Райалла, в том числе мистификацию и амнезию на источник (криптомнезию) (Stevenson, 1983). Изучив все варианты объяснения, которые только пришли мне на ум, я в конце концов заявил о том, что – как я считал в то время – перевоплощение является наилучшим объяснением случая Эдварда Райалла (Stevenson, 1974c). Однако я оставил за собой право изменить своё мнение касательно этого случая, что и сделал позднее.

Я больше не могу думать, что буквально все воспоминания, как мы будем их называть, Эдварда Райалла проистекают из прошлой жизни, поскольку кое-что из её описания явно неверно. Кроме того, поиск людей, не имевших никакого исторического значения (относящихся ко второму типу сведений, описанному мной выше), с целью подтверждения их существования, продолжался и после смерти Эдварда Райалла, но, к ак я уже сказал, оказался безуспешным. Если бы мы нашли признаки существования кого-то из этих людей, то я мог бы дать рациональное объяснение тому, что нам не удалось найти записи о других людях, изъянами в метрических книгах, которые, конечно, имеют место. Эти изъяны в самом деле могли бы стать объяснением того, почему мы не сумели отыскать названные Эдвардом Райаллом имена членов семьи Джона Флетчера и его друзей. Но я не люблю затыкать дыры подобным способом, мы должны рассмотреть другие возможности.

Одна из этих возможностей заключается в том, что Эдвард Райалл неправильно вспомнил имена или даже выдумал некоторые из них. Фамилии, которые он дал, были довольно обычными в той части Сомерсета, где в XVII веке жил Джон Флетчер; и если Эдвард Райалл вспомнил фамилии, но не сумел правильно воспроизвести имена, то он мог подставить к фамилиям неправильные имена. Это объяснило бы неудачу в подтверждении существования людей, которых так звали. Может быть, он добавил имена, которые пришли ему в голову, без понимания того, что они неверны; возможно, он придумал имена, которые счёл пригодными для того, чтобы заполнить ими пробелы там, где он вспомнил не полное имя. Я нахожу это объяснение абсолютно неудовлетворительным, потому что оно означает, что Джон Флетчер лучше запомнил имена своих чем-то прославившихся современников, чем имена своих родственников и друзей. Правдоподобно ли это? Если я вдруг воскресну после своей смерти, то неужели я буду помнить, скажем, имя президента Джимми Картера, но забуду имена моих жён? И если я в самом деле забуду их имена или своё собственное имя, то будет для меня естественно сказать, что я не помню, или назвать (с наилучшими намерениями) ложное имя, которое покажется мне правильным? Ответы на вопросы такого рода, без сомнения, неразрывно связаны с тем человеком, о котором их задают, и с тем человеком, который задаёт их.

И всё же я выскажу своё нынешнее мнение об этом случае. Я до сих пор верю, что Эдвард Райалл не лгал, когда говорил, что он почти ничего не читал о Сомерсете XVII века и никогда не пытался – пока к нему не пришли его воспоминания – изучать этот период истории. Поэтому я склонен полагать, что у него было некое сверхъестественное знание о Сомерсете XVII века, которое могло прийти из той жизни, которую он провёл в том месте и в то время. С возрастом он стал всё больше погружаться в свои воспоминания, каковыми мы их считаем. Он подолгу размышлял о них и, по-видимому, сделал их предметом своих уединённых дум. (Уверенность в том, что он вспомнил прежнюю жизнь, позволила ему «узнать» одну молодую женщину, которая через замужество пришла в его семью как перевоплощение Сесилии Флетчер.) Должно быть, именно поэтому книга «На второй круг» в конечном итоге приняла вид исторического романа, материал для которой был получен отчасти из обычных источников, о чём он уже не помнил, отчасти сверхъестественным путём и без искажений и ещё отчасти в виде фантазий, не имеющих ничего общего с реальностью. Ранее я уже говорил о том, что мы могли бы рассмотреть толкование такого рода для редких результатов возвращения под гипнозом в мнимые прошлые жизни (Stevenson, 1987/2001)