Кильдяшев Антон Евгеньевич

Девушки переглянулись между собой.

- Папа говорил, что ведьмы на удачу дарят амулеты. - Задумчиво сказала Диланна. - Удача - хорошая вещь. Можно выиграть в карты.

- А ещё говорят, что амулеты из мифрила делают. Он лёгкий, а ещё в него легко вкладывать заклинания, он даёт много маны, его долго можно не перезаряжать. - Добавила Арвиния. - Да металл и просто красивый. Ты ведь хорошо бабушку поблагодарил, Раз?

- Мифрил, значит? - Улыбнулся Разенет, полностью проигноривовав последнюю фразу Арвинии. - Значит продам дорого кому-нибудь, но сначала надо проверить! Ну, пока, Дила, Арви! Фели, домой пойдёшь или ещё поиграешь?

- Я хотела с Диланной поговорить, поэтому приходи за мной потом. Смотри не заблудись! - Фелиния улыбнулась той улыбкой, которой улыбаются дети, которую Разенет уже не мог скривить своим взрослым ртом.

-Эй, не вздумай его плавить, амулет свои свойства от этого потеряет! Раз! - Крикнула вслед убегающему Разенету Арвиния, надеясь, что тот ответит хоть что-нибудь. Она правда не понимала, как её угораздило влюбиться в такого: в нём же нет ничего выдающегося. Только упрямство.

Разенет наслаждался жизнью в деревне. За ним две девушки гоняются, отец хвалит его мечи, он сын кузнеца: в армию его не заберут, да и кузнецы в Конфедерации на особом положении, налоги платят своими работами, металл им доставляют на эту работу забесплатно, для Раза это даже не казалось повинностью.

Он много и часто гулял, на ходу размышляя над насущными делами, отдыхая телом и душой. Его завораживала красота Фьюслинка, зажатого между двумя лесами. Эта деревня обладала всем, чем обладают деревни - и природа, и цивилизация.

В свободное от прогулок время он ковал оружие, скорее, даже наоборот, в свободное от ковки время он гулял. Он часто размышлял об оружии. А если выкованным им оружием убьют кого-то - убивает не оружие, а человек, кузнец делает убийство более быстрым и менее болезненным, ведь без оружия люди бы друг друга рвали голыми руками и дубинками. Войны не изменишь. Кузнец же войну делает более цивилизованной и человечной. А если кузнец ещё и искусный, то и красивой.

Разенет сковырнул слой металлической краски с тыльной стороны амулета. Железо? Молодец, отработала свои медяки, Разенет уж было поверил, что это мифрил. Но он возьмёт реванш, подожди. Может, заставить её поиграть в гульшейх? Фигуры у неё есть, значит, должна знать правила. Разенет с отцом часто играл в эту игру, она не была такой сложной, чтобы играть в неё умели одни умники. В основном, Разенет побеждал отца, но опыт последнего склонял иногда весы в его пользу. Тогда Разенет начинал игру с самим собой, по памяти восстанавливая позиции фигур на доске с целью разобраться в правильных шагах фигур на доске. Про гульшейх ходило много слухов - от запрета Алой Церковью этой игры как демонопоклоннической, до того, что боги играют в эту игру. Но кто мог узнать это? Даже избранные не видели богов никогда в своей жизни.

Что-то колыхнуло красным в окне, и Раз глянул в него. Кто-то погорел - столб огня высился над кронами низких деревьев вокруг погоревшего домишка. Надо быстрее в деревню, каждый может помочь - воду потаскать или залить огонь водой, забросать песком или ещё что. Разенет положил амулет на книжную полку, подвинув книги. Отец мог позволить себе книги, в перерывах между работой он учил Раза грамоте по этим книгам. Вайгар, так звали отца, предпочитал художественную литературу, которую печатали только в городах, и то на заказ или в малых тиражах, большинство же книг были жизнеописания полководцев и королей Старого Света, а ещё сильное распространение получила книга Красной Церкви, завербовавшей много сторонников с помощью него, по сути, Красная Церковь приобрела популярность совсем недавно, как раз из-за печати книги. Иногда он платил деньги библиотеке и брал книгу на время, возвращая её он получал половину своих денег обратно. Крутя в голове разные мысли, Разенет тем временем перебрался через мостик.

