Федерико Гарсиа Лорка. Стихи

Январь -

это звезд вековая метель.

А март - мимолетная тень.

Январь.

В моих старых, как небо, зрачках.

Март.

В моих свежих руках.

ОХОТНИК

Лес высок!

Четыре голубки летят на восток.

Четыре голубки

летели, вернулись.

Четыре их тени

упали, метнулись.

Лес высок?

Четыре голубки легли на песок.

ФАБУЛА

Единороги и циклопы.

Золотороги,

зеленооки.

Над берегом, окаймленным

громадами гор остроскалых,

славят они амальгаму

моря, где нет кристаллов.

Единороги и циклопы.

Мощное пламя

правит зрачками.

Кто посмеет к рогам разящим

приблизиться на мгновенье?

Не обнажай, природа,

свои мишени!

* * *

Август.

Персики и цукаты,

и в медовой росе покос.

Входит солнце в янтарь заката,

словно косточка в абрикос.

И смеется тайком початок

смехом желтым, как летний зной.

Снова август.

И детям сладок

смуглый хлеб со спелой луной.

АРЛЕКИН

Красного солнца сосок.

Сосок луны голубой.

Торс: половина - коралл, а другая

серебро с полумглой.

СРУБИЛИ ТРИ ДЕРЕВА

Стояли втроем.

(День с топорами пришел.)

Остались вдвоем.

(Отблеск крыльев тень распорол.]

Одно всего.

Ни одного.

(Тихий источник гол.)

НОКТЮРНЫ ИЗ ОКНА

I

Лунная вершина,

ветер по долинам.

(К ней тянусь я взглядом

медленным и длинным.)

Лунная дорожка,

ветер над луною.

(Мимолетный взгляд мой

уронил на дно я.)

Голоса двух женщин.

И воздушной бездной

от луны озерной

я иду к небесной.

II

В окно постучала полночь,

и стук ее был беззвучен.

На смуглой руке блестели

браслеты речных излучин.

Рекою душа играла

под синей ночною кровлей.

А время на циферблатах

уже истекало кровью.

III

Открою ли окна,

вгляжусь в очертанья

и лезвие бриза

скользнет по гортани.

С его гильотины

покатятся разом

слепые надежды

обрубком безглазым.

И миг остановится,

горький, как цедра,

над креповой кистью

расцветшего ветра.

IV

Возле пруда, где вишня

к самой воде клонится,

мертвая прикорнула

девушка-водяница.

Бьется над нею рыбка,

манит ее на плесы.

"Девочка", - плачет ветер

но безответны слезы.

Косы струятся в ряске,

в шорохах приглушенных.

Серый сосок от ветра

вздрогнул, как лягушонок.

Молим, мадонна моря, -

воле вручи всевышней

мертвую водяницу

на берегу под вишней.

В путь я кладу ей тыквы,

пару пустых долбленок,

чтоб на волнах качалась -

ай, на волнах соленых!

ПЕСНИ ДЛЯ ДЕТЕЙ

КИТАЙСКАЯ ПЕСНЯ В ЕВРОПЕ

Девушка с веера,

с веером смуглым,

идет над рекою

мостиком круглым.

Мужчины во фраках

смотрят, как мил

под девушкой мостик,

лишенный перил.

Девушка с веера,

с веером смуглым,

ищет мужчину,

чтоб стал ей супругом.

Мужчины женаты

на светловолосых,

на светлоголосых

из белой расы.

Поют для Европы

кузнечики вечером.

(Идет по зеленому

девушка с веером.)

Кузнечики вечером

баюкают клевер.

(Мужчины во фраках

уходят на север.)

СЕВИЛЬСКАЯ ПЕСЕНКА

В роще апельсинной

утро настает.

Пчелки золотые

ищут мед.

Где ты, где ты,

мед?

Я на цветке, вот тут,

Исавель.

