Русская Жизнь 14.03.08 Европа

В Якутске уже знакомая нам Маша Барабанова - «…Невозможно расстрелять весь парламент». Вот оно, ответственное отношение к языку. И множество школьников - от села Чемал до Якутска и Томска - всерьез рефлектировали над словом, в отличие от взрослых дядей-журналистов; многие предлагали «обстрел» вместо «расстрела»: «Более правильным было бы использовать выражение "обстрел здания парламента"»; «…Это не всегда правильно. Например, можно сказать ""стрельба по зданию парламента"", "обстрел Парламента". А слово "расстрел", по моему мнению, более приемлемо к живым существам»; девятиклассница из якутского села Тулагино: «Я считаю это неправильным, потому что это очень страшно».

Не успело притупиться чувство родного языка, представление о гибели живых существ, встающее за словом, и пятиклассница из Чемала протестует как может: «Я не считаю правильным слово в русском языке «"расстрел"».

Порадовала ответами Юля Кайманова из Якутского гуманитарного лицея. Ясная мысль четырнадцатилетней. Живое, свободное размышление над родным языком (ощущается и знание других языков); юмор. «Аутсайдер - отставший, проигравший, отсталый, неразвитой. Имидж - образ, внешний и внутренний. Истеблишмент - ну и словцо… Консенсус - компромисс, соглашение, уступки. Популизм - смешное слово… Римейк - переделка старого на современный лад. Секс, сексуальный - ну как объяснить, чтобы без пошлостей…» (спасибо, Юля). «Хакер - злой компьютерный гений. Харизма - обаяние, умение привлекать. Шоумен - заводила, "тусовщик". Амбиция - жажда победы». Интересно и про эгоцентризм: «Эгоцентриками до 3-х лет являются все, после 3-х это уже большой недостаток, отклонение» (тут у нее, видимо, поле личных наблюдений: на вручение премий - а ей была присуждена первая - родители Юлю не пустили, оставив сидеть с младшим братом). Что она написала про знаменитое «мочить в сортире», упоминать не буду - боюсь ей навредить. А о том, правильно ли говорить «расстрел парламента», Юля написала так: «Нет. Не сам ведь парламент расстреляли (хотела бы я посмотреть, как это с нынешним проделают), а здание».

Зато на конкурсе студентов Заочного финансового университета (филиал московской Финансовой академии) в Барнауле меня ждали сильные впечатления.

Невежа - это у них в университете значит «неряха», а невежда - «неопрятный».

Изучающая «Финансы и кредит» так и нарезает падеж за падежом - «Жуль Верна», «Жуль Верну» (хоть тут же, в вопросе-то имя написано как надо). Не приходилось, видно, своевременно книжечку в руках держать, рассматривать переплетик детским зорким взглядом.

Ну, Бог с ним совсем, с Жюлем Верном. Они ж финансисты - у них, наверно, с английским полный порядок.

Насчет истеблишмента студенты оказались практически единодушны - американский полицейский, просто полицейский и полицейский в Англии.

Тут-то и увидела я почти воочию, как расползается национальная скрепа.

Вот представьте себе, сидят за столом десять русских (то есть с русским родным языком) людей разного возраста. Ведут неторопливую беседу на не совсем заземленную тему - не где что купить, выпить и закусить, а несколькими делениями выше, поотвлеченнее. И кое-кто употребляет простые русские слова «невежа» и «невежда». А кто-то небрежно роняет нечто насчет «истеблишмента». И всем кажется, что они друг друга прекрасно понимают - все по-русски ведь говорят!

Ан давно уже нет.

Гений последнего плевка

Владимир Бушин против времени

Олег Кашин

Собаку, рыжую дворнягу, зовут Анося, потому что Бушин подобрал ее в Аносине - это в двух километрах от Красновидова, где к началу перестройки Союз писателей достроил (семнадцать лет строили) «творческие мастерские» для тех членов Союза, которым по статусу не положено было дач в Переделкине. Творческие мастерские - это три вполне городских кирпичных многоквартирных дома, только дома эти, обнесенные забором, стоят на опушке соснового леса в сорока километрах от Москвы по Новорижскому шоссе. Из писателей здесь сейчас остался только Бушин (то есть какие-то бывшие совписы по соседству еще живут, но их имена вообще никому ничего не скажут), а раньше во втором корпусе жил даже покойный Григорий Горин, который, как и Владимир Бушин, очень трепетно относился к бродячим собакам. Либерал Горин и советский ортодокс Бушин (Горин говорил: «Как бы мы друг к другу ни относились, но все мы связаны одними трубами») вместе притаскивали в дом всевозможных дворняг, и однажды даже, когда и у Бушина, и у Горина ощенились очередные спасенные от холода и голода животные, вместе отвезли щенков на рынок в Истру и продавали их местным жителям - по рублю, чтобы хоть символически, но все-таки не даром.

Сейчас Бушину на рынок ходить не с кем, и он - живой классик левопатриотической публицистики, самый яркий автор всех «красно-коричневых» газет и журналов девяностых и двухтысячных, человек, которого можно было бы считать русским Артом Бухвальдом, если бы «журналистское сообщество» с самого начала не относилось к авторам «Дня» и «Советской России» как к унтерменшам, - вот этот человек сидит в своей комнате, увешанной вырезанными из газет портретами разных людей, и пишет от руки, потому что компьютер сдан в ремонт, очередную статью в газету «Завтра».

Портреты на стенах заслуживают особого внимания - не только потому, что их много, но и потому, что по ним проще всего понять, каких взглядов придерживается Владимир Бушин. Сверху вниз, слева направо - Ленин, Сталин, летчик Девятаев, который бежал из немецкого плена, угнав самолет, Лев Рохлин на фоне портрета Георгия Жукова, Лукашенко, Фидель Кастро и принцесса Диана. Последняя фотография - единственная, которая вызывает вопросы, но отвечает Бушин неинтересно: «А почему бы не повесить на стене Диану?»

Действительно.

Бушин - из того, знаменитого Литинститута первых послевоенных лет. На его курсе (курс был маленький - двадцать человек) учились Юрий Бондарев, Григорий Бакланов, Владимир Тендряков, Владимир Солоухин, Евгений Винокуров, Григорий Поженян. Курсом старше - Юрий Трифонов, который всех перечисленных описал в романе «Студенты», удостоенном хоть и третьей степени, но все-таки Сталинской премии за 1950 год. А для тех, кто не понял намеков Трифонова, пятьдесят лет спустя Бакланов (не знаю, почему, но советский патриот, как правило, всегда отчасти антисемит - вот и Бушин, говоря о Бакланове, всегда оговаривается, что настоящая его фамилия - Фридман) написал свои мемуары, в которых, помимо прочего, рассказал о том, что его, Бакланова, карьера, чуть было не оборвалась на самом старте - когда он назвал комсорга своего курса Бушина фашистом. По словам Бакланова, за этот проступок его вначале исключили из партии, но потом заменили исключение строгим выговором.