К началу - М. Я. Геллер

Социальная структура советского общества изучается теперь социологами с использованием новейшей научной методологии. Различить «низы» и «верхи» очень просто, взглянув на питание. Борис Ельцин, отказавшийся от привилегий поста министра и члена ЦК, рассказал, что он, после изгнания с «верха», стал есть обычную колбасу, но «зажмурившись»119. Ее вид (вареная колбаса, продаваемая

[113/114]

в Москве, синего цвета) вызывает у него ужас. Можно, анализируя советскую иерархию, использовать также «транспортный метод». Все, кто побывал в Советском Союзе, хорошо знают, с каким трудом удается сесть в трамвай, автобус, метро. Между тем, затраты на содержание 650 тыс. персональных автомашин в 4 раза превышает издержки на общественный транспорт и составляет 4,5 млрд. рублей. Наконец, критерием, позволяющим различить «низы» и «верхи», является медицинское обслуживание. В министерстве здравоохранения имеется 17 управлений, но одно IV управление, в просторечии именуемое «кремлевкой», забирает 50% средств, отпускаемых на все здравоохранение120. Евгений Чазов, до его назначения министром здравоохранения, был заведующим IV управлением, поэтому он мог бы добавить, говоря о ничтожном бюджете своего министерства, что его следует поделить пополам: 50% для «верхов», для высшей номенклатуры, остальное - для «низов». В конце 1988 г. в Москве открылась «международная аптека»: иностранные граждане смогут приобрести там на свободно конвертируемую валюту лекарства, которых нет в других аптеках (кроме «кремлевской»). Журналист спросил председателя новой кооперативной аптеки: «Представьте себе, что советскому человеку срочно понадобится редкое лекарство, которое есть только в вашей аптеке». Председатель, советский человек и поэтому хорошо знающий, что вопрос не абстрактный, отвечает: «К сожалению, в этой ситуации ему нельзя помочь»121. 21 октября 1988 г. в Париже был подписан контракт о создании смешанного франко-советского общества, которое построит к лету 1990 г. в Москве больнично-гостиничный комплекс, рассчитанный на прием ежегодно 4 тысяч больных - иностранных граждан122.

Сегодня, кажется, только в самых отсталых странах Третьего мира иностранцы («суперверхи»?) имеют преимущества в получении медицинской помощи по сравнению с туземцами.

Нищенская зарплата, острый дефицит продуктов питания, жилищный кризис, катастрофическое медицинское

[114/115]

обслуживание. Десятилетия централизованного планового строительства социализма нанесли тяжелейший, с трудом поддающийся учету, удар по окружающей среде. Экологический кризис - один из наиболее тяжело переживаемых в Советском Союзе. Самое краткое определение экологической катастрофы дал министр здравоохранения Чазов: «В 104 городах страны концентрация загрязняющих веществ в десять и более раз превышает установленные гигиенические нормативы»123. В десять и больше раз - это значит, что в 104 городах смертельно опасно дышать, пить воду, есть местные продукты. Министр не говорит, о каких городах идет речь. В 1987 г, в Советском Союзе насчитывалось 262 города с населением в 50-100 тыс. человек. Крупных городов с населением свыше 100 тысяч чел. - 161124. В любом случае, данные Чазова свидетельствуют о катастрофе. Отравлены не только города. Советские газеты и журналы полны писем в редакции, сенсационных репортажей, ученых статей, рассказывающих об уничтожении рек, озер, внутренних морей, лесов, почвы в Средней Азии, Прибалтике, Сибири, Центральной России. «Широка страна моя родная, - пелось в знаменитой «Песне о Родине», - много в ней лесов, полей и рек…» Сегодня можно добавить: все отравлено - леса, поля, реки. В числе самых страшных проявлений планового уничтожения природы с полным презрением к человеческой жизни - использование бутифоса в Узбекистане. Известно, что американская армия использовала в ограниченных размерах дефолианты во Вьетнаме. Практика эта была, как и следует, осуждена всем цивилизованным миром. Бутифос - дефолиант, аналог американских фолекс и ДЭФ: «высоко токсичный фосфороорганический препарат». Начиная с 1964 г. им опрыскивали с самолетов кусты хлопчатника, чтобы после опадения листьев пустить уборочные машины. У американцев было оправдание - они вели войну. Советские руководители - нуждались в хлопке. Ученые знают: «При воздействии на организм человека бутифос поражает центральную нервную систему, сердце, печень. почки, нарушает иммунологическую реактивность (особенно

у детей)… влияет на детородную функцию женщин, давая обильную патологию беременности и родов»125. Дети и женщины упомянуты здесь не случайно. Хлопок собирают женщины и оторванные от учебных занятий дети. Нередко поля поливались ядовитым препаратом во время уборки, если не все листья опали. В марте 1987 г. министерство здравоохранения СССР запретило использование бутифоса. Заменителя, правда, еще нет, так что вполне законны сомнения.

Борис Ельцин объявил: «Мы дошли до кризиса, дальше - яма»126. Кризис - это недовольство «низов», которые «не хотят». Особенность «революционной ситуации» в Советском Союзе в 80-е годы в том, что если совершенно очевидно, почему не могут «верхи», сложнее определить чего «не хотят низы». Нет сомнения в их желании жить по-человечески, жить - нормально. В начале последнего десятилетия XX в. еще нет программы изменений, которые позволили бы превратить Советский Союз в нормальную страну. Это связано с многослойностью «низов»: от несчастных пенсионеров, получающих по 20 руб. на душу, до «бюрократов», дрожащих за свое место. Острое недовольство низкой зарплатой, тяжелыми условиями на производстве, продовольственными трудностями, всей советской обыденной жизнью, которая переносится нестерпимее, чем террор, ибо представляется вечной, в первые годы «перестройки» находило выражение в жалобах, которыми заливались редакции газет и журналов, в публикациях, с непривычной откровенностью говоривших о недостатках, в откровенных разговорах и публичных выступлениях на собраниях и митингах.

Всеобщее недовольство положением, жизнью нашло для выражения прежде всего - «национальный» язык. О национальных движениях будет сказано ниже. Формой выражения недовольства стал также и «экологический язык». Этому способствовали успехи защитников Байкала (впрочем, до сих пор еще недостаточно защищенного) и противников поворота северных рек в Среднюю Азию.

[116/117]

Важную роль в пробуждении «экологического сознания» сыграла катастрофа в Чернобыле.

Появление социального движения задерживалось в связи с тем, что советский человек уже очень давно открыл возможность выражать свое недовольство особым образом: плохой работой. Марк Твен шутил: человек не создан для работы и лучшее тому свидетельство - он устает от нее. Отношение к труду в СССР носит совершенно особый характер, не имеющий себе аналогии в развитых странах. Следует, видимо, добавить: в свободном обществе.