mmmavro.org | День 56, Награда

Пробка не хлопнула.

Сафонов бережно положил рядом с собой проволоку и принялся возиться с пробкой. Пробка выскочила так резко, что он от неожиданности дёрнулся назад и сразу съехал вниз на несколько сантиметров. За спиной все дружно ахнули. Сафонов теперь полулежал на подоконнике, сильно откинувшись туловищем назад, вглубь комнаты. Выпрямиться и сесть ровно он не мог. Он понимал, что, если он попытается выпрямиться, то неминуемо упадёт. И остальные это тоже прекрасно понимали. Тишина стала какой-то неестественной, звенящей. Все, казалось, даже дышать боялись.

Сафонов поднёс ко рту бутылку и начал медленно пить. Вливать в себя шампанское.

Только бы не поперхнуться и не закашляться!.. – думал он. – Только бы не закашляться!..

Шампанское было тёплое и противное. Оно пенилось, пузырилось во рту, пить было трудно. И казалось, что оно никогда не кончится. Сафонов всё пил, пил, а оно всё не кончалось и не кончалось. Не кончалось и не кончалось... Половина,.. треть,.. четверть,.. совсем немножечко уже осталось... Ну?!.. Всё! Наконец-то.

Сафонов сделал последний глоток, приподнял бутылку над открытым ртом, показывая, что она пуста, и поставил её на подоконник. Подождал немного, пока успокоится дыхание, и резко выпрямился, мгновенно ухватившись сзади, за спиной руками за подоконник. Потом не торопясь и без суеты, чувствуя уже себя уверенно и в полной безопасности, усилиями рук подтянул тело к краю подоконника, проехавшись задом по его гладкой поверхности, ловко крутанулся на месте, прижав колени к груди и следя, чтобы не разбить ненароком оконное стекло, и небрежно спрыгнул на пол.

Все разом зааплодировали.

Сафонов смотрел вокруг, видел все эти, обращённые на него, восторженные, восхищённые взгляды и испытывал странное чувство.

Я мог разбиться! Я должен был разбиться!! Я же пьяный был совсем. Я, по сути, чудом остался жив!! – с ужасающей ясностью сообразил он. – Сейчас бы я валялся внизу на асфальте в лужи крови пополам с шампанским и переломанными костями. И ради чего!?

Он перевёл взгляд на Аллочку. Она единственная не аплодировала и лишь не отрываясь смотрела на Сафонова каким-то мерцающим, загадочным взглядом.

До сих пор ломается! – с отвращением подумал Сафонов. – В игры свои бабские со мной играет.

Ему вдруг захотелось её ударить.

И ведь она всё понимала! Что сейчас произойдёт. Что я что угодно сделаю, лишь бы впечатление на неё произвести, да и пьяный ещё, к тому же. Что точно на подоконник сейчас полезу, гусара из себя корчить!.. 9-й этаж!! И не только не остановила, но ещё и прямо подтолкнула фактически! Награду пообещала. Ну, как же!.. Будет потом о чём всем последующим мужикам рассказывать! "У меня был один парень, так он так меня любил, что даже погиб ради меня!" Подружки все от зависти лопнут.

Ложь! Всё ложь!! Глупая бездушная кукла. Пустышка.

Сафонов ощутил приступ такой дикой тоски, что у него аж горло перехватило. На душе зияла одна только огромная чудовищная пустота. Он снова был свободен. Его великая любовь исчезла. Упала с 9-ого этажа и разбилась вдребезги об асфальт. Он чудом удержался, зацепившись ногтями за край подоконника, а она – нет. Она – погибла. Умерла. Пламя погасло, залитое тёплым и дешёвым шампанским.

– Так какую же награду хочет получить мой верный рыцарь? Мой ида-альго? – медленно протянула стоявшая перед Сафроновым высокая рыжеватая девушка со странно знакомым лицом.

Сафонов секунду смотрел на неё, но потом всё-таки сдержался и спокойно ответил:

– Никакую!

– Никакую? – удивлённо переспросила Аллочка. Глаза её в изумлении расширились.

– Я уже получил свою награду.

Сафонов повернулся и, не обращая внимания на окружающих, быстро направился к выходу.

И спросил у Люцифера Его Сын:

– Полюбит ли ещё кого-нибудь тот мужчина?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

– Так – уже никогда.