Татьяна Москвина - Эссе, статьи, рецензии

Татьяна Москвина говорила абсолютно справедливые вещи о менталитете наших начинающих кинематографистов. Похоже, сейчас для любого начинающего режиссера жанр-это дубина. Он ненавидит любой жанр, зачастую не понимая даже, почему. Он не знает, какие требования предъявить к оператору боевика или, к примеру, звукорежиссеру триллера, тогда как в этом жанре нужна особая работа над саундтреком. Думаю, что через жанровое кино проходит торный путь начинающих кинематографистов к вершинам своих профессий.

Мне кажется, что мы должны были бы говорить не о том, чем хорошее кино отличается от плохого, а о том, чем кино, на которое идет зритель, отличается от того кино, на которое зритель не ходит. Нельзя забывать, что кинопрокат в нашей стране зарабатывает не на отчислениях видеокомпаний и видеопроката (там большинство пиратских копий). Основной доход приносят те, кто пошел в кинотеатр и заплатил большие деньги за билет. Соответственно, нужно помнить и о структуре зрительской аудитории, которая сегодня посещает кинотеатры: это люди до 32 лет. Жанровым кино, как мне представляется, считается то, которое удовлетворяет запросы именно этой возрастной аудитории.

Разумеется, массовая аудитория в первую очередь ориентирована на потребление экранного зрелища как удовольствия. Далее, у нее есть потребность в стереотипном содержании, неразрывно связанном с жанром фильма. Балабанов в своих «Братьях» дал этой аудитории молодежного героя, что дорогого стоит. И не нужно обсуждать, умел ли покойный Бодров играть или не умел. Просто зрителям показали жанровое кино с современным по внешним проявлениям, но архетипическим по своей сути, национальным героем. Так уж получается в постсоветский период, что для молодежной публики фильмы о войне, о криминальных разборках типа «Бригады»-это, возможно, единственный социальный горизонт, где, с ее точки зрения, сегодня проявляются и человеческие качества, и происходит выбор модели жизненного пути, понятной любому парню или девушке.

Похоже, мы, уважаемые коллеги, не вполне отдавали себе отчет в том, о чем нам предстоит говорить. Увы, не об искусстве вообще, а о способности отечественного кино удовлетворить спрос массовой аудитории в экранном зрелище. Жанровое кино-это сложнейшая область, потому что она выходит за пределы собственно эстетического, собственно художественного. Она впрямую связана и с национальными особенностями, и с текущим политическим моментом, и с традиционными представлениями о том, что является искусством. Все это и придает жанровому кино остроту и популярность. Жанр-не догма. Жанр-это та традиция, которая позволяет кинорежиссеру найти контакт со зрительской аудиторией, каждый раз нащупывая его заново. Вот этого вот наши молодые режиссеры пока не умеют делать. Но, как мне представляется, это единственно возможный путь возрождения, а может, и развития отечественной кинематографии.

Яков Иоскевич: Когда Анжелика Артюх мне говорила об этом «Круглом столе», я думал, что речь пойдет о проблеме места жанра в развитии современной кинокультуры. Я не предполагал, что это будет носить такой чисто инструментальный характер, что нам предстоит разрабатывать стратегию заполнения жанровых лакун российского кино.

Татьяна Москвина: Но это же не значит, что мы все идиоты.

Яков Иоскевич: Это не значит, что мы идиоты. Я не хотел этого говорить. Просто не быть идиотом еще недостаточно для того, чтобы браться за решение неких практических задач кинокультуры, в которой все таки еще существует разделение компетенций и труда между практиками, организаторами, критиками и теоретиками. Мне кажется, что раскованность нашей современной отечественной кинокритики приводит к тому, что иногда способами свободного критического полета мысли стараются решать довольно серьезные проблемы, которые не решаемы таким способом. В то же время социокультурное состояние феномена киножанра, его эволюция в специфических условиях отечественного кино-это действительно интереснейший объект киноведческого осмысления.

Лариса Березовчук сейчас сказала, что проблема жанра-это не проблема искусства. Дескать, когда мы говорим о жанре, не о киноискусстве нужно говорить. Мне представляется, самое интересное из того, что сейчас происходит в киноискусстве, происходит как раз в процессе преодоления жанровых канонов. Годар-несомненно, знаковая фигура киноискусства, и все его первые фильмы были игрой с жанровыми стереотипами, преодолением черного фильма, детектива, мюзикла. С чего начал Тарантино, который продолжил специфический опыт жанровой игры, присутствовавший еще у Трюффо в фильме «Не стреляйте в пианиста»? После Тарантино пошли братья Коэны, которые утончили, сделали этот процесс манипуляции жанровыми компонентами более интеллигентным и углубленным. Для меня, как для исследователя современного кинопроцесса, это самое интересное.

Что касается сюжета с репой, я на сто процентов согласен с Олегом Коваловым. Это жуткая вещь, когда критики собираются и начинают обсуждать, что надо сделать с кинематографом. С другой стороны, когда одним критическим махом «Матрицу» объявляют каким-то барахлом, я этого не понимаю. Для меня «Матрица»-это знаковый фильм во многих отношениях. И в отношении киноформы, и в отношении философии. И дело не только в гностицизме; там затрагивается одна из важнейших проблем, которая сейчас всеми философами обсуждается как самая актуальная-проблема иерархии множественных реальностей.

Стремление кинокритика заполнить жанровые лакуны российского кино, вероятно, связано с заботой о неудовлетворенных потребностях кинозрителя. Но задумывался ли кто-нибудь над вот какой проблемой: основная масса фильмов, которые смотрит простой зритель, демонстрируется по телевидению, где четверть времени занимает реклама. Дело в том, что рекламные перебивки (до пятнадцати минут на час рекламного времени) в структуре художественного произведения разрушают прежде всего его ЖАНРОВЫЕ составляющие, его жанровый скелет. Что в той пище кинематографической, которую получают наши зрители, есть вот эти жанровые составляющие, что они собой представляют, как функционируют,-этого никто не знает, никто этого не исследовал. Я просто сейчас констатирую факт. Даже если мы будем рассматривать функциональное место жанра в развитии кинокультуры с позиции Ларисы Березовчук, что сам по себе жанр-это некая товарная упаковка продукта, то нам придется задуматься, как эта товарная упаковка нарушена в условиях массового просмотра. Мы все время, говорим: аудитория, публика, но о какой именно публике идет речь? Дело в том, что публике, которая может смотреть фильм на DVD, по спутниковым каналам без вмешательства рекламных перебивок, вряд ли требуется фильм в качестве учебника жизни. У такой аудитории есть достаточно других источников, чтобы выяснять свои отношения с действительностью, с будущим, со своим жизнеустройством. Потому если говорить о жанре как главной торговой упаковке массового кинематографа, следовало бы разобраться с потребителем этого товара.