Там, где растут

мята и хмель,

(Сел жучок

на стульчик золотой,

сел его сынок

на стульчик голубой.)

В роще апельсинной

утро настает.

ПЕЙЗАЖ

Вечер оделся в холод,

чтобы с пути не сбиться.

Дети с лучами света

к окнам пришли проститься

и смотрят, как желтая ветка

становится спящей птицей.

А день уже лег и стихнул,

и что-то ему не спится.

Вишневый румянец вспыхнул

на черепице.

ГЛУПАЯ ПЕСНЯ

Мама,

пусть я серебряным мальчиком стану.

Замерзнешь.

Сыночек, таким холодней.

Мама,

пусть водяным я мальчиком стану.

Замерзнешь.

Сыночек, таким холодней.

Мама,

вышей меня на подушке своей.

Сейчас.

Это будет намного теплей.

АНДАЛУЗСКИЕ ПЕСНИ

ПЕСНЯ ВСАДНИКА

Под луною черной

запевают шпоры

на дороге горной...

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

...Словно плач заводят.

Молодой разбойник

уронил поводья.

(Вороной мой ладный,

о как горько пахнет лепесток булатный!)

Под луною черной

заплывает кровью

профиль гор точеный.

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

На тропе отвесной

ночь вонзила звезды

в черный круп небесный.

(Вороной мой ладный,

о как горько пахнет лепесток булатный!)

Под луною черной

смертный крик протяжный,

рог костра крученый...

(Вороной храпящий,

где сойдет твой всадник, непробудно спящий?)

АДЕЛИНА НА ПРОГУЛКЕ

У моря нет апельсинов,

любви у Севильи нет.

Красавица, дай мне зонтик -

так ярок слепящий свет!

Но рожицу - сок лимонный -

ты скорчишь мне кисло в ответ;

слова - золотые рыбки -

мгновенный прочертят след.

У моря нет апельсинов.

Ай, любовь!..

Любви у Севильи нет.

* * *

- Ежевика, серая кора,

подари мне ягод, будь добра.

- В терниях окровавленных ветвь,

я люблю тебя. А ты? Ответь.

- Языком дай раздавить мне твой

плод с его густой зеленой тьмой.

- Всей тоской моих угрюмых терний

я голубила б тебя, поверь мне.

- Ежевика, ты куда? - Искать

той любви, что ты не можешь дать.

* * *

Пошла моя милая к морю

отливы считать и приливы,

да повстречала нечаянно

славную реку Севильи.

Меж колоколом и кувшинкой

пяти кораблей качанье,

вода обнимает весла,

паруса на ветру беспечальны.

Кто смотрит в глубины башни,

узорчатой башни Севильи?

Как пять золотых колечек,

в ответ голоса отзвонили.

Лихое небо вскочило

в стремена берегов песчаных,

на розовеющем воздухе

пяти перстеньков качанье.

ВЕЧЕР

(Моя Лусия

ноги в ручей опустила?)

Три необъятных тополя,

над ними звезда одинокая.

Тишина, лягушачьими криками

изъязвленная над затонами,

точно тюль, разрисованный лунами

зелеными.

Ствол засохшего дерева между

двумя берегами

расцветал концентрическими

кругами.

И мечтал я, на воду глядя,

об одной смуглолицей в Гранаде.

ПЕСНЯ ВСАДНИКА

Кордова.

Одна на свете.

Конь мой пегий, месяц низкий,

за седлом лежат оливки.

Хоть известен путь, а все же

не добраться мне до Кордовы.

Над равниной, вместе с ветром, -

конь мой пегий, месяц красный.

И глядит мне прямо в очи

смерть с высоких башен Кордовы.

Ай, далекая дорога!

Мчится конь, не зная страха.

Я со смертью встречусь прежде,

чем увижу башни Кордовы!

Кордова.

Одна на свете.

ЭТО ПРАВДА

Трудно, ах, как это трудно -