mmmavro.org | День 119, Чудо

– Зачем Вы явились? – послушно переспросил за ним Дмитриев.

– Да. "Человеческий разум не способен оперировать такими понятиями", – вздохнул мужчина. – Это Вы, Александр Валерьевич, правильно подметили. Действительно, не способен. "Новое!.. Бог!.. Дьявол!.. Кирпичики!.." А всех дел-то – человек в стене появился. Ну, появился! Удивительно, конечно, странно, но по сравнению с вопросами, которые Вы затрагиваете... Н-да!.. – он опять вздохнул. –

В принципе-то я могу и выйти из стены, если уж это Вас так... нервирует, – он вопросительно взглянул на Дмитриева и, видя, что тот не отвечает, после паузы продолжил. –

А явился я к Вам вот зачем. Вот Вы серьёзный ученый, убеждённый материалист, и в то же время очень умный, проницательный, нестандартно мыслящий человек. Хоть Вы там, у себя, и пишите про сверхъестественное, но это так, для красного словца. Просто оборот речи. А по сути ни во что и ни в кого Вы не верите. Ни в Бога, ни в Дьявола. Ни в сверхъестественное. Только в науку, в опыт и в здравый смысл. Как Вы его понимаете, разумеется! Это здравый смысл... И вот сверхъестественное перед Вами. Мне просто интересно, как Вы из этой ситуации собираетесь выпутываться? Будете делать вид, что меня нет? Или как? А? Александр Валерьевич? – мужчина, усмехаясь, смотрел ошарашенному Дмитриеву прямо в глаза.

– Кто Вы? – как заезженная пластинка, снова начал своё Дмитриев. Однако он уже постепенно приходил в себя. – Кто? – вновь спросил он, но теперь уже почти осмысленно.

– А какой ответ Вас устроит, Александр Валерьевич? – человек в стене улыбнулся. – Никакой ведь, правда? Вы ведь всё равно ничему не поверите. Как Вы про законы природы рассуждали? Вопрос "почему?" бессмысленен. Некорректен. Так же и здесь. Вопрос "кто Вы?" некорректен. Он означает, что Вы в меня верите, а Вы в меня не верите.

– Ну, хорошо, – помолчав, произнес Дмитриев. Он уже почти полностью овладел собой. Тем более, что незнакомец вел себя вполне спокойно и никаких особых опасений не внушал. – Предположим. Так что Вам от меня всё-таки надо?

– Да ничего! – незнакомец вальяжно раскинулся в своём кресле и исчезать явно никуда не собирался. – Давайте просто побеседуем. Выскажите на мой счёт какие-то предположения, а я послушаю. Итак, кто я, по-Вашему?

– Хм... – смущённо хмыкнул Дмитриев, не сводя внимательных, изучающих глаз с мужчины. Ум его привычно заработал, – наиболее реальны, конечно, два варианта...

– Ну, ну!?.. – с интересом подбодрил его мужчина.

– Либо Вы галлюцинация, что наиболее вероятно, либо...

– Либо?.. – мужчина был само любопытство. Казалось, что разговор с Дмитриевым доставляет ему огромное удовольствие.

– Ну, инопланетянин какой-нибудь... – неохотно выдавил из себя Дмитриев. В инопланетян он вообще-то тоже не особенно верил. Во всяком случае, до сих пор. Но тут уж!.. Н-да...

– Как же Вы, оказывается, банальны, Александр Валерьевич! – мужчина разочарованно покачал головой. – Не ожидал, признаться... Уровень мышления обычного среднего обывателя, в сущности. Скука!

Дмитриев молчал.

