Андрей Белянин Моцарт

А нежная Рита так и продолжала молча глядеть в мою сторону влюблёнными глазами…

— Пока это ещё не проблема, но в перспективе… — бормотал я себе под нос, пока две милашки наперебой терзали юного официанта, никак не в состоянии определиться — капучино или лате, чизкейк или тирамису, бейлиз или мартини?

В принципе, их можно было бы оставить здесь на час-полтора, пока я добегу до ближайшего храма любой концессии. Думаю, что даже при мусульманской мечети мог бы оказаться свой Посланник и мы бы нашли общий язык — Бог один. И ведь у меня всё получилось, правда, несколько иначе, чем я рассчитывал…

То есть меня остановили примерно минут через пятнадцать, стоило мне отойти на несколько шагов от того кафе, где я оставил Сильвию и Риту.

— Извините, молодой человек, можно вас спросить? — осторожно коснулся моего локтя стройный юноша в неброской одежде.

— Да, разумеется, — остановился я, отказать ангелы просто не могут.

— Скажите, как по-вашему, кто владеет этим миром?

— Князь тьмы, мятежный Люцифер, — не задумываясь, ответил я.

У юноши вытянулось лицо и загорелись глаза…

— Что-то не так?

— О нет, нет, — чуть закашлялся он. — Обычно мне отвечают, что это президент Америки или масоны, но ваша точка зрения тоже очень интересна. А могу ли я спросить почему?

— Мне нужно в ближайший храм… — неуверенно протянул я, но у парня были такие просящие глаза, что пришлось задержаться. — Это довольно точно описано в Библии. Когда дьявол искушает Христа в пустыне, то предлагает ему все блага земные. Христос, как Сын Бога и сам Бог, мог бы легко уличить нечистого во лжи, но не сделал этого. Он лишь сказал, что не хлебом единым жив человек, но словом Божиим. То есть, кроме «хлеба земного» как олицетворения земных благ, есть и иные блага, блага небесные. И если Бог, напоминая о них, не говорит дьяволу, что и земной хлеб только от Бога, значит, Он признаёт — земля отдана во власть Люцифера! Библия учит человека делать выбор между скоротечностью жизни земной и вечной жизнью на небе…

— Ангел? — прямо спросил юноша, ткнув пальцем мне в грудь.

— Да, — честно признался я.

— Задолбали вы своими проповедями. Как-нибудь попроще, в двух словах, не мог ответить? И не надо! Слушай сюда… — Он быстро огляделся по сторонам и кивком головы указал мне на свободную белую лавочку на углу аллеи. — Давай бегло, но по существу. Можешь отвечать коротко: «да» или «нет»?

— Да, — согласился я.

— В Волгограде овраг за курганом — твоя работа?

— Да.

— Всех положил?

— Нет.

— Почему?!

Я промолчал. Он покосился на меня и хлопнул себя по лбу, поняв, что ответить «да» или «нет» на данный вопрос невозможно…

— Ладно, в конце концов, это не моё дело. Сам начал, сам и закончишь. Смотрел «Семнадцать мгновений весны»?

— Нет, но представление имею.

— Супер! У вас в Девятом всех так готовят?

— Я был худшим.

— Но сейчас и таких нет, — с какой-то тусклой злостью в голосе подтвердил Посланник, вытянув длинные ноги в сандалиях. — Что творится в мире, Господи… Хотя это я ещё как-то понимаю, но вот что творится на небесах?! Почему там забыли о нас? Почему больше никого нет, ни одного боевого ангела? Вестники, хранители, иногда какой-нибудь малыш из небесного хора, выписанный на Рождество, пройдётся бесплатно по детским домам, и… всё. Всё! Где ваши парни, Моцарт? Я больше двухсот лет в этом городе, но я их помню — высокие, голубоглазые, могучие, как греческие атлеты, одним мизинцем повергающие бесов в их смрадную бездну! Где они?! Убили? Таких ребят легко не убьёшь. Предали нас? Но ангел не может предавать и лгать, мы иначе созданы. Тогда что?

— Ждут приказа, — рискнул предположить я.

— Ах да, приказ… Мы же не имеем своей воли, только Его! Они ждут приказа, понимаю. А я каждый день вижу, как слуги Тёмного убивают людей! Вижу и ничего не могу сделать! Ни заступиться, ни спасти, ни утешить, я ведь… я просто Посланник. Ходячий пейджер, телеграмма, письмо, личка, прикомандированная к указанному месту. Где шляется ваш долбаный Легион, когда нежить захватывает эту землю?!

Я развернулся и влепил ему пощёчину. Аккуратно, чтобы не разбить губы, но привести в чувство. Он не обиделся и не подставил вторую щёку. Просто посмотрел в глаза, улыбнулся и откинул голову назад так, чтобы не видны были слёзы.

— Я ищу бородатого мужчину, кличка Папочка, руководил общиной вампиров в Волгограде. Можешь помочь?

— Конечно. Встретимся на набережной вечером. Найди брошенную стройку у гостиницы «Словакия». Местные кровососы тусуются там. Чуть выше увидишь Троицкий храм, от входа спустись вниз на набережную, там есть тенистые местечки. В двадцать один по нолям, устроит?

— Да. И прости меня.

— Не за что, сам виноват.

Мы пожали друг другу руки. Расходились как два разведчика из тех самых «Семнадцати мгновений». Надо бы всё же посмотреть этот фильм, хоть появится менее горячая тема для разговора. Иногда мне кажется, что работа Посланника самая неблагодарная и грязная. Тебе ничего нельзя. Особенно что-либо думать или, ещё хуже, выражать свои мысли вслух. Посланник — это рупор. Любое слово «от себя» карается жёстко и неумолимо. Как жить, если ты наделён умом, но лишён права голоса?..

Когда вернулся в кафе, Сильвия и Рита чинно ковырялись ложечками в десерте. Причём перед герцогиней уже стояла пустая креманка, но она активно помогала подруге. Это очень благородно и очень по-черногорски, ибо бросить оплаченную еду — грабёж, преступление и грех.

— Как посидели? — поинтересовался я, присаживаясь за их столик.

— Моцарт, вы должны это попробовать! Тут готовят совершенно замечательное тирамису, — радостно застрекотала Рита, поднося к моему подбородку длинную ложечку с комочком белого торта.

— Она права, милый, такой десерт достоин даже папы римского! Открой ротик. — Ложка Сильвии со звоном отодвинула ложку Риты.

— Не мешай, я только хочу его угостить!

— Все вы так говорите — только хочу, только угостить, а потом раз, и накрыла юбкой чужого ангела?! Я сама его угощу. Ешь десерт, Моцарт! Быстро ешь, кому говорят?!

— Во-первых, это мой десерт. — Рита столь же решительно отодвинула ложечку Сильвии. — А во-вторых, я первая это придумала, значит, мне и… Попробуйте, Моцарт!

— Только попробуй, — честно предупредила меня герцогиня, и надо ли объяснять, что в результате их милой перепалки я был вымазан этим проклятым тирамису от шеи до бровей! А в рот между тем не попало ни крошки, что вполне удовлетворило обеих девушек.

Рассчитавшись, мы, наверное, ещё часа три-четыре гуляли по городу, давая возможность Вику выспаться. Как я понимаю, Рита категорически отказывалась признать тот факт, что её приятель — настоящий вампир. Есть люди, в упор не желающие принимать очевидного. Они скорее готовы жить в удобном для психики собственном мире лжи и иллюзий, чем подстраиваться под постоянно меняющуюся реальность. Их легко понять, трудно осудить, но практически невозможно быть рядом.