Энциклопедия жизни. - Моя летопись: 1999-2007

Так что воскрешение могучей партии начальства, собирающейся опять что-то там всемерно укреплять и не щадя живота своего сражаться за повышение благосостояния трудящихся, меня нисколько не тревожит. Только бы не Аллах акбар под окнами, только бы не шариат, чадра и Коран круглосуточно. Вот это уж - нет, извините. Это завтра объявится какая-нибудь еще религия на нашу голову, и ее воины скажут, что их верховного бога зовут Муран-варан, что он запрещает есть огурцы по средам, что у каждой третьей девочки надо отрезать левое ухо и молиться десять раз в день, стоя на голове. А кто не согласен - тому смерть. Не правда ли, на этом фоне никакой Лужков не кажется монстром?

Вообще белый мир заигрался в мелкие идеологические разногласия и демагогический гуманизм. А тут приходят люди и говорят: мы вас ненавидим и хотим нас уничтожить. Что можно сказать, кроме: о'кей, ребята, а мы вас ненавидим и хотим вас уничтожить. Вот и все, веселый разговор. Про гуманизм поговорим поте войны с теми, кто останется...

Итак, эпоха великих реформ и партийной лихоманки закономерно заканчивается созданием единой Партии. В ней уже нет решительно ничего от большевистской прародительницы - это мирная, сытая партия энергичных и часто толковых карьеристов, абсолютно искренне заинтересованных в сытом и мирном населении. Программу этой партии хорошо было бы положить на музыку и исполнять навроде Девятой симфонии Бетховена («Обнимитесь, миллионы!») - ибо эта программа целиком состоит из семицветных радуг грядущего царства разума, свободы, счастья и порядка. Последняя Партия (других взять уже неоткуда и незачем) обязательно будет иметь успех во всех регионах. Кроме Петербурга.

Я обязана предупредить партийных строителей Последней Партии - Петербург придется вычеркнуть из списка. Мы - безнадежны. Зря только деньги потратите. Мешать мы вам не будем, но толку от нас - ноль. Полюбуйтесь на результаты недавних выборов в Думу по 209-му округу (не пришло даже минимума избирателей) и поймите, что - «оставь надежды всяк, сюда входящий». Петербург ни в коем случае не хочет отделяться от России, потому что он давно уже ото всего и ото всех отделился - с такой, естественной и безнадежной, отдельностью люди живут в хосписах и туберкулезных санаториях. Если людям все равно, кто будет представлять их интересы в Думе и будут ли эти интересы вообще представлены, город в политическом анабиозе. Я даже думаю, что, ворвись в Петербург безумное движение «Талибан» - и оно спустя малое время впало бы в апатию, скисло, продрогло, потеряло всякую веру в своего грозного Аллаха, стало бы по вечерам слушать радиостанцию «Русский шансон» и играть в преферанс по копейке.

Чему, разумеется, никакая религия и никакая партия помешать не могут. ноябрь

В православных регах о том, гто Америка - наш враг, слышен талибский колоколъгик

Кабул освобожден - и весь кошмар афганской жизни в эпоху талибов предстал удивленному миру. Конечно, нас, русаков, удивить не так-то просто, однако талибам это удалось. Мы наивно считали себя страной тяжкой судьбы, поминая большевистский террор, сталинские лагеря, хрущевский волюнтаризм, брежневский застой, горбачевскую перестройку, ельцинские реформы. А между тем никогда, никто из вышеперечисленных не запрещал русскому народу мыться в бане. А вот талибы запретили. Пять лет, обитая на Востоке, почитающем баню наисладчайшим благом, жители Кабула были лишены невинного удовольствия, которое пи один тоталитарный режим не додумался изымать из народного обихода. И вот они, бедные, сразу, как отгремели победные взрывы, помчались в баню. Достали заветные припрятанные денежки. Бани, разумеется, моментально открылись, тут же нарисовались банщики, дело пошло, и, я полагаю, через пять минут после бань стали открываться парикмахерские, рестораны, газеты. И вся скукоженная, изуродованная, притихшая жизнь с радостным криком начала расправлять поруганное тело.

Послушайте, ведь они (террористы) - просто идиоты. Вся разгадка в этом. У них есть какая-то террористическая соображаловка насчет того, как ловчее изгадить и укусить жизнь. Но главное их свойство - идиотизм, замешанный на густой ненависти к самой жизни. Идиотизм - запрещать людям мыться в бане. Идиотизм - атаковать Нью-Йорк. Все, что жизнененавист-ники думают, делают, говорят, - идиотизм. Жизнь непобедима, но очень дорогой ценой приходится каждый раз доказывать эту элементарную теорему. А потому важно научиться вовремя распознавать идиота-жизне-ненавистника, дабы он не распух, не раздобрел и не вырвался на свободу.

Всякий раз, когда перед вами оказывается некто, утверждающий, будто не нужно ни образования, ни медицины, ни науки, ни законов, а надо только целыми днями стучать головой об пол с криком «Господи помилуй», следует этого субъекта вязать и вести в участок. Пусть он цитирует священные книги, пусть обещает рай на земле, пусть грозит Божьей карой - ни одному слову не верьте, вяжите и ведите в участок. Это - идиот, ненавидящий человеческую жизнь. Остановите его, потом будет поздно.

У нас пока своих «талибов» не видно, но они могут возникнуть. Опасность православного фанатизма невелика, но потенциально существует. Мне, к примеру, не раз приходилось слышать страстные православные речи о том, что Америка - наш враг, а сербы - наши братья, и звенит в этих словах еле слышный, глухой «талибский» колокольчик. Или уж все люди братья (о чем была Благая весть) или человек человеку волк (о чем вы узнаете, оседлав любой вид городского транспорта). А эти средневековые объединения по символу веры недалеки от фанатизма.

В Америке живет мой любимый актер, чудо-комик Джим Керри. Велик, славен и прекрасен континент, который рождает таких дивных людей, от коих одна радость и веселье миллионам. Но, выходит, я, как православная, обязана не любить Джима Керри и обожать Слободана Милошевича? А меня вот тошнит от Милошевича, я уважаю международный суд в Гааге, восхищаюсь упрямством непобедимой Карлы дель Понте, не чувствую никакой особенной душевной близости с сербским народом, да и не знаю его совсем. И если, с точки зрения правоверных православных, Милошевич - мой брат, а Джим Керри - враг, то не находимся ли мы в начале той цепочки рассуждений, в конце которой будет что-нибудь типа запрета мыться в бане или даже хуже?

На мой взгляд, в идее маникюра и эпиляции, в хороших кроссовках и чистых тротуарах, в путном бюджете и твердой валюте, в ловких стиральных машинах и средствах дезодорации - больше уважения и любви к людям, чем в демагогическом национализме и мертвых религиозных ритуалах.

А то, ей-богу, получается, что советская идеология, с ее интербригадами и рот-фронтами, четко указывающая - угнетенный пролетариат и трудящееся крестьянство всех стран суть наши братья, более гуманна, чем сменившее ее на посту указаний и запретов угрюмое православие. Конечно, классовая солидарность - конфетка с ядом и тоже несет не мир, но меч, ну, а национальная и религиозная нетерпимость, что несет - розы и хризантемы?!