Кларита Де Арейя - Жестокий ангел

Эстела называла фамилии своих родственников Ниси и шепотом рассказывала, сколько у кого имении, фирм и доходных домов. Тут были и судовладельцы, и помещики, и скромные рантье, живущие на доходы от ценных бумаг.

Ниси заметила, что самые богатые выглядели нарочито скромно, а те, что победнее, наоборот, прифрантились. Теперь она поняла, почему они с Эстелой оделись скромно, они тоже считались и были богатыми.

Приехал и дядюшка Конраду, вальяжный, в отлично сшитом костюме. Он считался среди родни столичной штучкой, принадлежал к журналистской элите, и ему было позволено не следовать законам, а устанавливать их.

И старушки, и старички, и сам сеньор Конраду обласкали Ниси, нашли, что она прехорошенькая, прекрасно воспитана, достойно держится, с чем и поздравили Родригу.

Все шло как нельзя более чинно и благопристойно. Гостей уже начали обносить аперитивами, как вдруг среди официанток Ниси заметила Паулу. Да, сомнений быть не могло, это была Паула, только в парике и почти до неузнаваемости накрашенная.

Сердце Ниси упало. Какой скандал грозит ей среди этого великосветского общества? Какое разоблачение? Она торопливо вышла вслед за официанткой, схватила ее в коридоре за плечо и свистящим шепотом приказала:

— Немедленно убирайся отсюда! Немедленно! Иначе я устрою скандал, а не ты!

— А это ты видела? — насмешливо спросила Паула, доставая из-под фартучка футляр с колье. — Сейчас я при всех передам его Родригу. Скажу, что отец прислал к семейному празднику семейную драгоценность.

О-о, если бы эту драгоценность принес во время обеда посыльный, если бы эти же самые слова он произнес во всеуслышание, и Родригу, вынув колье из футляра, недоуменно уставился на жену, то тогда... тогда Ниси была бы погублена. Ей нечего было бы сказать всем этим видевшим ее впервые людям, которые переводили бы с любопытством глаза с Родригу на нее и с нее на Родригу, ожидая объяснений. Тогда бы она, наверное, разрыдалась, стала бы что-то бормотать, и Родригу не простил бы ей ни лжи, ни скандала...

Но сейчас... Паулу погубило тщеславное желание восторжествовать над соперницей. Да, это погубило ее, потому что Ниси мгновенно сдернула у нее с шеи колье, спрятала его за лифчик и зашипела:

- Воронка! Ты украла мое колье! Ты пробралась в спальню, чтобы украсть его!.

Такой быстрой перемены ролей Паула не ожидала — теперь она оказалась в самом невыгодном положении: переодетая, тайком пробравшаяся в дом, где ей запрещено появляться, с настоящим колье в руках — колье, о пропаже которого здесь никто не знает, она и впрямь походила на воровку, и если ее поймают с поличным, то оправдаться ей будет невозможно.

А Ниси, заглянув 6 гостиную, уже ласково звала:

— Родригу! Можно тебя на минуточку?

Паула с ненавистью взглянула на соперницу, которая победила ее и на этот раз. Взглянула и бросилась к выходу. Нет, она не хотела такого публичного скандала. Репутация Новаэсов была бы погублена окончательно.

Ниси, держась за сердце, смотрела ей вслед. Она снова надела колье, проследила, чтобы Паула вышла из дома, и даже послала мальчика, чтобы он проверил, где эта официантка сядет в машину и куда поедет. И только убедившись, что Паула уехала, вернулась в гостиную. Она извинилась перед гостями, сказав, что одной из официанток стало плохо и ей пришлось отправить ее домой, и вечер продолжался дальше — все такой же чинный и размеренный.

Однако Ниси теперь знала, что колье у Паулы, и понимала, что объяснения с Родригу ей не избежать. Тем не менее, пережитый ужас, как оказалось, очень хорошо подготовил ее к разговору. Теперь она была готова к чему угодно, лишь бы навсегда избавиться от позора, которого чудом избежала сегодня, но который, если она и дальше будет молчать, обрушится на нее в любую секунду.

Решившись открыть всю правду Родригу, она повеселела и была весь вечер такой очаровательной, что старички и старушки вновь и вновь хвалили ее и восхищались.

Обед прошел как нельзя лучше. Были одобрены и меню, и повар. За десертом обсуждались городские сплетни. И Ниси со странным, звенящим счастьем в душе думала, что вот-вот, какой-то час или два назад, она могла бы стать героиней самой громкой, самой потрясающей городской сплетни.

После прохладительного гости вышли подышать свежим воздухом в сад. И Ниси вновь с облегчением подумала, что гнетущему ее кошмару очень скоро настанет конец. Что и сад будет снова для нее просто садом, а не опасной ловушкой, откуда она всегда может вернуться ограбленной. И еще она подумала, что фамильное колье, конечно, очень дорогая цена, но оно — цена ее свободы от страшного призрака.

Новый садовник ухаживал за садом лучше лысого крепыша, цветы словно бы в благодарность за заботу стали наряднее и пышнее, и старушки давали друг другу советы, как подрезать розы и что делать, чтобы они достояли в вазах. В старинных богатых семьях женщины очень ценят хозяйственность.

Эти женщины оценили распорядительность Ниси относительно заболевшей служанки. И если говорить честно, то хозяйственность они ценили даже больше денег. Денег у них было достаточно, нужны были молодые, крепкие руки, которые разумно и бережливо распоряжались бы ими. Похоже, что молоденькая жена Родригу была и разумной, и бережливой, и старушки с ласковым одобрением смотрели на нее.

— Ты была выше всех похвал, — сказал Ниси Родригу в спальне, обнимая ее. — Тебе сделал комплимент даже сам дядюшка Конраду!

В устах Родригу это была наивысшая похвала. И тут Ниси вдруг разрыдалась. Она плакала так безудержно, так безутешно, что Родригу растерялся. Он пытался что-то сказать, о чем-то спросить, но понял, что ему неподвластен этот безудержный поток слез.

— Эта официантка... это была Паула... она принесла настоящее колье... — И слово за слово Ниси рассказала ошеломленному Родригу все, что было, и все, что она пережила. — Я не могла сказать тебе правды! Неужели я должна была сказать, что отец у меня преступник и грозит убить мою мать? Ты и так плохо относился ко мне и стал бы относиться еще хуже, — всхлипывала Ниси. — Ты согласен, что у меня не было другого выхода? И тебе не нужна была никакая правда, ты просто хотел от меня избавиться...

Родригу молчал. Он даже не сердился на Ниси, скорее сочувствовал ей, жалел, но ситуация, что ни говори, была крайне нелепая. Фамильное колье теперь находилось в руках Руя Новаэса и Паулы, и его нужно как-то выручать.

— А почему ты не сказала, что отец потребовал с тебя денег? Я бы выплатил ему нужную сумму. — Родригу пытался как-то уладить эту нелепость задним числом, забывая, что ее просто так уже никак не уладишь.

— Тогда бы он навсегда остался около нас. Постоянно тянул бы с меня деньги, и рано или поздно ты возненавидел меня за транжирство и выгнал. Нет, не думай, что я делала что-то специально. Я бы отдала деньги, но у меня их не было. Я же никогда у тебя не просила денег. Никогда. Ты же знаешь.