– Ладно, Александр Валерьевич, хорошо! – в голосе собеседника зазвучала откровенная насмешка. – Инопланетянин, так инопланетянин. Но ведь Вы же и в инопланетян не верите, вот в чём штука! Вы вообще ни во что не верите! Умом Вы инопланетянин пусть и допускаете, но реально Вы всё равно в них не верите. Мир для Вас нечто вроде огромного, раз и навсегда заведенного часового механизма. Где нет и не может быть ничего необычного. Где всё предопределено заранее. Винтик цепляется за шестерёнку, шестерёнка за валик – так оно всё и идёт. Через десять минут часы пробьют двенадцать раз, и иначе быть не может. Детерминизм! Разорвать его цепи Вы не в состоянии. Разубедить Вас невозможно. О каком "новом" Вы говорите? Да Вы его попросту неспособны воспринимать! Вы биоробот, неспособный выйти за рамки заданной программы.

– Да почему я должен куда-то "выходить"!!?? – в ярости закричал, вскакивая со стула, Дмитриев. Он даже о необычности ситуации забыл.

– Потому что я говорю с Вами из стены, – ухмыльнулся в лицо ему мужчина.

– Да... Из стены... – опомнился Дмитриев, опускаясь обратно на стул и потирая ладонью лоб. – Ну, и что?.. Может... Вы галлюцинация... Или... Ну, не знаю...

– Вот что Александр Валерьевич, – мужчина достал из кармана сигареты и закурил. Дмитриев отчётливо почувствовал запах табачного дыма. – Логически убеждать Вас, разумеется, бесполезно.

Поэтому попробуем поступить несколько иначе. Возьмите-ка ручку!

– Что? – удивлённо поднял брови Дмитриев.

– Я говорю, Александр Валерьевич: возьмите ручку, – спокойно повторил мужчина.

Дмитриев в недоумении взял.

– Вы когда-нибудь писали стихи?

– Простите?.. – Дмитриев в первый момент не понял даже, о чём его спрашивают. Настолько неожиданным был вопрос.

– Вы когда-нибудь писали стихи?! – терпеливо повторил мужчина.

– Н-нет... – пораженно пробормотал Дмитриев. – А причём здесь?..

– Ну вот, значит, первый раз и напишете, – довольно бесцеремонно перебил его собеседник. – Начинайте!

– Что "начинать"?

– Писать стихи! Начинайте, начинайте!..

– Что за цирк! – Дмитриев хотел уже в негодовании отбросить ручку (издеваются тут над ним, что ли!..), как внезапно ощутил... как рождаются в голове, в душе его какие-то странные, непонятные, неведомые доселе слова. Рождаются непроизвольно, независимо от его воли, сами собой! Это было похоже на волшебство. На чудо! Это и было чудо!

Одежды срывая,

От страсти сгорая,

К тебе я приник.

Рукой шаловливой

Блуждая игриво,

Под платье проник.

О, миг вожделенный!..

Восторг несравненный!..

О, сладость мечты!

Мгновенье!.. Смелее!..

Всё глубже!.. сильнее!..

И – вскрикнула ты.

– Ну что, написали?

Дмитриев перечитал написанное.

Это я написал? – тупо спросил себя он. – Этого быть не может! Не мог я это написать!

– Вот видите, Александр Валерьевич! – мужчина, казалось, забавлялся искренним изумлением Дмитриева. – Вы никогда в жизни не писали никаких стихов – и вдруг написали! Да ещё какое игривое!.. Стихотвореньице… – мужчина скабрёзно подмигнул пребывающему а каком-то ступоре Дмитриеву. – Вам совершенно несвойственное. По настроению, я имею в виду, по темпераменту! – он снова подмигнул. –

А? Разве это не чудо? Разве это и не есть то самое настоящее, подлинное рождение нового, о котором Вы писали? Вот оно, перед Вами, это новое!

– Подождите, подождите!.. – Дмитриев с трудом оторвал наконец глаза от злосчастного листка. – Всё это, конечно, так. Всё это более, чем удивительно, не спорю, – он машинально опять покосился на листок. С ума всё-таки сойти!! – Но... возможности человеческого мозга... Простите меня, конечно...