Всюду слышались крики. Разенет перешёл на шаг, тихо пошёл в деревню, озираясь по сторонам, но ни души не видел, прячась за деревьями, соскальзывая по мягкой земле, затем перепрыгнул через забор и пошёл, пригнувшись, по огороду Маланьи, которую кличут Графиней за то, что как-то переспала с графом, между грядок с редисками и капустой, боясь натоптать, чтобы его не наказали затем соседи - в деревнях детей принято воспитывать коллективом, хоть Разенет и проводил всё время в кузнице его отца. Внезапно наступила тишина. Разенет подошёл к одному из домов, подкрался к окну и заглянул внутрь. Внутри было видно закованного в железо с ног до головы человека, стоящего с мечом наизготовку над женщиной, Графиней Маланьей, которая истошно кричала и плакала. Мужчина, с блеском в глазах, который было видно даже сквозь шлем, тяжело опустил меч-ублюдок с зазубренным клинком на череп женщины, раскроив его. Из головы хлынула вверх кровь, забрызгав стены, а крик женщины прекратился.

Разенет остановился, как вкопанный. Он остолбенел от ужаса. Почему только что умерла Графиня? Почему этот человек был внутри и совсем не боялся её крика, на который должны сбежаться все мужчины деревни? В панике обдумывая следующий свой шаг, он понял, что на деревню напали. Но кто?

Человек стал осматривать комнату, и, чтобы не попасться ему на глаза, Разенет быстро прошмыгнул дальше, и выглянул из-за угла на деревенскую "площадь", на которую смотрели все здания окнами. Люди в доспехах стояли посреди лежащих в лужах крови жителей деревни, многих Разенет знал с пелёнок, о других слышал, третьих просто когда-то видел. Бандиты вытаскивали из домов людей, иногда за волосы или руки, если человек был жив, мёртвых за ноги, оставляя кровавый след с крыльца домов до площади. Многие дома пылали, бандиты закидывали их факелами. Когда пламя занималось достаточно, люди выпрыгивали из окон прямо в руки бандитов, которые тут же их убивали. В кустах за домами кого-то насиловали, она истошно кричала. Разенет осмотрел площадь, всех этих мёртвых людей он знал, крик рвался наружу из его рта, но он держался. Ведь если он выдаст себя, его убьют. Он молил всех богов, он был готов присягнуть на верность даже Императору, лишь бы его друзья и близкие не пострадали, просто чтобы эта резня закончилась. И тут он увидел рыжие волосы. Арвиния, бездыханная, лежала на другом конце площади, перед обелиском бога плодородия Винуса.

Отпрянув назад за дом и зажав рот руками, Разенет развернулся и побежал домой, намереваясь взять меч, намереваясь погибнуть героически, защищая оставшихся в живых, зарубив хотя бы пятерых, хотя бы трёх, хотя бы одного... Он сам понимал всю глупость затеянного, но его чувства обуяли его, он требовал мести. Не пробежав и сотни метров, он снова услышал крик и обернулся. На этот раз это был крик не ужаса и страха, а крик, оповещающий других, что кто-то остался в живых. За Разенетом бежал человек в доспехах, более лёгких, чем у большинства стоявших на площади, что давало ему большую мобильность и простор для движения. Разенет побежал ещё быстрее, страх быть пойманным придавал ему сил, скорости и сноровки, заменяя мастерство. Достигнув моста, он перепрыгнул его в два прыжка, мельком обернулся и заметил, что за ним гонятся уже двое. Забежав в кузницу, Раз первым делом схватил заготовку для меча, вспомнив, что мечи городской совет взял только вчера, затем взял с полки и надел на шею амулет. Он не потеряет его, он будет символом, что Разенет помнит. Ну а теперь, нужно бежать в лес. Пока он бежал к своему дому, он понял, что близких не вернуть, а они бы хотели, чтобы он выжил. Он надеялся, что всё-таки выживет и убьёт преследователей, сбежав или отлежавшись, прикидываясь трупом, или прячась в подвале. Разенет подошёл к двери и спрятался за ней так, что, открывшись, дверь бы спрятала Раза, позволяя тому нанести удар в спину врагу. Он стал ждать, готовясь ударить бандита по голове, раскроив тому череп тяжёлой заготовкой двуручника.